Тиффани упала в кресло. Ее ноги дрожали, лоб покрылся испариной. О, Господи, как она ненавидела быть женщиной, проклиная слабость женского тела, предававшего ее в критические мгновения, страдала от физической невозможности противостоять Рэндольфу. Единственным временем, когда она была счастлива, что родилась женщиной, с горечью подумала Тиффани, были лишь те короткие часы, которые она проводила в объятиях Рэйфа Деверилла.

Она подняла голову и увидела, что Рэндольф пересекает сад, чтобы поговорить с Полиной. Только через несколько минут, когда скверна, вызванная его присутствием, казалось, пошла на убыль, сверхчеловеческими усилиями воли Тиффани удалось совладать с собой. Она должна завоевать себе свободу. Она заплатит любую цену за эти акции — любую!


Рэндольф пригласил Антона на прием устно. Наконец-то, подумал Антон, — акции! Но чувство предвкушения победы явно потускнело, когда Рэндольф небрежно упомянул, что Миранда и Рэйф тоже приглашены. Корты жаждут триумфа, сказал себе Антон в пятницу вечером, собираясь в гости. Ему хотелось, чтобы Тиффани не была столь склонна к драматическим эффектам. Лично у него не было ни малейшего желания торжествовать на глазах у Миранды, а также оказаться в таком узком кругу с Мирандой и Полиной одновременно. Партия стала исключительно запутанной и стала вестись за пределами привычной ему территории. В будущем, решил Антон, мы будем иметь дела по возможности с мужчинами и стараться, чтобы спальня и контора были подальше друг от друга.

Стоило поразмыслить и над другой проблемой. Почему в список приглашенных включили Рэйфа?

Мысленно Антон представил себе всю эту шахматную доску, с которой так хорошо умел обращаться, и увидел, что партия в жестоком беспорядке. Правила нарушены и фигуры ходят совсем не так, как им положено. Это все из-за черной королевы, внезапно подумал он. Она обладает сильнейшим влиянием — ее желания разбить или завоевать противника определяют все ее ходы. Это разрушительное влияние, но она в этой партии самый интересный игрок.


Рэйф получил письменное приглашение, и понятия не имел, зачем его зовут. Но за двадцать четыре часа, протекших между получением приглашения и самим приемом, он начал разбираться в стратегии Рэндольфа. Это дерзкая затея, признавал он, — собрать вместе всех участников и, столкнув их лбами, посмотреть, что получится.

Вынужденное восхищение способностями Рэндольфа смешивалось в нем с исключительным отвращением к этому человеку. Как он ни старался, Рэйф не мог понять, что же связывает Рэндольфа и Тиффани. Как ни старался, он не мог представить, что у них уже трое детей. Тиффани очень изменилась и эти изменения проникли в самые глубины ее сердца и души. Ее голос уже не звучал так чисто, как колокольчик, а резкость, противоречивость ее характера были для него новы и глубоко тревожили.

Но когда Рэйф поправлял перед зеркалом свой белый галстук, он улыбался. Сегодня вечер, которого он ждал и… и чрезвычайно приятно, что Рэндольф так отлично подготовил сцену.


Первой реакцией Миранды было отклонить приглашение. Оно не могло быть ничем кроме ловушки — и самой лезть в нее ей не хотелось. Но затем она узнала от Антона, что они с Рэйфом тоже приглашены, и решила не оставлять Тиффани поле боя.

Из гардероба Миранда вынула самое вызывающее и роскошное из своих платьев. Из стола извлекла шкатулку с драгоценностями. Сегодня она покажет, кто настоящая алмазная наследница!


Когда-то она думала, что ничто на свете не сможет сделать ее красавицей, но отражение в зеркале доказывало Полине, что чудеса еще случаются. Кожа была чиста, хотя и немного желтовата, овал лица изящен, а темные волосы шелковисты. Сходство с Рэндольфом было заметно, но в карих глазах Полины, этих сияющих озерах, не отражалось ни капли жестокости, свойственной ее брату. Однако она сознавала, что перемены были не только плодом усилий Тиффани — восхищение в мужских глазах заставило ее расцвести еще сильнее.

Тиффани вошла в комнату и встала рядом.

— Я только хотела бросить критический взгляд на свою протеже. Хм, приемлемо, я полагаю, но затмишь ли ты Миранду Брайт? — Тиффани саркастически улыбнулась.

— Соперничать с Мирандой должна не только я.

Тиффани расхохоталась, уверенная в непобедимости своей красоты, в безупречности своего черного бархатного платья с низким вырезом и в том, что ничто на свете не сможет затмить грушевидный бриллиант на ее груди.

— Я восхищаюсь Мирандой, — задумчиво продолжала Полина. — Другим людям нужно бы бороться со своими душевными изъянами так, как она сумела победить свой физический недостаток.

— Тебе следовало адресовать это замечание своему брату.

Полина встала из-за туалетного столика, разглаживая полы топазового шелкового платья.

— Я должна прояснить одно обстоятельство, Тиффани — мою преданность брату. Если по какой-либо случайности мне удастся выйти замуж за Антона, не рассчитывай, что я стану использовать свое влияние на него в твою пользу.

И она выскользнула из комнаты.

