— Я написал три письма. Еще вчера, сразу после того как вернулся домой.

— Три?

— Одно для Нат, одно для папы и Анжелы и одно для Марка. Нат я написал, что не смогу сделать ее счастливой и она заслуживает гораздо лучшего мужа, чем я. Родителям я написал правду — что я уезжаю с тобой, что мне очень жаль, что так получилось, но я ничего не могу с собой поделать.

— А Марку?

— Это было тяжелее всего. Я написал, что надеюсь, что он сможет понять и простить меня, и пообещал позвонить, как только мы с тобой найдем квартиру. Тогда он сможет приехать и жить с нами, если захочет.

— Это ты хорошо придумал.

— Бедный Марк. Ведь именно ему придется расхлебывать кашу, которую я заварил, — сказал Лука, нервно кусая ногти.

— Он справится.

— Я очень на это надеюсь. Пожалуйста, Лив, поторопись. Чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше.

Я уже не помню точно, что написала в своем письме, но оно получилось совсем коротким. Я не стала ничего объяснять, просто извинилась и попросила не держать на меня зла. Потом я положила записку в конверт и заклеила его.

— Готова?

— Да.

Лука взял мой чемодан, а я в последний раз окинула взглядом комнату, собрала с подоконника своих фарфоровых пони и рассовала их по карманам. Я понимала, что они, скорее всего, разобьются в дороге, но оставить их здесь не могла.

Переступая через порог своей бывшей комнаты, я понимала, что навсегда расстаюсь с прошлым.

Чтобы мать быстро обнаружила конверт, я засунула его между солонкой и перечницей, которые стояли посередине кухонного стола. Я надеялась, что она вернется из церкви вместе с мистером Хэнсли. Ей понадобится моральная поддержка. Лука исследовал кухонные шкафчики на предмет какой-нибудь провизии.

— Я не мог взять еду в «Маринелле», — объяснил он. — Ведь по идее я поехал к нашему оптовику делать закупки.

— То есть твоим родителям предстоит обнаружить, что ты не только сбежал, но и оставил их без продуктов?

— Вряд ли они сегодня вечером откроют ресторан, — сказал Лука. — Они будут слишком заняты нашими поисками. Именно поэтому нам надо поторопиться.

Я в последний раз окинула взглядом кухню, на которой завтракала, обедала и ужинала всю свою жизнь. После того как за нами захлопнулась входная дверь, Лука взял меня за руку.

— У нас все будет хорошо, — сказал он, нежно сжимая мои пальцы. — Мы обязательно будем счастливы. Очень, очень счастливы. Мы будем самыми счастливыми беглецами в мире.

И он оказался прав.

Глава 51

За неделю до их общего с Лукой дня рождения ко мне пришел Марк. Я не видела его больше месяца и страшно обрадовалась. Сбежав вниз по лестнице, я открыла входную дверь и бросилась ему на шею. Марк крепко обнял меня и начал гладить мою спину. Я чувствовала на виске его горячее дыхание. Сережка-гвоздик царапала мою щеку.

— Лив… — шептал он. — Лив…

Он произносил мое имя так, будто это было заклинание или молитва.

Он спросил, не хочу ли я сходить в кафе, но я ответила, что предпочла бы чего-нибудь выпить, и мы отправились в ближайший паб. Все окна и двери были открыты, а клиентура представляла собой обычное сочетание из завсегдатаев и туристов. Мы взяли по бутылке пива и вышли на свежий воздух. Окруженный стенами со всех четырех сторон, задний дворик паба был похож на колодец. Казалось, что он притягивает к себе солнечные лучи. Полузасохшие розы отчаянно боролись за жизнь, пытаясь карабкаться вверх по решеткам, прикрепленным к желтым оштукатуренным стенам.

Все места за столиками были заняты, и нам пришлось сесть на пожухлую, усеянную окурками траву. Мы сидели, прислонившись к стене и касаясь друг друга плечами.

— Я больше не могу оставаться с Натали, — начал Марк без всяких предисловий. — Я хочу быть с тобой, Лив. Достаточно одного твоего слова, и я уйду из семьи. Пожалуйста, скажи его. Я прошу тебя об этом в первый и в последний раз.

Зажав бутылку между коленями, я начала срывать растущие рядом ромашки для венка. Я старалась не смотреть на Марка.

— Ты должен сам принимать решения, — сказала я. — Но мне бы не хотелось, чтобы ты бросил Натали. Пожалуйста, Марк, не делай этого. А нас с тобой связывает только Лука. Мы никогда не были любовниками в полном смысле этого слова.

Марк поднес к губам бутылку и сделал большой глоток. Я начала переплетать стебли цветков.

— Боюсь, что мы по-разному воспринимаем наши с тобой отношения, Лив. Для меня ты не просто вдова моего брата. Ты мне необходима, как воздух. Я не представляю своей жизни без тебя.

Я украдкой взглянула на Марка. Он сидел, уставившись перед собой невидящим взглядом.

— Это не так, Марк, — тихо сказала я. — В твоей жизни всегда будут дети и Натали. И «Маринелла». А наши с тобой отношения всегда были опосредованными. Что бы ты ни говорил, между нами всегда стоял Лука. Если бы он не погиб, мы бы никогда не были вместе.

