— Плохо, что он не ведет себя таким же образом по отношению к вам.

— Уверена, что вел бы, если бы я согласилась отдать то, что он хочет.

Хен передвинул из-под навеса стул, поставив его на более освещенное место.

— Садитесь.

Лорел не приходилось встречать раньше такого невозмутимого и такого нелюбопытного человека.

— Разве вы не хотите спросить, что именно он хотел получить?

— Полагаю, это меня не касается.

— Верно. Но теперь Дэмьен не оставит вас в покое. — Лорел поморщилась от боли, когда Хен дотронулся до лица и повернул его к свету.

— Не разговаривайте.

Женщина застыла, стараясь не подавать вида, что испытывает мучения. Однако лицо постепенно превращалось в сплошной сгусток боли. Прикосновения холодной влажной ткани не могли унять страданий. И не могли стереть с лица уродливые отметины, которые не позволят Лорел появляться на людях в течение нескольких недель.

— Вы нашли что-нибудь лекарственное?

— Да, настой лечебных трав.

Лорел протянула маленькую бутылочку. Хен осторожно понюхал содержимое флакона. Удовлетворенно кивнув головой, он, без единого слова, неторопливыми, мягкими движениями смыл кровь и грязь с лица женщины и, чтобы обеззаразить ранки, протер кожу тряпочкой, обильно смоченной травяным настоем.

Нежные, осторожные прикосновения рук Хена заворожили Лорел. Ей не приходилось встречать мужчину, который бы проявлял к ее беде столько внимания. По негласно принятым правилам женщины всегда заботились о себе сами. Трудно было даже вообразить, что руки мужчины, всего несколько минут тому назад расправившегося с Дэмьеном, могут быть такими нежными. При всем при том в легких прикосновениях его пальцев чувствовалась жесткость, которая, казалось, являла саму суть этого мужчины.

— Так что же здесь произошло? — спросил он наконец.

— Я думала, вам неинтересно. — Хен так долго обходил молчанием случившееся, что Лорел даже начала испытывать раздражение.

— Лично мне нет. Но шерифу нужно все знать.

— Разве есть разница?

— Несомненно.

Лорел поверила ему. Видимо, в этом мужчине удачно уживались два разных человека. Удавалось же ему прикасаться к ее лицу с такой нежностью и при этом оставаться невозмутимым и холодным! Разительный контраст и… небесно-голубые глаза молодого человека заинтриговали Лорел.

— Мой муж умер еще до рождения Адама. Пока мальчик был совсем крошкой, никто из родственников мужа не вспоминал об Адаме. Но сейчас, когда ему исполнилось шесть лет, они решили, что мой сын должен жить с ними.

— Насколько я понимаю, вы не согласны?

— А вы бы согласились, окажись на моем месте? — вспылила Лорел. Лицо ее дернулось под руками Хена, и она вздрогнула от резкой боли.

— Сидите спокойно, — сухо попросил Хен.

«Да, он, конечно, внимателен и нежен, — подумала женщина, — но в нем нет ни капли сострадания». Она была уверена, что даже к своей лошади он относится с большим чувством.

— Я пока не в курсе происходящего, — равнодушно, но уверенно произнес шериф, не отрывая глаз от работы. — Но по своему опыту знаю, что если мальчик растет под присмотром одной лишь матери, он вырастает слабым и мягкотелым. А это смертельно опасно для мужчины. Это может рано или поздно привести его к гибели.

Лорел резко отстранилась от Хена.

— А что вам личный опыт говорит о мальчиках, которые воспитываются, как воспитывался Дэмьен? Что случается с ними?

— Как правило, они губят себя.

Хен вел себя так, словно разговор шел о погоде, а не о вопросе жизни и смерти.

— И вы полагаете, что, и Адам должен вырасти таким же?

— Я не сторонник убийств. Я не люблю, когда убивают, даже когда убивают тех, кто заслужил это. — Хен взял лицо женщины в руки и придирчиво осмотрел результаты своего врачевания.

«По крайней мере, — отметила Лорел про себя, — он не одобряет убийства. Это говорит в его пользу».

— Я не позволю, пока жива, ни Дэмьену, ни кому другому из клана Блакторнов прибрать к рукам Адама. Конечно, я не хочу, чтобы мой сын вырос слабым, и сделаю все возможное, чтобы привить ему взгляды и принципы, которые помогут ему выжить.

— Надеюсь, вам это удастся.

— Но вы не уверены, что я сумею, не так ли? — «Какое мне дело до мнения шерифа?» — мысленно одернула себя Лорел, разозлившись на себя за невольно вырвавшийся вопрос.

— Не знаю. Вы производите впечатление сильной и настойчивой женщины. Но не знаю, хватит ли у вас сил добиться желаемого.

Лорел снова отшатнулась от Хена.

— Хватит! Хватило же у меня сил заботиться о себе и сыне на протяжении почти семи лет!

— Но впереди вас ожидает еще более тяжелая работа.

Хен повернул Лорел к свету. Она вскрикнула от боли, когда он прикоснулся к ее плечу.

— Должно быть, здесь у вас тоже ушиб.

— Ударилась о камень, когда улала.

— Позвольте посмотреть.

— Нет.

— Вы боитесь, что я попытаюсь воспользоваться вашей беспомощностью? — Его глаза требовали незамедлительного и искрелнего ответа.

