— Андрей Тимурович, — раздался голос моей секретарши, — сегодня день рожденья у Пономарева Евгения Геннадьевича, юбилей, сорок пять лет. Надо бы какой-нибудь подарок преподнести.

Вот такие секретарши должны быть у всех, а не длинноногие ангелоподобные блондинки. Умница, все на свете помнит и знает, просто ходячая энциклопедия фирмы «Новотекс». А главное, ничего в ней не отвлекало от дел, даже наоборот, чопорный вид моей личной помощницы сразу же настраивал на рабочий лад.

— Спасибо, Ирина Федоровна. Пошлите Вадима за цветами. А подарок я сам пойду выберу…

В этих делах докой был Лихолетов. Он все знал о дорогих брендах и всяких милых, выглядящих солидно, безделушках, которые не стыдно подарить директорам солидных фирм. Ну да ладно, справимся и без него.

В торговом комплексе я почти час ходил от одного магазина, специализирующего на всяких дорогих подарках, до другого, размышляя над тем, что было бы приятно получить в подарок сорокапятилетнему мужику, у которого и так практически все есть. Даже, по слухам, яхта… Кажется, если пройти насквозь этот магазин обуви, дальше есть хороший бутик с мужской кожгалантереей.

Так, представим, юбилей у меня, что бы я хотел на день рожденья? Остановился как вкопанный.

— Какие ножки!

Блин, неужто я вслух сказал подобную пошлость. Веду себя, как подросток. Похоже, у меня тоже открылась последняя стадия спермотоксикоза, видимо, от Лихолетова заразился. Но, черт возьми, именно такие ноги, вкупе с миленькой задницей, я бы хотел получить в подарок, скажем, денька на три, а лучше на целую неделю. Обладательница всех этих сокровищ, в весьма легкомысленных шортах, перегнулась вперед, примеряя туфельки. Какая же поза привлекательная. Подойти бы сзади и…

Невольно присвистнул. Получилось слегка громко. Нет, точно, Лихолетовский спермотоксикоз заразен.

Девушка повернулась, золотистые волосы упали на лицо, а меня будто кто-то стукнул под дых. Ангел!

— Вы что, совсем обнаглели?! Мы же не в борделе и даже не в ночном клубе находимся. Рассвистелись тут, — ангелоподобная стервозина, наконец, откинула мешающие ей видеть волосы, — будто шлюху подзы-ва-е…

Окончание фразы девушка не договорила. Красивые лазурные глазки вытаращились, кажется, она более чем удивилась. Несколько секунд красотка хлопала ресницами, периодически открывая рот, силясь что-то сказать.

— В-вы… — наконец весьма эротично выдохнули соблазнительные губы. — Я ведь женщина! — не понятно к чему, добавила она дальше.

— Это очень отчетливо видно, — произнес я, уставившись на ее умопомрачительные ноги.

В кармане зазвонил телефон. Черт. Как не вовремя, а может, наоборот, очень даже кстати, веду себя, как подросток шестнадцатилетний. Еще чуть-чуть и слюни потекут.

— Слушаю, Ирина Федоровна.

— К вам приехал Цыкаленко Игорь Николаевич, он не любит ждать.

— Да, я скоро буду, а вы пока напоите его кофе.

Повернулся к выходу, на ходу засовывая в барсетку телефон. Вздумал же Игорь Николаевич на полчаса раньше прибыть, я надеялся, что успею до его прихода купить этот дурацкий подарок.

— Стойте!

Ангел, сейчас не до тебя. Поэтому я даже не стал притормаживать.

— Да стойте же вы!!

Что-то острое и твердое стукнулось о мое плечо. Невольно обернулся. Она запустила в меня туфлей!! Вот же нахалка. А сама застыла на одной ноге, как грациозная светловолосая цапля.

— Как вы смеете вот так уходить, даже не извинившись передо мной за свой дурацкий свист!

Неотрывно смотря на эту нахалку, медленно поднял туфлю. Ангел была чудо как хороша: лазоревые глазки горели возмущением, на щеках играл румянец, а в ее одноногой позе было что-то беззащитное. И мне тут же захотелось ее обидеть, завалить прямо на стойку для касс, накрутить блондинистые волосы на руку, раздвинуть эти обалденно стройные ноги иии… О чем я думаю, идиот. Меня самого надо уволить с работы, у фирмы большие проблемы, конкуренты дышат в затылок, сейчас совсем не до романов с ногастыми ангелами. Я могу, разве что, трахнуть её по-быстрому, но за такой стервозиной нужно месяцами ухаживать, мешками таская цветы с конфетами, прежде чем она разрешит к себе дотронуться. На любовную беготню у меня точно нет времени.

Медленно двинулся к этой цапельной диве. Наверно, я выглядел чересчур грозно, она зашаталась и стала наконец-то на две ноги. Подошел близко-близко, так что еще чуть-чуть и наступил бы носком ботинка на миленькие, покрытые розовым лаком пальчики женской стопы. Опасная близость. Вдохнул аромат ее духов, даже голова как будто закружилась — сперма, видимо, не найдя другого выхода, в нее ударила. Ну почему в нашем цивилизованном обществе нельзя повалить понравившуюся женщину на стойку с кассами и взять всеми возможными способами? Обязательно нужны эти ухаживания. От моей близости она дрогнула, соблазнительно закусила нижнюю губку, глаза стали огромными блюдцами, обещающими рай. Протянул ей туфельку и прошептал практически прямо в пухлые девичьи губы, которые так хотелось поцеловать:

— Ангел, я редко извиняюсь. А ты, прежде чем колоться, научись принимать комплименты.

