Воспоминание о поцелуе, казалось, электризовало воздух в разделяющем их пространстве, и щеки у нее запылали. Он поднялся на одну ступеньку, но в следующий момент подчинился здравому смыслу и, круто повернувшись, зашагал в свое убежище, оставив ее в полном смущении.

— Я могу вам помочь, мисс Уэллс? — осведомился Коппис, появившись из буфетной и застав ее застывшей, как жена Лота.

— Не мог бы Джордж проводить меня на проулку, скажем, минут через десять? — спросила она дворецкого, взглянув на крохотные часики, приколотые к лифу, чтобы не видеть его сочувствующего взгляда.

— Конечно, мэм, — сказал он, но в интонации этой короткой фразы ей послышался упрек, что она пытается избежать неизбежного.

— Можете не сообщать мистеру Шоу, что я ухожу по своим делам, пока мои ученицы заняты.

— Да, мэм.

— Коппис, я не королева! — с мягкой иронией пояснила она, надеясь, что отплатила ему за паутину заговора, сплетенную для нее с Беном.

— Конечно, мисс Уэллс, — ответил он и, укоризненно покачивая головой, отправился искать Джорджа, всем своим видом показывая, что последнее слово осталось за ним и что, если она сама не знает, в чем состоят ее собственные интересы, он ровным счетом ничем не может ей помочь.

Шарлотта с грустью посмотрела на свой унылый капор, гадая, чем закончится сегодняшний поход по магазинам. Если через три часа Кейт удастся вытащить сестру и леди Рис от модистки, тогда они наверняка задержатся у шляпницы, перемерят все шляпки и капоры и только потом поедут домой. И вдруг ей тоже захотелось зайти в лавку шляпницы. Приобретая этот нелепый капор, она даже не задумывалась над его фасоном, да и кто ожидает, что скромная гувернантка будет следовать последнему писку моды? Все только поразились бы этому, печально подумала она и решительно натянула капор на голову.

— Куда направимся, мисс? — весело спросил лакей, когда она спустилась в холл в своем жутком капоре и не менее унылом платье для прогулок.

Джордж был в отличном настроении — предстоял целый день безделья, когда он должен был только почтительно следовать за гувернанткой, пока она заходит в магазины. Подавив искушение попросить Джорджа выбрать кратчайшую дорогу к цели и успокоив свою совесть решением подобрать для Изабеллы какое-нибудь серьезное сочинение по возвращении домой, Шарлотта направилась в сторону знаменитого книжного магазина «Хэтчардс». Потом можно будет погулять в Грин-парке, где она будет чувствовать себя спокойно среди нянек и гувернанток с детьми.

— Мне ничего не придется нести, мисс Уэллс? — смущаясь, спросил Джордж.

— Очень сомневаюсь, — ответила она, весьма встревоженная этим вопросом, пока они лавировали в густом потоке гуляющих прохожих в сторону «Хэтчардса».

— Мистер Шоу велел, чтобы у меня руки были свободными и чтобы я все время смотрел по сторонам, чтобы не пропустить что-нибудь необычное, — извиняющимся тоном пояснил Джордж.

— Провались он пропадом, этот мистер Шоу! — пробормотала она себе под нос и пошла дальше так быстро, что им грозил перегрев, прежде чем они добрались бы до магазина или парка.

— «Хэтчардс», мистер Шоу, — важно сообщил Бену дворецкий его друга приблизительно в тот момент, когда его имя было помянуто мисс Шарлоттой Уэллс.

— Несносная женщина! И почему ее интересуют не безделушки, а книги! — сокрушенно воскликнул он и поймал на лице Копписа тайную улыбку. — И вы тоже замешаны в нем? — с подозрением спросил он, ибо этот матримониальный заговор становился для него столь же тягостным, как и для Шарлотты.

— В чем, сэр? — осведомился Коппис с усвоенным с ранних лет вежливым и бесстрастным выражением.

— В заговоре, который затеяла леди Рис ради моего блага и вопреки моему желанию, — уныло ответил он.

— Ах, это! — небрежно сказал Коппис.

— Да, это… Ну и что?

— Нет, сэр, я не участвую в этой кампании, поскольку придерживаюсь мнения, что нет смысла делать вам добро, если вы решили идти своим путем, мистер Шоу.

— И вы считаете меня идиотом?

— Я считаю мисс Уэллс очень умной и строгой леди, которая на все имеет собственное мнение.

— Значит, вы сомневаетесь, что я могу ее завоевать, хотя у меня и нет для этого желания?

— Я не уделял этому вопросу серьезного внимания, сэр, поскольку вы так решительно настроены против брака.

— Значит, вы не внесли наши имена в пари, в котором наверняка приняли участие все слуги, когда поняли замысел леди Рис? — спросил Бен, надеясь поймать дворецкого в ловушку.

— Пари о чем, сэр?

— А вы — плут, Коппис, только не могу понять, как вы ухитрялись скрывать это от меня столько лет!

— Может быть, потому, сэр, что рыбак рыбака видит издалека? — невозмутимо заметил Коппис и испарился из кабинета, прежде чем Бену пришел в голову достойный ответ.