— Н-нет, конечно.

— Вы думаете, что это будет выглядеть неприлично?

— Я так не думаю.

— Тогда позвольте мне осмотреть рану. — Голос шерифа по-прежнему не выражал ни чувств, ни эмоций. Лорел опустила платье с плеча. «Он совершенно не хочет понимать, что его забота унизительна», — отрешенно подумала женщина.

Когда он дотронулся до ее плеча, Лорел захотелось соскочить со стула и убежать. Его легкое прикосновение не причинило боли, но женщина почувствовала неожиданный прилив энергии, у нее закружилась голова. Она мгновенно забыла о ноющих ссадинах на лице. Женщина ощущала лишь пальцы, легко скользящие по обнаженной коже.

Лорел не могла решиться поднять на Хена взгляд. В долю секунды она вдруг, сама, не желая того, осознала, что рядом находился мужчина. Как никогда раньше она ощутила себя женщиной и пришла в замешательство.

«Возьми себя в руки! Не глупи! — приказала она себе. — Твоя реакция вполне естественна: почти семь лет ни один мужчина не дотрагивался до тебя». Тем не менее, Лорел не могла оставаться равнодушной и спокойной.

— Открытой раны нет, — рассуждал Хен, легко надавливая пальцами на кожу. Внезапно женщину пронзила острая боль. Шериф не мог не заметить, как она поморщилась и судорожно стиснула зубы, но не счел нужным извиниться. — Вам потребуется покой в течение нескольких дней.

— Я могу одеться, доктор? Он улыбнулся.

— Где-нибудь по близости можно найти опунцию2?

— В глубине каньона их много, — ответила Лорел, поправляя платье.

— Я скоро вернусь. — Неторопливой поступью молодой человек направился в глубь ущелья.

Лорел почувствовала облегчение, когда он удалился. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя и успокоиться. Она пыталась понять, почему ее тело так непривычно и странно отреагировало на прикосновения незнакомого мужчины. И пыталась убедить себя, что не хочет, чтобы он снова дотрагивался до нее. Но ей не удалось обмануть себя — она жаждала его новых прикосновений.

— Куда он пошел, ма? — спросил Адам. Все это время он ни на шаг не отходил от матери.

— Он хочет найти опунции. Хотя для меня остается загадкой, что он собирается с ними делать.

На самом деле Лорел нисколько не интересовала эта загадка. Она была полностью поглощена раздумьями куда более важными: почему его прикосновения оказали такое сильное влияние на нее. Ласки Карлина, ее мужа, никогда не доставляли такого удовольствия, не доставляли даже тогда, когда она еще была дико и слепо влюблена в него и свято верила в его любовь. Странно, но близость мужа не приносила радости. Но, о чудо, стоило незнакомцу дотронуться до нее, как тело мучительно заныло, желая новых прикосновений, кожа запылала, а чувства обострились.

Возможно, причиной столь странной реакции послужило пережитое накануне потрясение и грубость Дэмьена. Потребуется несколько дней, прежде чем она сможет прийти в себя.

— А за мной может еще кто-нибудь приехать? — осторожно спросил Адам. Мальчик выглядел сильно напуганным.

Лорел всегда боялась, что наступит день, когда на пороге ее дома появятся Блакторны, чтобы забрать сына. Она знала, что рано или поздно это произойдет. И все же появление Дэмьена сегодня было жестоким ударом.

— Возможно, — отозвалась Лорел. — Но в следующий раз мы подготовимся к встрече.

Сегодня Лорел не была готова. И если бы не помощь этого странного человека, Адам находился бы уже далеко. Конечно, шериф, защищая ее сына, лишь исполнял свои обязанности, но Лорел никогда не встречала мужчину, хотя бы отдаленно похожего на него.

— Он возвращается, — поспешил предупредить Адам.

— Подержите, — Хен высыпал плоды опунции на колени Лорел. Затем достал из кармана нож, взял один грушевидный фрукт и, разрезав пополам, выдавил сок. — У вас найдется кусок марли?

— Конечно.

— Остальные разрежьте так же, протрите соком кровоподтеки и приложите к лицу марлю. Вот увидите, раны заживут вдвое быстрее.

— Но с этой марлей на лице я буду выглядеть так, словно готовлюсь к захоронению, — возразила Лорел. Затем, пристально посмотрев на шерифа, спросила: — А зачем вы приехали сюда?

— Я собирался попросить вас выстирать мою одежду, — он оглянулся вокруг. — Я оставил сумку с вещами где-то неподалеку.

— Я принесу ее сейчас, — сорвавшись с места, прокричал Адам. Мальчик уже успокоился.

— Даже не знаю, когда смогу сделать это, — робко произнесла Лорел. — У меня сейчас очень много работы. — Она понимала, что должна хотя бы из чувства благодарности выстирать его одежду в первую очередь. Но чувство разочарования, чувство безудержного раздражения подавили, вытеснили все остальные чувства. Каждой клеточкой она ощущала, что рядом находится мужчина. Но Хен, в свою очередь, оставался, казалось, равнодушным к тому, что она была женщиной.

— Сегодня вам вообще не следует браться за работу.

— Нужно лишь приложить к телу плоды опунции и сидеть, да?