— Будешь содержать оружие в порядке и хорошо заботиться о лошади — и в нужный момент они тебя не подведут.

Занимаясь с Адамом, Хен не отрывал глаз от мальчика, наблюдая как менялось выражение его лица. Раздражение и гнев постепенно отступали, но Адам вел себя непривычно тихо и не задавал вопросов. Он напряженно следил за руками шерифа.

— А как заряжать пистолет и стрелять? — поинтересовался Адам.

Правильно ли он поступает? Поведение мальчика настораживало Хена и вызывало у него тревогу.


Хен был один, когда в контору ворвалась Лорел. Она уже давно разыскивала шерифа, но тот, как обычно, не сказав никому ни слова, уехал в одно из своих загородных путешествий. Долгое ожидание лишь усилило гнев женщины. Как он посмел научить Адама пользоваться пистолетом!

Она была вне себя от ярости. И в тоже время была страшно напугана: сын все больше и больше отдалялся от нее. Сначала, казалось, мальчик сердился только на Хена. Но за прошедшие несколько дней злость перешла и на мать. Именно тогда Лорел и узнала о пистолете.

— Я теперь умею пользоваться пистолетом! — выкрикнул Адам, когда в один из дней она наказала его за какой-то проступок. — Меня шериф научил. И теперь я сам могу защитить себя.

Между матерью и сыном возникла стена непонимания и страха. Лорел впала в отчаяние. Конечно, она очень боялась потерять Хена. Но если она потеряет Адама, она умрет.

— Чего вы добивались, обучая Адама стрелять, не посоветовавшись со мной? — едва ступив на порог, гневно бросила она Хену.

Несколько мгновений молодой человек молча, с удивлением на лице смотрел на гостью. Затем торопливо вскочил на ноги и придвинул кресло, предлагая Лорел сесть.

— Это платье вам очень к лицу.

— Я не собираюсь садиться! — резко сообщила женщина, пропуская мимо ушей слова Хена. — Я требую объяснений. Зачем вы…

— Никогда не думал, что коричневый цвет будет вам так к лицу. Хотя мне больше нравится красный. Он подчеркивает белизну вашей кожи и оттеняет глаза.

— Я пришла сюда не затем, чтобы вести беседу о моей одежде или о коже. Я требую…

— А я не знал, что у миссис Уорти есть такие платья.

— Это Миранда отдала мне одно из своих платьев. Но я…

— Тогда понятно, — заметил Хен. — В магазинах Сикамор Флате вы такое вряд ли нашли бы.

— Вы просто невыносимы. С вами совершенно невозможно вести разговор, — растерянно произнесла Лорел. От внимания не ускользнули ни восхищенный взгляд Хена, ни застывшее в глубине глаз страстное желание, которое он уже не скрывал. Хен был, очевидно, потрясен магическим превращением скромной прачки в модницу.

— Бессмысленно тратить время на упреки и обвинять меня в том, что я показал Адаму, как действует пистолет. Я хочу сказать, что вы прекрасны. Я и сам до настоящего момента не осознавал, как вы прекрасны.

Лорел пришла в замешательство, позабыв о причине визита. Гнева и раздражения как не бывало.

Молодой человек взял ее за руку и притянул к себе.

— Можно, я продолжу свою мысль? Лорел воспротивилась, пытаясь удержаться на почтительном расстоянии от Хена.

— Знаете, когда Хоуп назвала вас странным человеком, я ответила, что она сошла с ума. Но теперь я разделяю ее мнение и сама вижу, что вы очень странный.

— Вы сводите меня с ума, я никогда прежде не испытывал ничего подобного. Никогда ни одной женщине я не говорил таких слов. Кажется, у меня начинается лихорадка.

— Да как вы можете сравнивать чувство ко мне с лихорадкой?

— Монти говорит, что любовь — это болезнь.

— Передайте своему Монти, что он ошибается.

— Да, но Джордж с Мэдисоном говорят то же самое.

— Они тоже ошибаются. Любовь это самое прекрасное чувство на земле.

— Вы правы, это самая прекрасная болезнь из всех болезней.

Лорел собралась с мужеством, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора.

— С вами бесполезно разговаривать. Лучше скажите, почему вы позволили Адаму прикоснуться к оружию?

Хен вдруг притянул Лорел к себе и запечатлел легкий, нежный поцелуй на лбу.

— Каждый мальчик должен уметь пользоваться пистолетом. Хотя бы ради самоуважения. Пришло время и Адаму научиться.

— Но вы же знаете, что я ненавижу оружие.

— Я тоже ненавижу, но это жестокая необходимость. — Он попытался поцеловать Лорел в губы, но она отвернула лицо в сторону. Хен провел губами по щеке, затем скользнул по краю уха.

— Открою вам секрет. Раньше я поражался тому, сколько времени тратил зря Монти, целуя Айрис. Я не находил в этом занятии ничего интересного или увлекательного. Теперь я понимаю, что все зависит от того, кого целуешь.

Но разве можно сердиться на Хена, когда голова идет кругом от его поцелуев? Лорел почти забыла, что пришла выяснить, что же произошло между шерифом и Адамом. Она любила и боялась потерять их обоих.

— Вижу, вы ни капельки не раскаиваетесь, — сказала она. И это при том, что ее тело оказалось прижатым к телу Хена.

— Сожалею только об одном: я ждал слишком долго, чтобы выяснить, что мне нравится вас целовать.

