Кресли Коул - Лотэр

Я что, произнес это вслух?

- Мы вернемся к этому вопросу позднее, - смог выдавить Лотэр, а затем переместился в свою комнату, принявшись мерить ее шагами.

Все, чего он хотел - чтобы его перестали предавать. Он даже не жаждал любви Элизабет, не особенно. Но верил, что за этим обязательно последует преданность.

Почему же он не смог ее завоевать?

В прошлом любая женщина, побывавшая в его постели, преследовала его потом годами. Но только не его Невеста, не та, которую он желал сильнее всего на свете.

Она не хочет, чтобы я возвращался. И я не могу понять, почему.

Пытаясь разрешить эту головоломку по имени Элизабет, он все время мыслями возвращался к их последней ссоре. Я никогда не говорил ей, что чувствую. Но я же пытался ради нее умереть. Она знает меня лучше, чем кто бы то ни было; и она достаточно умна, чтобы догадаться о моих чувствах.

Может, мне стоило ей сказать, что она умна…?

Он вспомнил, как считал Саройю высокомерной, поскольку та не могла и предположить, что может кого-то не привлекать. Он вспомнил, как посчитал это себе уроком.

Мое высокомерие не допускало и мысли, что Элизабет может не желать меня так же сильно, как я желал ее.

Большинство ночей он занимал себя текущими делами, однако в перерывах мог чувствовать ее, мог ощущать ее присутствие через кровные узы. Он пытался в точности понять ее эмоции, однако расстояние между ними было слишком большим, к тому же он едва мог понять свои собственные чувства, не говоря уж о чужих.

Ему лишь было известно, что страха она не испытывает. Так что она, должно быть, была в безопасности.

Что же я буду без нее делать?

Пытаясь уснуть, он вновь и вновь тянулся к ней, страдая и телом, и душой.

И ненавидел ее за это!

Никогда еще его сердце не болело так сильно, и от этой боли он выл. А с каждым ударом острая, пронзительная агония лишь нарастала.

- Елизавета, - рычал он в потолок, раздирая грудь. Он ненавидел свое сердце за то, что оно билось лишь для нее одной, и что именно она вернула это сердце к жизни…

Вернула меня к жизни.

Словно зверь, отгрызающий свою попавшую в капкан гниющую лапу, Лотэр вонзился когтями в грудь.

-  Посылка ! - прокричали откуда-то снизу.

Из своей временной комнаты Элли было слышно, как десяток валькирий устремлся вниз по лестнице.

- Для кого она?

- Должно быть, мне!

- Заткнись!

-  Сама заткнись!

Элли вздохнула, по-прежнему удивляясь, насколько стяжательными оказались ее тюремщицы. Она видела, как те крали вещи у соседок по сложным схемам, сражались на мечах за драгоценности, колотили друг друга, чтобы захватить новое оружие.

Теперь, обладая умением перемещаться, Элли думала телепортироваться вниз и опередить их всех, но никакой энергии на это не осталось. Она потеряла аппетит. Не желать пищи - или крови? Но по сравнению с богатым вкусом темной крови Лотэра эта фасованная дрянь казалась тошнотворной.

С тех пор, как ее притащили в Вал Холл, прошло уже более трех недель, а она по-прежнему ждала, что он явится за ней.

К этому времени Элли уже простила Лотэра за ее обращение в вампира. Несмотря на то, что временами она ощущала себя цирковым карликом - со сверкающими черным глазами и клыками, заостряющимися безо всякой причины - все же оказалось, что быть вампиром совсем неплохо.

Иногда ей даже нравилась ее новая сила. Особенно во время разборок с болтливыми валькириями.

Элли простила ему множество вещей, как только поняла, что его слова и поступки не всегда совпадали.

Он издевался над ней, называя низшим смертным существом, но в то же время пытался сжечь себя заживо, чтобы сохранить ей жизнь - а ведь в тот момент она все еще была смертной.

Те последние сутки, которые они провели вместе, он вел себя, как тиран, высмеивая ее, однако несколькими часами ранее он занимался с ней любовью так, словно боготворил Элли.

Когда он сказал, что они не равны, это необязательно означало, будто он считал ее глупой или бесполезной. "Провела Дораду? Я горжусь тобой, Лизавета", сказал он.

Опять- таки, в то время она была смертной…

Временами Элли снились крошечные фрагменты его воспоминаний, и она видела их последнюю ночь с его точки зрения. А иногда ощущала что-то вроде сильной связи с ним.

Но его мысли и эмоции всегда были настолько хаотичны, что разобраться в них такому новичку, как Элли, были не под силу.

Одно она знала наверняка: ей до боли его недоставало.

- Это для вампирши! - донеслось снизу.

Элли подскочила. От Лотэра? От кого же еще?

Не помня себя, она переместилась к толпе на первый этаж, толкаясь локтями, чтобы оказаться в центре.

По- другому с валькириями было нельзя.