Марк кивнул. Его лицо было лишено всякого выражения. Я видела, как дернулся его кадык, когда он сглотнул.

— Я всегда хотел быть с тобой, Лив.

— Нет, Марк. Это неправда.

— Правда. Я всегда был в тебя влюблен. С самого детства.

Я сделала несколько глотков пива, запрокинула голову назад и закрыла глаза.

— Не открывай мне своих секретов, Марк. Я не хочу ничего знать.

— Лука знал.

— Что он знал?

— Как я к тебе отношусь.

Я выпрямилась.

— Господи, Марк, что ты такое говоришь?

— Это правда. Именно поэтому мы так долго не общались после того как вы уехали из Портистона.

— Так почему же ты никогда ни словом не обмолвился об этом и даже не пытался ухаживать за мной?

— Во-первых, ты сама устроила все так, что я стал встречаться с Аннели, во-вторых, у тебя был роман с тем худющим парнем с парома. А потом, когда я подумал, что судьба наконец дает мне шанс, в тот день, когда у нас должно было быть свидание, ты сбежала с моим братом.

— Боже мой, Марк! Мне очень жаль, что так получилось. Я не хотела тебя обидеть.

— Я знаю.

— Мы с Лукой приняли решение совершенно неожиданно. Мы ничего не планировали заранее, поверь.

— Лука планировал.

— Неправда, Марк. Зачем ты так говоришь?

— Это правда. Я понимал, что он что-то задумал. Он готовился. Потихоньку таскал у папы деньги.

Я покачала головой.

— Лука не мог делать ничего подобного.

— Но он делал. Он отогнал машину в мастерскую, чтобы ее привели в порядок, и сказал, чтобы счет выслали в «Маринеллу». Это было за несколько дней до того, как вы сбежали.

Марк вздохнул, достал из кармана жестянку с табаком и начал сворачивать самокрутку.

— Пожалуйста, Марк, не продолжай, — попросила я. — Я не хочу ничего знать.

Некоторое время мы молчали. Марк занимался своей самокруткой, сначала тщательно сворачивая ее, а потом долго раскуривая. Я же углубилась в лабиринты своей памяти, пытаясь отыскать там свидетельства того, что Лука действительно заранее планировал наш побег. Но все мои изыскания оказались тщетными. Во время наших встреч Лука ни разу не упоминал, что готовится к побегу, и уж конечно я понятия не имела о том, что он ворует деньги у родителей. Если это было действительно так, то Анжела и Натали, скорее всего, обвиняли во всем меня. Они наверняка приписывали мне пагубное влияние на Луку. Я сорвала еще одну ромашку.

— Почему ты женился на Натали, Марк?

Он пожал плечами и отогнал муху, которая норовила сесть на горлышко его бутылки.

— Мы с ней оказались приблизительно в одинаковом положении, и это нас сблизило. Мы чувствовали себя обманутыми.

— Марк, мне так жаль. Прости меня.

— Нас объединила общая боль. Мы понимали чувства друг друга.

— Почти так же, как мы с тобой. Нас ведь тоже объединило общее горе.

— Вот именно, что почти, — сказал Марк. — Понимаешь, Натали ведь любила Луку. По-настоящему любила. Она так и не смогла полюбить меня.

— Я уверена, что это не так.

— Кроме того, когда все поняли, что Лука уехал навсегда, никто особо и не интересовался моим мнением. Считалось само собой разумеющимся, что я займу его место и буду управлять рестораном вместе с Нат. Думаю, что Анжела заранее предусмотрела такой вариант. Я был ее планом Б.

Я невольно улыбнулась.

— Тебя послушать, так Анжела предстает этаким авторитарным монстром.

— Ничего подобного, — покачал головой Марк. — Она просто мать, которая любит свою семью и делает все, чтобы ее дети были счастливы. А Натали она любит, как родную дочь, и стремится защитить ее.

— Логично.

— А мы с Натали всего лишь придерживаемся правил игры и делаем то, чего от нас ожидают. Не более того.

Мы еще некоторое время посидели на траве заднего дворика паба, пили пиво и разговаривали. Нам обоим было немного грустно, но эта грусть была легкой. Мне казалось, что мы поступаем честно и благородно. Мы понимали, что между нами все кончено, и хотели поскорее обрубить все концы. Мы старались отвлечься от собственных эмоций и в первую очередь думать о чувствах других людей.

Потом Марк проводил меня до квартиры. У меня на шее болтался венок из ромашек. Мы остановились у дверей, но я не приглашала его войти.

— Ты справишься? — спросил Марк, нежно касаясь пальцами моей щеки. Я кивнула.

— А ты?

— Мне приходилось переживать и худшие моменты.

— Мы же все равно будем иногда видеться.

Марк поцеловал меня в лоб.

— Я никогда не забуду того, что было между нами, Лив. Ты помогла мне пережить эти полгода. Я не знаю, что бы со мной было, если бы не ты. И я всегда буду тебе благодарен за это.

— Я тоже.

— Господи, как я ненавижу прощаться, — сказал Марк.