— Очевидно, вы всегда поступаете так, как вам заблагорассудится. Вы, видимо, не привыкли считаться с чужими желаниями.

Он не слушал ее, но это уже не беспокоило Лорел. От близости Хена мысли начали путаться. Груди, прижатые к его мускулистому телу, запылали, распуская по телу волны страсти. Его руки, обвивающие ее, губы, ласкающие шею, заставляли думать только об одном — желании, которое переполняло все ее существо, заглушая голос рассудка. Но не успела она отдаться во власть чувствам и желаниям и, пренебрегая последствиями, очертя голову броситься в объятия любимого, как чей-то вежливый кашель нарушил их уединение. И заставил ее отпрянуть от Хена.

— Возможно, вам это не понравится, шериф, — сообщила миссис Уорти (а это была именно она), но ваши братья приглашают вас присоединиться к ним за ужином.

— К черту братьев! — выругался Хен. — Я не звал их в Сикамор Флате. Пусть ужинают одни.

— Думаю, вы обязательно должны принять приглашение, — собравшись с духом, посоветовала Лорел. Она тщательно прятала виноватый взгляд от всевидящих глаз Грейс Уорти.

— А вы, миссис Блакторн, приглашены на ужин к Нортонам, — продолжала спокойным голосом Грейс. — Я могу помочь вам выбрать подходящий наряд для вечера.

Но Лорел не из чего было выбирать: весь скромный гардероб был погребен под развалинами дома. Грейс Уорти явно не собиралась оставлять Лорел наедине с шерифом.

— Я все еще сердита на вас, — обратилась Лорел к Хену, направляясь к двери. — В следующий раз, прежде чем учить чему-нибудь моего сына, лучше посоветуйтесь со мной.

— Странно, однако, вы сердитесь, дорогая, — удивленно заметила Грейс, как только они вышли на улицу. — Впрочем, не мое дело. Да поможет вам Бог, дитя мое, поладить с шерифом.


Хен неторопливым шагом направлялся к конюшне. Что на него нашло? Никогда в жизни он не разговаривал с женщинами так, как с Лорел. Он вел себя как глупый мальчишка, влюбившийся впервые в жизни.

В конюшне он застал Сэма Овертона, который придирчиво осматривал лошадей, приготовленных Джесси для упряжки фургона.

— Что слышно о Блакторнах?

— Появились еще один или два.

— Спасибо. Смотрите в оба. И все будет в порядке.

— Хочется верить. Мне от души нравится этот милый маленький городишко. И я бы не хотел менять место жительства. — Сэм недовольно поморщился, увидев пятнистого жеребца, которого вел к фургону Джесси. — От этого жди неприятностей. Дай-ка мне лучше вон того, гнедого.


Хен не обратил внимания на звук, напоминающий шарканье ног, который донесся из-за окна. Но звук настойчиво приближался к конторе. «Очевидно, что-то происходит прямо на крыльце», — решил шериф, встал со стула и выглянул за дверь. По ступенькам поднимался Джорди и тащил упирающегося изо всех сил Адама.

— В чем дело? — сурово спросил Хен. Возникла заминка, и Адаму почти удалось высвободиться из цепких рук друга. Но Джорди навалился на мальчика всем телом, подтащил к двери и втолкнул в контору.

— Сам расскажи шерифу, чем ты там занимался, — приказал Джорди.

Адам, насупившись, стоял с воинственным видом, готовый в любой момент броситься на Джорди. Хен удержал мальчугана, схватив его за ремень.

— Хватит драться. А теперь рассказывайте, что между вами произошло. Вы же были закадычными друзьями.

— Я, ему больше не друг. Не хочу водиться с предателями, которые трусливо стреляют людям в спину, — сказал Джорди.

— Ты бросил очень серьезное обвинение, Джорди, — попытался урезонить мальчика шериф. — Надеюсь, ты сможешь предъявить доказательства.

— Я поймал его, — Джорди гневно ткнул пальцем в плечо Адама, — на месте преступления.

— И что же он делал?

— Скажи шерифу сам, скажи, ты, подлый и трусливый предатель! — закричал Джорди.

Оба сорванца готовы были снова наброситься друг на друга, но Хен удержал их.

— Эй, эй! Потише. Я хочу знать, что произошло. Будете молчать, я вас обоих посажу в тюрьму, и буду держать, пока не заговорите.

— Скажи сам, если ты не трус, — презрительно процедил Джорди.

— Что ты должен сказать мне? — спросил Хен у Адама, но мальчик даже не поднял глаза.

— Скажи ему, что ты сдружился с этой хитрой гиеной, с Авери Блакторном. Скажи, что я уже два раза видел вас вместе.

Хен перевел взгляд на Адама, но мальчик не отрывал глаз от пола.

— Это правда, Адам?

— Конечно, правда, — вмешался разгоряченный Джорди. — Не верите мне, спросите у Томми Уорти. Он их тоже видел.

— Почему ты встречаешься с этим человеком, Адам? Разве ты не знаешь, что он один из тех людей, которые хотят разлучить тебя с мамой?

— Он — мой дедушка, И он любит меня, — закричал в ответ мальчик.

— Возможно, он действительно любит тебя. Но он хочет похитить тебя. И он причинит зло тебе и маме.

— Зато он не хочет избавиться от меня, — с вызовом, дерзко заявил Адам. — Он хочет, чтобы я жил с ним.