Я вслух её Ангелом назвал или мне почудилось? Впрочем, неважно. Развернулся и пошел на выход. Из женских губ раздался какой-то писк, она силилась что-то сказать, но я уже больше не оборачивался. Меня ждал Игорь Николаевич, и от того, как я с ним договорюсь, будет многое зависеть для нашей фирмы.

ГЛАВА 3

— Привет, Лина.

— Добрый день, Глеб Георгиевич.

— Сегодня Евдокимов будет в ночном клубе «Часы». Так что давай быстренько собирайся, одевайся, желательно по-шлюшному, чтобы все мужики из штанов выпрыгнули и тебя захотели. А затем делай все возможное, хоть расcтелись перед ним, но ты должна сегодня уехать с Андрей Тимуровичем к нему на квартиру. И потом, как договаривались, жду звонка.

— Откуда вы знаете, что он будет там? Евдокимов производит впечатление очень занятого человека, которому совсем не до развлечений.

— Знаю и всё, точнее, мне дорого стоило его туда вытащить. Кроме того, даже занятым людям нужно иногда расслабляться. Ты уж постарайся, Линочка, чтобы он как следует расслабился. Порошок не забудь.

— А вдруг у меня не получится?

— Я отрублю твоему брату правую кисть руки. Ну как, хороший стимул для тебя?

— Более чем, — уныло ответила я, поскольку знала, Глеб Георгиевич способен это сделать.

— Ну вот, старайся, девочка, — от его псевдоласкового тона по хребту прошлись мурашки. Глеб Георгиевич по-настоящему страшный человек, дорогу которому переходить более чем опасно. Интересно, чем ему насолил Евдокимов?

— Если я приеду туда одна, будет подозрительно? Девушки обычно по клубам ходят компаниями.

— Ангелочек, ты правда дура, или только любишь прикидываться?! Мне тебя всему учить? Возьми с собой подружку какую-нибудь понятливую. Давай, ночью жду твоего звонка.

Легко Глебу Георгиевичу сказать «старайся». Боюсь, Евдокимов, увидев меня, убежит как от чумной. Надо признать, все два раза, когда мы виделись с Андреем Тимуровичем, вела я себя дура-дурой. Скажите, пожалуйста, зачем я в него туфлей запустила в магазине? Не могла ничего лучше придумать, чтобы его остановить. А потом, зачем была фраза про извинения? Идиотка, мать твою! Могла бы что-нибудь этакое сказать: «Андрей Тимурович, как только я вас увидела, то загорелась, как костер, или новогодняя елка». Дура. Как ни крути, всё равно глупо. Не моё это дело, ох, не мое, соблазнять мужчин. Да еще, как назло, Евдокимов попался. Его высокомерный вид, начальствующий тон неимоверно бесили и хотелось ему что-то там доказать, ну или просто во всем возражать, пытаясь сбить спесь. Бабушка всегда говорила, что мужчина должен бегать за женщиной, а не наоборот. Ах, бабуля, видела бы ты Евдокимова, такой ни за кем бегать не будет. Для него женщины — всего лишь способ снять напряжение. Прекрасно, Лина, прекрасно. Надо только постараться, чтобы он захотел снять его с тобой, даже несмотря на твое сверхдурацкое поведение. У Андрея Тимуровича явно накопилось, вспомни, какими он глазами смотрел на тебя там, в кабинете, да и в магазине тоже, словно представлял, что уже трахает в различных позах и ракурсах, а возможно, даже со всякими извращениями, о которых ты только теоретически слышала, тогда как он, скорее всего, практиковал еще с подросткового возраста. Не паникуй, Лина, у тебя все получится, по одной простой причине, ты не имеешь права на ошибку.

— Варь, а пойдем со мной в ночной клуб?

— Мы что-то празднуем? — раздался голос подружки с телефона.

Да, у меня у меня сегодня намечается большой праздник — прощание с девственностью.

— Нет, а что дома сидеть? Мы же молодые красивые девки.

— И куда ты собралась, подружка?

— «Часы», слышала?

Варька присвистнула.

— Дороговата клубешка. Откуда баблища?

Глеб Георгиевич дал на расходы, подумала про себя, а вслух соврала, конечно.

— Мне на роботе выдали премию. Только знаешь, туфли я купила отпадные, а вот с платьем засада.

— Ладно, поднимайся, принарядим Ангела, раз уж ты решила сбросить траур по своей большой любви. Кстати, давно пора подружка, было бы из-за кого монашествовать.

— Варь, не надо! — голос неожиданно дрогнул, а ведь уже два года прошло, как Мишка погиб.

— Давай, давай, топай сюда, будешь самая красивая.

Варька постаралась на славу. Надо признать, с броским макияжем и в золотистом мини-платье, я выглядела более чем эффектно. Даже не подозревала, что могу быть такой… соблазнительной. Варька тоже принарядилась, впрочем, как ни крути, она не могла составить мне конкуренцию. Хорошо, что моя подружка была совершенно не завистлива, и относилось со смехом ко всем своим недостаткам. «Красавица и чудовище», иногда в шутку называла она наш дуэт. Зато в ней бездна обаяния и Варька всегда пользовалась большей популярностью у мужского пола, чем я — фригидная ледышка. Подружка наслаждалась жизнью, позволяя себе всякие вольности и даже сексуальные эксперименты. Право имела, она молодая свободная девочка. А невинность и порядочность — это давно устаревшие понятия, Лина. Пора бы и тебе избавиться от них, как от старой, никому не нужной шелухи.