Кресли Коул - Лотэр

Стефанович тоже обнажил острые как бритва клыки, его глаза загорелись еще краснее:

- Женщина, ты вызываешь мой гнев!

- А ты вызываешь мой, - Ивана никогда не пасовала перед ним. Когда бы Стефанович ни нападал, она всегда отвечала вдвойне.

Лотэру она рассказывала, что дакийцы всегда руководствовались лишь логикой, ими правил холодный рассудок. Сама же Ивана Смелая, видимо, была среди них исключением.

Свирепая, как бушующая снаружи метель, она намеренно жалила Стефановича острым языком, привлекая его внимание всякий раз, когда его взгляд надолго устремлялся за окно, в непроглядную темную ночь. Однажды она призналась Лотэру, что отец мечтает найти ту единственную, которая окажется его Невестой и заставит его сердце биться вечно. Законную королеву, которая выносит его законных наследников.

Ивана еще раз пригладила свои косы, явно пытаясь совладать с яростью.

- Ты издеваешься над сыном на свой страх и риск.

- Сыном? Я его таковым не считаю. Этот мальчишка никогда не сравнится с моим истинным наследником! - еще глоток из кружки. - В этом я уверен.

- Я тоже. Лотэр превзойдет других мужчин во всех отношениях. Он - дакиец!

Лотэр наблюдал за перепалкой с растущим беспокойством, вспоминая предостережение, данное дядей Федором Иване: "Даже Стефанович позавидует твоим знаниям и силе. Ты должна покориться или его чувства к тебе из любви превратятся в ненависть."

И теперь Лотэр понимал, что предостережение дяди сбылось.

Стефанович выглядел смертоносно.

- Ты так уверена в превосходстве своего рода над моим…

Пьяно шатаясь, в личные покои Стефановича вошла женщина. Смертная женщина.

У Лотэра отвисла челюсть, а Ивана прикрыла рот тыльной стороной руки.

Одета женщина была как королева, и наряд ее богатством не уступал платью Иваны.

Это она и ужинала по правую руку короля?

- Человек? - шок Иваны мгновенно перерос в ярость. - Ты посмел притащить одно из этих заразных животных в мой дом! К моему единственному сыну? - она шагнула вперед, чтобы собой заслонить Лотэра.

Все взрослые вампиры были бессмертны, но Лотэр оставался еще уязвимым для болезней.

- Человека зовут Оля, она - моя новая фаворитка.

- Фаворитка! - выкрикнула Ивана. - Скорее домашняя скотина. Ее род живет в грязных лачугах, спит среди скота!

Стефанович махнул женщине, и та кокетливо выгнулась к нему.

- Да, но она на вкус как вино с медом,.- он обернулся к брату. - Не правда ли, Федор?

Федор виновато взглянул на Ивану.

Притянув свою питомицу на колени, Стефанович усмехнулся:

- Ты должна попробовать ее, Ивана, - он обнажил бледную руку смертной.

Глаза Иваны расширились.

- Выпить крови прямо из ее тела! Я не погружу свои клыки ни в человека, ни в какое другое животное. Может привести вам на пробу свинью?

Они уставились друг на друга с красноречивыми выражениями на лицах, но Лотэр не мог угадать, что именно они означали.

Наконец, Ивана произнесла.

- Стефанович, ты знаешь о последствиях, особенно для таких, как ты…

- Мой род поклоняется Жажде, - сказал Стефанович, - поклоняется принятию крови.

- Значит ты поклоняешься безумию, так как именно оно и последует.

Игнорируя предупреждение Иваны, он прокусил запястье женщины, заставив ее застонать.

- Ты отвратителен! - Ивана загораживала Лотэру обзор, но он выглядывал из-за ее юбок, завороженный зрелищем. Почему она всегда учила никого не кусать?

Закончив пить, Стефанович выпустил руку смертной, а затем крепко поцеловал ее в губы, вызвав у Иваны вопль негодования:

- Омерзительно одно то, что ты пьешь из их тел, но спариваться с ними? Ты совсем стыд потерял?

Он прервал поцелуй:

- Нет, - затем облизал губы, а смертная захихикала, накручивая волосы Стефановича на палец.

- Это достойно лишь презрения, с меня хватит!

- И что же ты сделаешь?

- Я покину это дикое место навсегда, - заявила она. - Теперь уничтожьте свою новую зверушку - или я возвращаюсь в Дакию.

- Будь осторожна с такими ультиматумами, Ивана. Результат тебя не обрадует. Особенно когда ты не способна найти свою родину.

Со слов Иваны Лотэр знал, почему королевство Дакии так долго оставалось неизвестным: таинственная страна перемещалась в клубящемся тумане. Покинув этот туман, дакиец уже не мог самостоятельно вернуться обратно, и его воспоминания об этом месте меркли.

Ивана отдала Стефановичу свое сердце с первого взгляда, последовав за ним в Хельвиту, оставив позади и туман, и свою семью, и будущий трон.

- Я найду ее, - заявила она. - Даже если это меня убьет, я доставлю Лотэра на Землю Крови и Тумана, туда, где правят цивилизованные бессмертные.

- Цивилизованные? - засмеялся Стефанович, а за ним и остальные придворные. - Эти изверги еще более жестоки, чем я!

