Не понимая, что случилось, он едва удерживался от желания растолкать всех, кто мешает ему добраться до Шарлотты, и неожиданно понял, что окружающая ее толпа не похожа на обычное столпотворение солидных обитателей Вест-Энда. Большая, воинственно настроенная группа людей уже втащила Шарлотту и ее спутника в какой-то грязный и мрачный двор, куда порядочный человек не решился бы и заглянуть.

— Привет, красавчик! — насмешливо сказала высокая толстая старуха, когда толпа притиснула к ней Бена и тут же сомкнулась.

Бен взглянул в ее глаза и ужаснулся — в них не было ничего человеческого; мало того, он узнал в ней содержательницу самого зловещего притона в Сент-Джайлсе. Старуха тоже знала его и ненавидела за то, что он стремился закрыть этот притон и, несмотря на бездействие магистрата, вырвать из ее цепкой хватки детей. Тут же он увидел Шарлотту, безжизненно повисшую на плече у здоровенного малого, и сердце у него упало — этого парня он тоже знал. Это был один из громил, к помощи которых прибегают главари банд, чтобы держать своих подчиненных в страхе.

— Тебе не уйти, мой красавчик, так что сдавайся, — довольно фыркнула злобная старуха.

И в следующую секунду отлетела в сторону. Бен, ослепленный бешенством, стал яростно расталкивать людей. С диким воем толпа набросилась на него. Злорадный хохот старухи был последним, что он слышал, когда ожесточенные удары, наносимые со всех сторон, сокрушили даже его незаурядную силу. Уже теряя сознание, он понял, что не смог спасти Шарлотту.

Разумеется, при первых признаках опасности ему нужно было незаметно следовать за толпой, чтобы понять, куда она направляется. Бен вполне мог проделать это так, что они даже не заметили бы его. В этом случае Бен хотя бы знал, куда увезли Шарлотту, и придумал бы план спасения. А он потерял голову и дал заманить себя в те же сети. К несчастью, эта здравая мысль пришла ему в голову только сейчас, когда он очнулся в полной темноте. Рядом кто-то тихо дышал, и сердце его внезапно затрепетало: он понял, что это дыхание принадлежит мисс Шарлотте Уэллс. Бен попытался открыть глаза, но даже это далось ему с трудом, и он понял, как сильно избит. Должно быть, он застонал от боли, потому что услышал хриплый стон, который не мог исходить от Шарлотты.

— Тихо! — услышал он строгий шепот и подавил приступ истерического смеха.

Несмотря на то, что Шарлотта оказалась в самой жуткой ситуации, какую только может представить себе женщина, она все равно разыгрывает из себя суровую гувернантку, образ которой старательно навязывает окружающим. Но после того поцелуя его не проведешь! Бен наивно думал, что, узнав истинную натуру Шарлотты, вылечится от своего нелепого увлечения. Наоборот, с тех пор он понял, что она значит для него больше всех женщин, которых он встречал раньше.

— Где мы? — пробормотал он, едва ворочая языком.

«Здорово же меня избили», — подумал он и попытался дотронуться до головы.

— Не двигайтесь! — Шарлотта осторожно ощупала его затылок. — У вас шишка с целый булыжник, удивительно, как такой удар не убил вас! Крепкая же у вас голова!

Затылок болел так сильно, что Бен предпочел бы снова потерять сознание и забыть об их ужасном положении. Но это означало бы оставить Шарлотту одну и без помощи, поэтому усилием воли он не дал закрыться глазам.

— Как вы узнали, что я пошевелился? — довольно глупо спросил он.

— Просто я почувствовала, как у вас рука напряглась, — смущенно призналась она.

Бена растрогала ее неожиданно мягкая интонация.

— Вы знаете, где мы находимся и сколько провели здесь времени? — задал Бен вопрос, возникший у него, как только он пришел в сознание.

— Нет, я тоже потеряла сознание. А вы разве не помните?

— Как я могу это помнить? — проговорил он, едва размыкая распухшие губы, но тут же в его памяти всплыло, как Шарлотта безжизненно висела на плече громилы, и он сразу протрезвел от душевной боли.

— А какие-нибудь звуки? Вы ничего такого не слышали, что помогло бы понять, где мы? — спросил Бен, страдая от беспомощности.

— Нет, хотя я и пыталась догадаться. Ведь мне больше нечего было делать, когда я очнулась рядом с вами. Мне показалось, что вы погибли, — сердито сказала Шарлотта, стараясь не дать ему понять, как испугалась.

— Простите меня, — проговорил Бен.

Как он посмел извиняться, когда, судя по всему, сражался как зверь, пока она была без сознания! Ссадины, рассеченная кожа и здоровая шишка на затылке говорили о том, что его жестоко избивали, и все в ней возмущалось этим трусливым нападением. А оно было именно трусливым, потому что потребовалась целая толпа этих громил, чтобы справиться с ним и избить до потери сознания. Как же сердце ей не подсказало, что он терпит такую боль и мучения? Правда, к этому времени она уже ничего не сознавала, но все равно почему-то это казалось ей предательством. Шарлотта упрямо твердила себе, что должна была остаться дома, с ним наедине, — пусть ее невинность оказалась бы под угрозой, — но избежать того, чтобы Бен покинул Карнвуд-Хаус и попал в руки бандитов.