Ну и бог с ним, махнул он рукой, стараясь побороть апатию и дурное настроение, так угнетавшие его последние дни. Он был прав, что не думает о женитьбе на этой гувернантке после того ошеломляющего поцелуя, а решил по возможности реже ее видеть, чтобы не совершить еще большей глупости. Он нисколько ей не нравится, убеждал он себя, бросаясь в кресло.

Нелегко ему далось решение никогда не иметь детей, хотя тогда он был слишком молод, чтобы понять, чего он лишает себя и ту неизвестную женщину, которую однажды захочет полюбить. Тем не менее, причина для такого решения остается такой же основательной, как и много лет назад, когда он сидел у постели умирающей матери, и она с последним дыханием прошептала ему имя его отца. Как мать продолжала его любить после того, что он с ней сделал, Бен не мог понять, но в тот момент поклялся, что он сам никогда не подчинится такой иррациональной и разрушительной страсти, чтобы его ребенок не испытал подобной участи.

И Бену удалось прожить тридцать четыре года и ни разу не испытать желания к женщине, подобной мисс Шарлотте Уэллс, — не удостаивающей его любви, но при этом с готовностью отвечающей на его поцелуи. Возможно, ей почти удалось поколебать его казавшуюся непреклонной решимость никогда не жениться именно потому, что ни один человек, находящийся в здравом уме, не мог бросить мисс Уэллс упрека в том, что она завлекает самонадеянного джентльмена. Но он как раз и был самонадеянным. Ее насмешки льстили его самолюбию; эти безобразные платья и капоры с широкими полями, скрывающими ее лицо, внушили ему ошибочную уверенность в ее безобидности. И теперь он только и думает, как бы узнать, кто же все-таки скрывается под этой маскировкой. После эпизода, который случился здесь, в этом самом кабинете, он уже догадался, что под скромным обликом суровой и чопорной гувернантки скрывается женщина совершенно иного склада. Так узнай, разгадай ее загадку, неустанно нашептывал ему демон-искуситель.

Как он ни старался с головой уйти в работу, эта загадка не давала ему покоя, она намекала ему о соблазнах, когда он пытался заснуть и не мог, взбудораженный представлением, что она лежит рядом, загораясь от его ласк. Шарлотта, та женщина, какой она могла быть, влекла его к себе, как ни одна женщина прежде. Но почему? Он этого не понимал. Она ничем не пыталась привлечь его внимание, ускользала от него, стоило ему приблизиться. И сейчас ушла из дома, чтобы не оставаться с ним наедине. А он почему-то чувствует себя оскорбленным, страдает и ищет любой предлог, чтобы последовать за ней…

Впрочем, он все равно должен идти за ней, убеждал он себя. Джордж, конечно, парень крепкий и сообразительный, но их враг неуловим и коварен и намного опаснее, чем заурядный преступник. Долг перед Китом, Мирандой и всей семьей Элстоунов обязывал его оберегать мисс Уэллс и проследить, чтобы она благополучно вернулась домой. Да, это его долг, и он должен сделать то, чего так страстно хотел, когда по тихому скрипу двери понял, что она уходит, но заставил себя оставаться на месте. Он вскочил на ноги.

— Ваша шляпа и трость, сэр. — Невозмутимый Коппис протянул их выбежавшему из кабинета Бену.

— И долго вы здесь стоите? — подозрительно спросил он, но дворецкий только вопросительно посмотрел на него.

— Сэр?

— О, не важно! — нетерпеливо бросил Бен и так стремительно сбежал по лестнице, будто за ним гнались солдаты Бонапарта.

Глава 7

Увидев над головами прохожих приметный капор Шарлотты и шапку ее рослого спутника, Бен с облегчением перевел дыхание. Не так давно Хью Кентон сообщил, что схватил бывшего капитана Стичфорда, которого они с Китом уволили за грубое обращение с матросами, и что тот сидит в ньюгейтской тюрьме в ожидании суда за морской разбой, вымогательство и убийство. С тех пор Бен старался заглушить предчувствие беды. Хотя Хью считал, что они обнаружили главаря злодейского заговора, направленного против них, Бен не был склонен верить этому. Хью слишком увлекся преследованием и уничтожением шайки Стичфорда и вряд ли понимал, что при всей его жестокости и алчности тому недоставало коварства и влиятельности, чтобы одному, без помощника, творить свои подлые дела.

Бен с удовольствием поехал бы в Вичвуд, чтобы обсудить все это с Китом, но его друг был слишком занят, поскольку взвалил на себя труды по управлению несколькими крупными поместьями, не говоря уже про заботу о беременной жене, к тому же его мучила тревога за оставшихся в Лондоне сестер Миранды.

Что ж, подумал Бен, у него достаточно сил, чтобы справиться со своими делами, и, не имея семьи, которая его сдерживала бы, он сумеет выследить врага там, где тот затаился, готовясь совершить бросок при первой возможности.

Бену показалось странным, что он никак не может нагнать мисс Уэллс, и, вглядевшись в суетящихся вокруг нее людей, он увидел, что они увлекают ее в определенном направлении. Он ускорил шаги, и вдруг у него сердце сжалось от ужаса: внезапно Шарлотта и ее провожатый исчезли из вида.