У нас с ней странное взаимопонимание с момента, как они начали встречаться. Они только недавно переехали, и вот ждут на свет малыша, а я так и остался в России, приезжая раз в год.

Я вкратце обрисовал Оле ситуацию, она улыбнулась и сказала мужу собираться. Теперь мы здесь. Я — под пристальным вниманием Олега, а он… просто смеется со сложившейся ситуации.

— И каков план? — спрашивает он.

Я молчу, пытаясь воссоздать возможные дальнейшие события, а Олег просто сидит, раскинувшись на кресле, и смеется.

— Что смешного?

— Ты втрескался, — констатирует он так, будто нет ничего очевидней.

— Нет, — спокойно говорю, хотя соглашаюсь, что Катя мне нравится.

Да и что отрицать, когда я придумал поездку, едва увидел ее рядом с Германом.

— Значит так…

Следующие полчаса Олег посвящает меня в приблизительный план. Я соглашаюсь и возвращаюсь в номер, где застаю Екатерину спящей.

Она смешно свернулась клубочком и подперла щеку рукой. Я понимаю, что она устала, не выспалась, и виню в этом себя. Ревность фиговое чувство, даже если оно направлено на лучшую женщину, которую я встречал.

И сейчас мне плевать на то, что у Екатерины далеко не модельные параметры, что она любит поесть и построить из себя умную. Последнее, судя по всему, у нее в крови и ей не нужно ничего строить. Она привыкла проявлять себя и именно это подкупает больше всего.

Она настоящая, искренняя, скажет, когда нужно сказать, промолчит, если видит, что не время для разговоров. Моя бывшая не могла похвастаться умением молчать, не знала граней, которые нельзя перешагивать, а Катя… мне кажется, она уловила мое настроение с первых секунд.

Ведь даже когда мы препирались, она возмущалась и подбешивала, все это было на грани. Не переступая черту, за которой я не раздумывая бы вышвырнул ее из офиса, не смотря, в какую сторону она подастся.

Не знаю, как это происходит, но я ласково касаюсь ее щеки и отодвигаю прядь светлых волос, закрывающих часть лица. У нее такая нежная кожа, что хочется тут же прикоснуться к ней, провести губами по щеке.

Черт!

Встаю с кровати и иду в душ, понимая, что мне точно запрещено оставаться рядом с ней. После того, как мы проведем “переговоры” я планирую просто прогуляться. Показать ей Брюссель, поужинать, поговорить на отвлеченные темы.

Встаю под горячие струи воды и пытаюсь понять зачем все это. Смысл с того, что мы сейчас проведем время вместе, что узнаем друг друга получше, что нам будет хорошо вместе? Я все равно не собираюсь жениться и заводить семью, потому что сыт этим по горло.

Завел уже. Больше не хочу.

А Катя…

Напрягаю мозги и вспоминаю, что ей двадцать восемь. Молодая девушка, наверняка желающая не только кратковременных отношений, но и детей, семью. Зачем ей я с чужим ребенком, багажом проблем и скотским характером, который совершенно не хочу исправлять.

Мне, черт возьми, удобно так жить.

Чтобы все вокруг считали меня эгоистом, циником и бабником, меняющих женщин как перчатки. На самом же деле все проще — я не хочу связывать себя обязательствами и чувствами, потому что не уверен, что во второй раз так гладко выберусь из чертового болота под названием “баба стерва”.

Я понимаю, что что-то не так, когда к горячим струям добавляется легкий ветерок, которого уж точно не может быть в душе. Что за…

Поворачиваюсь и натыкаюсь на ошалелый взгляд Екатерины. Она смотрит на меня сонными глазами, пытается понять, что случилось, а после просто закрывает душевую кабинку, ограждая нас друг от друга.

Она стоит так еще несколько секунд, а затем одергивает руки от ручек и идет на выход, прикрывая дверь. Надо ли говорить, что я в шоке и вообще не понимаю, почему она пришла. Моюсь за рекордно быстрое время, намыливая тело и смывая пену, желая побыстрее поговорить с ней, но пасую в самом конце. Просто стою в душе и думаю, о чем спрашивать?

Почему вы пришли в душ?

Понравилось то, что видели?

Екатерина, вам не кажется, что вы охамели?

Я все еще не знаю, что сказать, но когда выхожу и вижу Екатерину с потерянным взглядом, решаю просто промолчать, правда, она тут же пресекает эту надежду и выдает:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Простите, я… я… спала и… я не поняла, что вы тут, — ее голос звучит так растеряно, что я просто говорю:

— Ничего страшного. Принимайте душ, мы скоро уходим.

Она молча кивает, берет полотенце и закрывает за собой дверь ванной.

Вот!

Вот что нужно было сделать, едва я зашел в ванную: повернуть ключ в замке. Так хочется заехать кулаком по стене, но я сдерживаюсь и достаю рубашку и костюм, отмечая, что они аккуратно развешены в шкафу.

Глава 22

Катя

Успокаиваюсь только когда нас с шефом разделяет огромная дубовая дверь и надежная металлическая защелка.

Я. Зашла. К нему. В душ.