- Неотесанный мужик! Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь! Тебе не постичь наших обычаев - мне это хорошо известно, ведь я пыталась тебя научить.

- Научить? - он хлопнул по столу мясистым кулаком. - Твое высокомерие тебя и погубит, Ивана! Ты всегда считала себя лучше меня!

- Потому что так оно и есть!

В один миг все разговоры стихли.

- Возьми свои слова назад или на рассвете я вышвырну на холод и тебя, и твоего ублюдка, - приказал Стефанович сквозь сжатые зубы.

Лотэр сглотнул, думая камине в своей комнате, о своих любимых головоломках на столе и игрушках, разбросанных по теплым шкурам, покрывающим пол. Жизнь в Хельвите, возможно, и была жалкой, но другой он никогда не знал.

Матушка, извинитесь , молча молил он ее.

Вместо этого она расправила плечи.

- Выбирай, Стефанович: вонючий человек или я.

- Моли меня о прощении и извинись перед моей новой фавориткой.

- Молить? - фыркнула Ивана. - Никогда. Я - принцесса дакийцев!

- А я - король!

- Брат, оставь Ивану в покое, - пробормотал Федор. - Это становится скучным.

- Она должна знать свое место. - И вновь приказал: - Моли Олю о прощении.

Когда смертная победоносно усмехнулась, Лотэр понял, что они с матерью обречены.

- Держись за ненависть, сын. Пусть она пылает, словно горн.

- Да, матушка, - ответил Лотэр, пар вырывался у него изо рта, пока они шли по колено в сугробах.

- Это - единственное, что будет нас согревать.

Глаза Иваны светились гневом с тех пор, как Стефанович приказал им покинуть Хельвиту.

В ту ночь Лотэр услышал, как на мгновенье сбилось дыхание Иваны, увидел, как в ее глазах мелькнуло удивление. Она поняла, что совершила ошибку.

Но была слишком горда, чтобы это признать и склониться перед человеком.

Даже ради меня .

Весь двор столпился у ворот замка, чтобы поглазеть, как Лотэр и высокомерная Ивана будут изгнаны лишь с тем, что на них было надето.

Чтобы погибнуть от холода. Они бы погибли уже давно, если бы не Федор, совавший Лотэру монеты.

За ними увязался щенок Лотэра - с вытаращенными глазенками, путаясь в собственных лапах, он отчаянно пытался их догнать. Не веря своим глазам Лотэр смотрел, как Стефанович схватил собаку за шкирку, круша позвоночник.

Под смех придворных король швырнул умирающее существо к ногам Лотэра.

- Сегодня сдохнет лишь одна из наших зверушек.

Глаза Лотэра увлажнились, но Ивана шикнула на него:

- Никаких слез, Лотэр! Направь на него свою ненависть. Никогда не забывай о предательстве этой ночи!

Стефановичу она прокричала:

-  Ты поймешь, что потерял, но будет поздно…

Затем рассеянно пробормотала:

- К тому времени, как мы достигнем Дакии, я сделаю твою душу такой же жестокой, как холод, пытающийся нас убить.

- Сколько еще? - Его ноги онемели, а живот был пуст.

- Я не знаю. В поисках Дакии, я могу полагаться лишь на свое страстное желание.

Как она рассказывала Лотэру, ее отец, король Сергей правил этой страной, землей достатка и покоя. Она была заключена в скале, спрятана в самом сердце горного хребта.

Величественный черный замок возвышался внутри огромной пещеры, тысячекратно превосходящей Хельвиту размерами, окруженный ослепительными фонтанами крови. Подданные короля каждое утро наполняли там свои чаши.

Лотэр едва ли мог вообразить подобное место.

- После всех наших скитаний, я чувствую, что мы уже близко, Сын.

В ту первую ночь, когда они пробирались через вселяющий ужас Кровавый Лес, окружавший Хельвиту, Ивана боялась, что Лотэр не переживет ледяную ночь. Раз за разом она пыталась телепортировать их в Дакию, но неизменно возвращалась к начальной точке.

Он выжил; она себя измотала.

И сейчас Ивана была слишком слаба для перемещения, поэтому они просто брели к очередному селу, чтобы найти какой-нибудь амбар и спрятаться от солнечного света наступающего дня.

К несчастью, каждое село просто кишело грязными смертными. Люди пялились на красоту Иваны и чужеземный покрой ее одежды сначала с изумлением, затем - с подозрением. Лотэр получал свою долю любопытных взглядов, привлеченных к его пронзительным льдисто-голубым глазам и белокурыми до белизны волосам, выбивающимся из-под шапки.

В свою очередь, Ивана глумилась над этими немытыми вшивыми созданиями и их примитивным языком. Ее ненависть к смертным продолжала расти, подпитывая и его собственную.

Каждую ночь до рассвета она покидала Лотэра, отправляясь на охоту. Иногда она возвращалась с порозовевшими от крови щеками и с торжеством в глазах. Тогда, надрезав свое запястье, она наполняла чашку и для него.

В другие дни была угрюма и бледна, и лишь проклинала предательство Стефановича, оплакивая их положение. Как-то на рассвете, уже засыпая, Лотэр услышал, как она пробормотала:

- Теперь мы спим со скотом, а я должна пить из плоти…