Лотэр вновь ее хочет? Он пытается вытащить ее прямо сейчас?

- Дайте ее мне!

Наконец, привычно зашипев, одна из молоденьких валькирий отдала посылку.

Упаковка элегантного свертка была скреплена печатью, похожей на королевскую, и адресована ей от Лотэра Константина Дакиано, Правителя Дакии, Страны Крови и Тумана.

Элли разорвала упаковку, одарив всех вокруг взволнованной улыбкой. Откинула крышку…

Ее пальцы ослабли. Коробка упала на пол, и из нее вывалилось окровавленное чЕрное сердце.

Элли зажала рукой рот, пытаясь сдержать рвоту.

Почему он это сделал? Как…?

Толпа расступилась, пропуская суровую Кару, за которой следом шла Никс.

- Прочти записку, вампир, - приказала Кара.

Дрожащей рукой Элли подняла клочок пергамента.

Элизабет,

с моими наилучшими пожеланиями.

В мое новое сердце ты никогда не запустишь когти.

Гори в аду,

Прижав руки к груди, Никс вздохнула:

- Он прислал тебе свое сердце. Это так романтично. Куда лучше, чем шоколадные сердечки. Те застревают в клыках, знаешь ли.

- Он за тобой не придет, - недоверчиво произнесла Кара.

В оцепенении Элли покачала головой:

- Нет, не придет.

- Значит, рычагом влияния ты уже не являешься, - сверкнули фиалковые глаза Кары. - Твоя полезность окончена. Никс посоветовала мне тебя не убивать. Так что ты теперь сама по себе.

- Вы меня освобождаете? - Выставляете вон?

- А зачем мне держать тебя здесь?

Потому что мне больше некуда идти! Жить со своей семьей Элли не могла. Близких друзей, кроме Тэда и Карги, у нее не было, а преданность этих двоих в первую очередь принадлежала Лотэру.

Элли стала вампиром… совершенно зря.

В его мире она будет совсем одна. Он даже не хочет с ней поговорить, обсудить то, что случилось, не говоря уже о том, чтобы работать над отношениями.

Он оставил ее в Ллоре… одну. После того, как забрал из семьи.

И в этот момент все рациональные рассуждения о Лотэре испарились. Ублюдок! Собираешься жить в этом мире, Элли? Значит стань жесткой, стань грубой.

Позаботься о себе сама.

Лотэр когда-то сказал: «Выжить в Ллоре - дорогого стоит»

Она будет такой же сумасшедшей, как и все эти уроды. Я из Аппалачи! Значит, она оседлает их, как они еще не разу не видели!

Элли обернулась к Никс:

- Я могу тоже отправить ему посылку?

Та отсалютовала Элли:

- Я лично об этом позабочусь.

Вне себя от ярости, Элли обратилась к Каре:

- Дай мне нож.

И то, что Кара увидела в ее глазах, заставило валькирию передать ей кинжал. Элли сжала рукоять в кулаке.

Потом раздался хор голосов шокированных валькирий…

- Ой, да ладно, вампа этого не сделает - БЛИН! Она это сделала!

- Элли - моя лучшая подруга.

- Она мне нравилась еще до того, как я с ней встретилась - ты просто ненавидишь ее по сравнению с тем, как я ее люблю.

- Ей больше никогда не придется платить за себя в клубах Ллора.

… Элли сделала собственный сердечный подарок Лотэру.

* * *

- Он сегодня в здравом уме? - пробормотал Стелиан, переместившись в зал советов вместе с другими членами королевской семьи.

Они просили встречи с Лотэром, чтобы обсудить его новый закон.

Да, он был спокоен и стабилен удивительно часто, но только не в эту ночь.

Лотэр провел языком по одному из клыков. Я получил вашу оценку.

Когда- то в зале советов находился большой круглый стол, подчеркивающий равенство среди сидящих.

Тот стол он уничтожил, заменив прямоугольным, с одного торца которого был установлен трон.

Стульев по другим сторонам не было.

А даже если Лотэр и получал какие-то протесты по поводу произведенных перестановок, все равно он ни с кем не советовался.

На самом деле он получал протесты по другим поводам. Стелиан обычно был слишком пьян, чтобы бояться Лотэра, поэтому открыто говорил все, что было у него на уме. Мирсео казалось, что Лотэр шутит, поэтому он считал, что может острить в ответ.

Без своей Невесты Трехану было абсолютно все равно, жив он или мертв. Виктор жаждал сразиться с королем, воспринимая любой выпад в свою сторону в том самом плохом смысле, в котором Лотэр его и подразумевал.

Космина просто обожала своего дядю "сквернослова, но с добрыми намерениями". Потому что, как она сказала "Возможно нам не дано его понять. Возможно, он, являясь мастером головоломок, и сам представляет собой загадку"

Слышу- слышу, Космина. Но я все равно отправлю твою задницу в Луизиану.