Намеренно.

Я ничего не перепутала, не сделала это по ошибке. Я просто проснулась, услышала шум воды из ванной комнаты, встала и пошла к нему, чтобы… я так и не знаю зачем сделала это.

Захотелось посмотреть какой он?

Возможно.

Но скорее чтобы удовлетворить любопытство и доказать себе, что там не на что смотреть. Что мечтать о шефе — плохая идея хотя бы потому, что он… идеальный, чтоб его.

Рельефное, подкаченное тело, идеальный пресс и руки…

… господи, какие у него руки.

Жилистые, с прорисованными выпирающими венами и покрытые тонкими светлыми волосками. Ни единого украшения, ни браслетов, ни часов, а я покорена, сражена этими руками с длинными пальцами, застывшими в воздухе, когда Дамир повернулся ко мне.

Я успела рассмотреть его в деталях, чтобы больше не думать, но получается совсем по-другому. Я все время вспоминаю перекатывающиеся мышцы, мощную широкую спину, за которой легко спрятаться как за стеной, кубики на прессе и…

… О. Боже. Ты. Мой!

Я видела его голым.

Полностью.

Вдыхаю и выдыхаю, подхожу к раковине, замечая блеск в глазах и яркий румянец. Я совершенно точно не могу зайти в тот же душ, где был ОН. Не могу, потому что снова вспоминаю его фактуру, каждую черту тела, которую успел просканировать и запомнить мой мозг.

Я набираю джакузи и быстро моюсь, стараясь мыслить о предстоящем собеседовании. Первое время я думаю только о том, как его руки будут сжимать мою талию, гладить меня по спине и волосам.

Я совершенно точно помешалась. Ударилась головой или мне просто слишком сильно заложило уши во время взлета, а потом еще при посадке. Мне что-то передавило внутри головного мозга, какую-то венку, отвечающую за возбуждение, потому что я хочу своего шефа.

Не знаю как удается справиться с чувствами, одеться и выйти из ванной уже готовой. Но я переступаю порог комнаты и застываю, снова залипая на нем…

Дамир стоит посредине комнате в одной рубашке с закатанными рукавами и разговаривает по телефону. Смотрю на то, как крепко он обхватил пальцами телефон, как жестикулирует рукой, пытаясь что-то доказать собеседнику по ту сторону.

Он поворачивается ко мне, все еще продолжая держать телефону у уха, а я… я так хочу его поцеловать. Он смотрит на меня своим проницательным взглядом, пробирается под кожу и поселяется внутри, разливая приятное тепло.

Он — мой алкоголь, мое экстази, которое я в жизни не пробовала.

Вспоминаю, что он восхитительно целуется… Так, что коленки подкашиваются, а в глазах темнеет.

Я знаю, потому что мне это снилось. И именно в эту минуту хочу поставить эксперимент и узнать, так ли это. Настолько ли сладок его поцелуй, как рисует мое сознание.

Отворачиваюсь и иду собирать сумку. Перебираю в голове кучу дежурных фраз, пытаюсь вспомнить, что вообще за переговоры у нас на носу, или конференция, или что вообще?

Я надела строгое платье до колена, несколько украшений и кардиган, плавно спадающий вниз. Я нравлюсь своему отражению несмотря на лишние килограммы. У меня нет явных боков и слоя сала на животе. Я просто полненькая, и это только добавляет неуверенности.

Это препятствует отношениям, потому что я совершенно точно хочу, чтобы меня носили на руках. И чтобы я была маленькой девочкой рядом с мужчиной, а не эдаким слоном рядом с моськой.

— Вы готовы?

Шеф вырывает меня из раздумий в тот момент, когда я пытаюсь запихнуть фен в небольшую сумочку.

— Зачем вам фен?

— Простите, — выдавливаю из себя. — Задумалась.

— Идемте, нас уже ждут.

Он пытается взять меня за руку, а я шарахаюсь от него будто вот сейчас меня ударит током. Шибанет так, что я забуду и свое имя, и зачем я здесь, и что нас связывают только деловые отношения. Я просто обхожу Дамира и иду на выход, даже не поворачиваясь.

Пусть лучше думает, что у меня не все дома.


Я понимаю что что-то не так только на середине вечера. Мы сидим в дорогом ресторане, вдали от других посетителей, и если бы мы были в России, я бы сказала, что это ВИП-места.

А здесь все лаконично, стильно, выдержано в светло-коричневых и белых тонах. Мне нравится обслуживание: быстрый персонал, вежливые и предприимчивые официанты. Что же касается блюд… вначале я даже боялась есть, настолько красиво и вкусно все выглядело.

Я надеялась, что мы поговорим, а после поужинаем, но в итоге все получается наоборот. Сначала мы едим, затем выпиваем по бокалу вина и собеседник Дамира Александровича, пришедший на встречу с женой, задает слишком странные вопросы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


И вроде спрашивает по делу, но… что-то не то. Я вспоминаю бессчетное количество проведенных собраний, людей, которые были партнерами в Абигейле, МонтАгро и других компаниях, где я работала. Никогда не было такого близкого общения между возможным инвестором и владельцем компании.