— Вы можете извиняться за то, что следили за мной, а от вины за все иное я вас освобождаю, — сказала Шарлотта. Учитывая, что она разрывалась между желанием сделать ему сердитый выговор, заплакать над ним или осыпать поцелуями, самое малое, что она могла сделать, это не дать Бену чувствовать себя виноватым.

— Но если бы я за вами не следил, сейчас вы сидели бы здесь одна.

— Зато я была бы уверена, что вы со своими друзьями готовы горы свернуть, чтобы найти меня, — сердито возразила она.

— Верно, — с сожалением пробормотал он, и Шарлотту снова потрясла полная нереальность происшедшего.

Они находились в какой-то бесконечной темноте, куда бросили их неизвестные негодяи, явно замыслившие грязное дело. Но, несмотря на весь ужас их положения, Шарлотту неудержимо влекло к Бену; она даже подумала, что лучше оказаться здесь с Беном, чем в своей одинокой кровати в Вичвуде. Уж не сошла ли она от страха с ума?!

— И все-таки я рада, что вы здесь, — призналась она.

— Не могу ответить вам взаимностью, но лучше оказаться в такой ситуацией со мной, чем одной.

Шарлотта негодующе фыркнула. Нет, все-таки он совершенно невыносимый человек! И почему она так его любит!

— Кто-нибудь приходил нас проверить? — спросил он, не подозревая о борьбе, которая совершалась в ее душе.

— Один раз. Они остановились в дверях и оттуда пытались рассмотреть, что мы делаем. Видимо, вас побаиваются, — рассеянно сказала Шарлотта.

— И кто это был?

— Мужчины.

— Скажите пожалуйста, мужчины! А теперь, бога ради, воспользуйтесь своим умом и подумайте, что вы можете о них сказать!

Шарлотта обиделась. Как она могла полюбить такого самоуверенного грубияна?

— Я забыла спросить у них визитные карточки, но у одного был писклявый голос и деревенский выговор, — выждав паузу, сухо ответила она.

Бен надолго замолчал, мысленно перебирая своих потенциальных врагов. Шарлотта старалась припомнить еще что-нибудь, хотя не очень понимала, чем это поможет им выбраться отсюда.

— Они хвалили это убежище, говорили, что здесь им никто не помешает. Еще сказали, что я должна быть благодарна им за то, что потихоньку от его милости они притащили сюда кровать. Я думаю, они сделали это для себя, не похоже, чтобы они были такими добрыми и услужливыми. Скорее всего, они сами пользовались этим убежищем, когда приходилось от кого-то скрываться.

И хотя они приковали вас к ножке кровати, они все равно боялись подойти слишком близко. Видно, опасались, что вы можете прийти в себя и наброситься на них, трусы! — с презрением сказала она.

Услышав про кандалы, Бен вздрогнул и пошевелил ногой. Раздался тихий лязг металла. Напрягая все силы, он пытался руками разорвать оковы. Шарлотта догадалась об этом по его натужному дыханию и звяканью железа и с трудом удержалась, чтобы не заплакать от жалости: она представила, какую боль должно было причинить это усилие мышц его истерзанному телу. Нет-нет, она не сможет ему помочь, если даст волю слезам — что казалось ей таким спасением, когда она пришла в себя рядом с неподвижным телом Бена и отчаяние при мысли, что он умер, пересилило страх за свою жизнь.

— Кровать привинчена к полу. Я в этом убедилась, пока вы лежали без сознания. Так что не стоит трудиться, — сдержанно сказала она и вдруг вспомнила: — Да! А второй человек сказал что-то вроде «кое-кто может проболтаться», поэтому им нужно некоторое время «не высовываться». И еще он требовал, чтобы вам сохранили жизнь, пока не придет какой-то важный тип из «большого дома».

— Господи, Шарлотта, во что я вас втянул! — простонал Бен, закрыв избитыми пальцами опухшие глаза.

У нее сердце защемило от жалости к нему и негодования на себя за то, что она не позвала на помощь, когда бандиты схватили ее на улице и Бен мог еще ее спасти. А сейчас у них не было никакой надежды на спасение, поняла она и прикусила губы, чтобы он не услышал ее стона.

— Не важно, как мы попали сюда. Главное, как выбраться? — заявила она, подавив желание упасть в объятия Бена и спрятаться от страшной действительности.

— Уж они проследят, чтобы нам это не удалось, — мрачно пробормотал он, не желая возбуждать в ней обманчивую надежду.

— Неужели мы будем просто сидеть здесь и ждать, что они с нами сделают?

— Я же прикован, а они — мерзавцы, каких свет не видывал.

— Значит, мы просто ждем их, как крысы в ловушке? Но мы не можем сложить руки и покорно ждать, что там намерены с нами сделать.

Он замолчал, стараясь побороть в себе беспросветное отчаяние. Шарлотта уже жалела о своих резких словах, с помощью которых хотела вывести Бена из необычного для него состояния уныния и безнадежности.

— Нужно узнать, что это за место и кто эти бандиты, — наконец сказал Бен.