— Если позволите, сир, — сказала Имоген, — я отведу леди Клэр в комнату, отдохнуть перед ужином. Она, должно быть, устала с дороги.

Оказывается, Клэр уже довольно давно сидела в полном молчании, с встревоженным лицом.

Королева протянула к ней руку и погладила по голове, как собаку.

— Конечно. Новобрачная должна восстановить силы перед завтрашней ночью.

Клэр поднялась и сделала книксен, радуясь возможности удалиться.

Завтрашняя ночь. Как назло, к ней вернулись сомнения.

Имоген отвела Клэр наверх, где находились комнаты дам. Они прошли через анфиладу залов и оказались в маленькой спальне. Здесь было место только для кровати и скамеечки, которая стояла возле окна. Однако повсюду были развешены пучки ароматных трав, а драпировки на окнах поражали роскошью.

— К сожалению, когда король со свитой здесь, нам приходится тесниться. Если бы эта постель не предназначалась для твоей первой брачной ночи, тебе пришлось бы делить ее по меньшей мере с пятью дамами.

Опустившись на скамеечку, Клэр вдруг почувствовала невероятную усталость.

— Я все еще не уверена…

— Не уверена? — воскликнула Имоген. В ее голосе послышались резкие нотки, возможно от страха. — Но король благословил ваш брак!

— Имоген, скажи, что произошло между тобой и твоим мужем? — спросила Клэр, отпустив служанок.

— Ты о чем? — Имоген присела на край постели.

— О вашем браке. Ты вышла за него по принуждению?

— Не совсем… Не думаешь же ты, что меня волоком тащили к алтарю, а я кричала и сопротивлялась? Нет. Мне нужен был человек, который в состоянии защитить меня, а Фитцроджер — прекрасная партия.

— Значит, ты не смогла отказаться?

— Нет! — усмехнулась Имоген. — Но потом я уже и не хотела отказываться.

— Ты любишь его?

— Конечно.

— Но ведь он бил тебя плетьми!

Имоген села на кровати, скрестив ноги.

— Кто тебе это сказал? Интересно, что за историю рассказывают по этому поводу?

— Я слышала, что ты ударила его, а он в наказание запер тебя и избивал плетью.

— Любопытно! И в основном верно, — кивнула Имоген, радостно улыбаясь. — В общем, если вкратце… Ты знаешь о том, что Арнульф из Варбрика, брат де Беллема, взял нас в плен?

Клэр покачала головой. Впрочем, она слышала, что Варбрик слывет настоящим чудовищем, как и его брат.

— Это было ужасно!.. Но когда мы освободились и Варбрик оказался в нашей власти, Фитцроджер решил сражаться с ним насмерть. Знаешь, одна из этих мужских штучек. Я пыталась его отговорить, но он не желал ничего слушать. Тогда мне пришлось оглушить его.

— Ты сомневалась, что он победит? Ренальд говорит, что Фитцроджер непобедим.

— Конечно, так оно и есть. Но тогда он был ранен. И потом, мне казалось глупым предоставлять Варбрику хотя бы небольшой шанс на победу. Ты же знаешь мужчин… — пожала плечами Имоген.

Клэр не была уверена в том, что она их знает, но кивнула, чтобы поддержать разговор.

— И что же случилось потом?

— После того, как я убила Варбрика…

— Что?!

— Я приказала своим людям пристрелить его, — небрежно махнула рукой Имоген. — Потом Ренальд отвез меня в Клив. Это замок Фитцроджера…

— Ты хочешь сказать, он тебя туда заточил?

Имоген рассмеялась:

— Бедный Ренальд! Как ты можешь так плохо думать о нем? Просто он не хотел, чтобы Фитцроджер, придя в себя, дал волю слепой ярости. Наверное, он был прав, хотя мне не хотелось оставлять мужа в таком состоянии.

Клэр в полной недоумении провела ладонью по лицу.

— А когда Фитцроджер поправился, он, должно быть, привлек тебя к суду и наказал плетьми?

— Нет. Король судил меня, и то только потому, что его вынудили бароны. Это они хотели отомстить мне. И еще… — лукаво подмигнула она, — мужчинам по какой-то причине не нравятся женщины, которые могут ударить своего мужа, чтобы заставить его посмотреть правде в глаза.

Клэр засмеялась:

— Надеюсь, порол тебя не лорд Фитцроджер?

— Это серьезное преступление. Мало того, что я напала на мужа, но еще и подняла руку на вассала короля! А это все равно что нанести оскорбление самому королю!

Клэр осенила себя крестом.

— Но даже если так…

— Он сделал это чисто символически. Всего один удар, и то через одежду. — Имоген подняла глаза. — Господи, как же он был зол на меня! Ведь ему бы не пришлось этого делать, если бы я согласилась дать клятву.

— Клятву?!

— Никогда больше так не поступать. Генри предоставил мне шанс избежать наказания. Но я буду и дальше так поступать! Лучше пусть меня бьют кнутом, чем я похороню своего мужа. А грех клятвопреступления я на душу не возьму.

— Конечно… — Клэр смотрела прямо перед собой, пытаясь осмыслить слова подруги. Все так похоже на случай с отцом! Отец тоже отказался дать лживую клятву, но Генри не захотел наказать его символически.

И вдруг ее осенило. Генри рассердился на отца за то, что он вынудил его устроить поединок. Генри — и Ренальд. Теперь понятно, почему Ренальд тоже сердился на отца.