Побледнев, Тиффани смотрела на себя в зеркало, встревоженная не бунтом Полины, а совсем по другой причине — то было осознание необходимости оставаться замужем за Рэндольфом. Она мечтала о разводе, — но он никогда ее не отпустит. Нет, борьба не на жизнь, а на смерть будет продолжена… или она осмелится пойти дальше? Неожиданно лицо в зеркале стало чужим, превратившись в меловую маску, пока Тиффани боролась с невысказанным… Затем она взяла себя в руки и спустилась по лестнице.

— Я понимаю твою тактику, — тихо сказала она Рэндольфу, когда он встретил ее в гостиной и протянул ей бокал. — Сознаю, что одна из причин сегодняшней встречи — желание поставить меня в неловкое положение. Но ты не преуспеешь. Ничто не сможет смутить меня — ничто на свете.

Антон оказался первым из гостей, и он заметил перемены в Полине — весьма определенно заметил. Он сел рядом с ней, но пока они вели оживленную беседу, его взгляд постоянно возвращался к Рэндольфу. Он ждет от нас упоминания об акциях, думала Тиффани, но ему придется подождать еще. Ее собственное внимание было приковано к двери, и, несмотря на всю решимость, напряжение в ней росло. Кто будет следующим? Ее сердце сжалось, когда распахнулась дверь, и в комнату вошел Рэйф.

Рэндольф встал, и какой-то миг двое мужчин бесстрастно смотрели друг на друга. Затем оба раскланялись, но ни один из них даже не подумал протянуть другому руку.

— Могу я предложить вам выпить, Деверилл? — спросил Рэндольф.

— Капитан пьет виски, — не правда ли, Рэйф? Как обычно? — Тиффани протянула ему руку, сияя улыбкой.

Углы рта Рэйфа заметно дернулись, когда он взял ее руку в свою.

— Я не видела вас после встречи на ипподроме, — хладнокровно солгала она. — Надеюсь, вы получили удовольствие от бегов?

— Не только удовольствие, но и выгоду.

— Значит, вы игрок?

— Боюсь, что так. Однако мне везет в игре!

Сдавленный звук привлек внимание — Антон поперхнулся глотком вина. Переведя дыхание, он укоризненно сказал Рэйфу:

— А ты говорил мне, что очень плохо разбираешься в лошадях.

— Разве? Это, друг мой, наверное было очень много лет назад. С тех пор моя удача сопутствует мне. — Рэйф очаровательно улыбнулся подозрительно глядевшему на него Антону. Так и должно было случиться, потому что я играю постоянно. Человеку в моем положении приходится как-то убивать время — я не часто получаю приглашения в приличное общество.

Рэйф говорил так, словно обстоятельства ничего не могли с ним поделать! Он выглядел совершенно беззаботным и легкомысленным прожигателем жизни. Вдобавок, он был невероятно красив в своем вечернем костюме. Когда Тиффани взяла сигарету, он встал, чтобы помочь ей прикурить, и повернувшись спиной к остальным, подмигнул ей. Волна чудесного тепла прокатилась по телу Тиффани — он был единственным мужчиной, который понимал ее, и она любила его за это. Хотя она любила его еще по великому множеству причин. С Рэйфом она могла бы завоевать весь мир. Даже зрелище Рэндольфа, раскинувшегося в кресле словно змея, изготовившаяся к броску, не могло отравить этого мига глубокой и сильной радости.

— Мы рады, Деверилл, что вы приняли приглашение в наше общество, шелковым голосом произнес Рэндольф. — Возможно вы надеетесь, что эта дорога приведет вас к своего рода реабилитации?

— Я не тот человек, что живет надеждой, — ответил Рэйф, — но вы правы, полагая, что нынешний вечер изменит мою судьбу.

Легкая тень омрачила лицо Рэндольфа, но мигом исчезла.

— Возможно, вы связываете это с очаровательной мисс Мирандой Брайт, — заметил он. — Она будет здесь с минуты на минуту.

Рэйф улыбнулся.

— Я считаю, что с приходом Миранды связаны надежды или страхи всех нас.

Наступило короткое молчание, и в тишине даже стали слышны голоса в холле. Все медленно повернули головы, когда дверь отворилась и вошла Миранда.

Шелк цвета слоновой кости был так нежен, что казался паутиной, которая вся струилась и переливалась, простота линий платья подчеркивала каждый изгиб тела, корсаж едва поддерживался тонкими бретельками и низко открывал грудь. Кремовое мерцание кожи лица, плеч, груди подчеркивало мягкое вечернее освещение, но сегодня его совершенство ушло в тень… ибо Миранда надела драгоценности Брайтов. Тиара сверкала поверх золотой короны ее волос, браслет сиял на запястье, на правой руке горело массивное золотое обручальное кольцо с алмазом леди Энн, а на шее было великолепное фамильное ожерелье.

Именно ожерелье привлекло внимание Тиффани. Ее опытный глаз профессионально исследовал его и не нашел ни одного изъяна. Каждый камень был выбран и огранен мастерски. Их волшебная магия проникла в самое сердце Тиффани. Ее любовь к алмазам помогла ей понять, что в этом ожерелье они нашли свое полное выражение, и сознание, что оно не принадлежит ей, раздражало Тиффани без меры.