Так же как Фитцроджер злился на жену за то, что она вынудила его взять в руки плеть, так и Ренальд не мог простить отцу того, что стал его убийцей.

Более того, если бы Клэр попыталась остановить отца, удержать его физически, как Имоген удержала мужа, возможно, трагедии удалось бы избежать.

— Я совсем заболтала тебя, а тебе нужно отдохнуть, — поднялась подруга. — Сейчас пришлю твоих служанок.

— Нет! — Клэр схватила ее за руку. — Я совсем не устала. Просто твоя история заставила меня задуматься об отце. — Она не готова была открыто высказать свои мысли, поэтому заговорила о другом: — Я люблю Ренальда, но все еще не могу смириться с тем, что он убил моего отца.

— Я бы тоже не смогла. Но это был честный поединок.

— Очень уж необычный!

— Перед Господом все равны.

— Ты правда в это веришь? — Клэр чувствовала себя утопающим, отчаянно хватающимся за соломинку.

— Конечно. А ты разве нет?

— Да. Именно поэтому я не понимаю, почему отец проиграл этот бой. — Клэр следовало бы помалкивать, но она испытывала острую необходимость посоветоваться с кем-нибудь. Понизив голос до шепота, она произнесла: — Я все еще верю в то, что король убил своего брата, вот в чем дело. А потому, если бы Господь действительно проявил свою волю в этом поединке, отец должен был бы победить.

Имоген откинула волосы со лба.

— Насколько я знаю, поединок состоялся по другой причине.

— По другой? — удивилась Клэр. — По какой же?

— Твой отец мятежно заявил, что король не имеет прав на трон.

— Это одно и то же.

— Не совсем. Это как-то связано с выборами и общественным согласием. Я точно не знаю. А тебе бы хотелось, чтобы Англией правил граф Роберт со своими прихлебателями вроде де Беллема? — Клэр не ответила, а Имоген сокрушенно покачала головой. — Снова я заболталась! Позову твоих служанок.

Клэр внезапно поразила новая мысль, сверкнувшая, как лучик надежды, на темном горизонте ее сомнений.

— Подожди! Скажи, пожалуйста, а откуда у тебя шрам на щеке?

Имоген задержалась у двери и коснулась белой полосы на лице:

— Думаешь, это сделал Фитцроджер? Бедняга! Все считают его чудовищем, а на самом деле он вовсе не такой. Он может быть жестоким, но только если есть основания для этого.

Да, Имоген сильно изменилась!

— Шрам у меня с тех пор, как я пыталась бежать от людей Варбрика, — продолжила она. — Я разбила светильник и поранилась осколком. — Имоген улыбнулась. — Как же я боялась, что Фитцроджер разлюбит меня из-за шрама! Он выглядел отвратительно, пока не побелел. Да к тому же еще волосы… А он сказал, что сам весь в шрамах и не видит в этом ничего страшного. Он добрый человек. И Ренальд тоже. Только Ренальд намного мягче.

Имоген ушла звать служанок. Клэр осталась сидеть возле кровати, раздираемая противоречиями. Будущее представлялось ей безнадежным.


Ренальд и Фитцроджер прогуливались по стене. В переполненном замке только здесь можно было уединиться и спокойно поговорить, поскольку стражники держались от господ на подобающем расстоянии.

— Ты жалеешь, что согласился драться вместо меня? — спросил Фитцроджер, облокотившись на бойницу.

— Нет, — чуть помешкав, ответил Ренальд. — Я люблю ее.

— Заметно. А что тебя беспокоит?

— Скорее, пугает, — усмехнулся Ренальд. — Я заставил ее поклясться, но… Она до сих пор верит, что король убил своего брата.

— Ну и что, многие в Англии так думают.

— Но она считает, что обвинения ее отца в адрес Генри были справедливыми. А поединок нечестным. Она ненавидит меня за него, — признался Ренальд и рассказал ему о том, что случилось во время праздничного ужина по поводу их с Клэр помолвки.

— Солсбери встал на неверный путь.

— Я обещал Клэр ничего не предпринимать против него. Он ее крестный отец.

— Возможно, это к лучшему. Генри хочет все уладить и всех помирить, а не рассорить.

— По крайней мере нападение на пути сюда убедило Клэр в том, что военное искусство полезно. Но что, если она не выдержит и бросит Генри в лицо обвинение в убийстве отца?

— Она клялась этого не делать?

— Я вынудил ее. Сказал, что сломаю ей ногу, если она не согласится. А что мне оставалось делать? Отказаться от королевского «приглашения»? Или запереть ее и сказать Генри, что она больна? Ее слуги наверняка освободили бы ее.

— И ты смог бы? Я имею в виду — искалечить ее?

— А ты? — нанес встречный удар Ренальд.

— Да, — твердо ответил Фитцроджер после раздумья. — Так же как Имоген снова оглушит меня, чтобы не пустить драться. Любовь заставляет нас делать странные вещи. Кстати, если говорить о любви…

В лице Фитцроджера мало что изменилось при виде Имоген, которая поднялась к друзьям на стену. Она встала рядом с мужем, придерживая накидку на сильном ветру.

— Ренальд, рада тебя известить, что я рассказала твоей жене о своем безрассудстве и наказании, за ним последовавшем. Похоже, я развеяла часть ее страхов и сомнений. Клэр считала, что это муж так меня покалечил. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Кажется, ты тоже чем-то сильно озабочен, мой друг.