С того момента, когда Клэр узнала от бабушки о Зигфриде, она стала приглядываться к нему и заметила, что он чем-то похож на отца. Никогда прежде она не говорила с ним ни о чем, кроме дел, связанных с лошадьми.

Сейчас Зигфрид чистил подковы лошадям.

— Зигфрид, — начала Клэр. — Мы бы хотели, чтобы ты рассказал нам что-нибудь про Ульриха.

— Про Ульриха? — удивился конюх. — Это тот, который умер?

— Ты сидел рядом с ним на празднике.

— И что? — Зигфрид встревоженно оглядел господ. — Он пришел поздно и сел на свободное место. Я тут при чем?

— Нас интересует, что он тебе сказал.

— Ничего.

Клэр и Ренальд переглянулись. Зигфрид выглядел виновато, что подтверждало предположение Ренальда.

— Он даже не поздоровался с тобой? — вмешался в допрос Ренальд. — Встань и повернись к нам лицом!

Клэр испугалась, что конюх не выполнит приказ, отданный строгим тоном, и Ренальд жестоко накажет его за неповиновение. Но Зигфрид вытер руки о кожаный передник и поднялся. Более того он даже отвесил хозяину учтивый поклон.

— Вы правы, милорд. Наверное, он поздоровался.

— А ты ответил на его приветствие?

— Скорее всего, милорд. Но я не помню.

Клэр задумалась, был ли Зигфрид всегда таким замкнутым и неразговорчивым или его нынешнее поведение можно считать косвенным признанием вины?

— Ульрих сказал что-нибудь еще? — терпеливо продолжил расспросы Ренальд. — Например, об акробатах? Или о Доре, которая раздражала его своей болтовней?

— Да, лорд, — задумчиво нахмурившись, подтвердил Зигфрид. — Он назвал ее болтливой каргой. Ульрих никогда не был особенно разговорчивым.

— Ты хорошо знал его? — спросила Клэр.

— Конечно, леди. — Зигфрид обратил на нее свои голубые, как у отца, глаза. — Мы с ним ровесники и живем бок о бок с детства. — В голосе конюха прозвучала досада, и Клэр подумала о его несчастной судьбе.

— Если вы хорошо знали друг друга, неужели вам не захотелось поговорить? — спросил Ренальд. — Может быть, ты расспрашивал его о походе? Или о том, как погиб лорд Кларенс?

Зигфрид помолчал, словно оценивая последствия своего признания, и наконец ответил:

— Мы поговорили немного. Я спросил, где он был все это время и что случилось с конем лорда Кларенса. Замечательный был конь!

— Кстати, а где Айдан? — поинтересовалась Клэр у Ренальда.

— Потом, — отмахнулся тот. — Итак, — обратился он к Зигфриду, — что же Ульрих тебе ответил?

— Что это не моего ума дело.

— А говорил он что-нибудь о смерти лорда Кларенса и о моей свадьбе с леди Клэр?

— Нет, лорд… — Вопрос Ренальда удивил его.

— Совсем ничего? — переспросила Клэр. — Неужели его не удивила свадьба?

— Ничего не могу вам сказать по этому поводу, леди.

Клэр готова была предположить, что Зигфрид лжет, но не понимала зачем. Даже если он убил Ульриха по какой-то личной причине или по приказанию бабушки, то почему скрывает, что говорил с ним о таких обычных вещах?

— Кто-нибудь еще останавливался поговорить с Ульрихом? — продолжал допрос Ренальд. — Ты помнишь хотя бы одного?

— Большой Грегори, — проворчал Зигфрид. — Он женат на сестре Ульриха. Грегори посочувствовал ему. Впрочем, лорд Эйдо сделал то же самое. И Брита — вы же знаете Бриту, лорд, — спросила, не хочется ли ему с дороги отдохнуть?

Клэр записала имена на табличку, предположив, что Зигфрид имел в виду библейскую Бриту.

— Больше Ульрих ни с кем не говорил? — спросила она.

— Еще с оруженосцем лорда — Джошем.

Клэр замерла и бросила испытующий взгляд на Ренальда. Тот оставался совершенно бесстрастным.

— Ты слышал, о чем они говорили? — поинтересовалась Клэр.

Наверное, о встрече в саду.

Но Джош?.. Румяный оруженосец с веснушчатым лицом и обаятельной улыбкой? Впрочем, что ему еще оставалось, если господин приказал убить? Только подчиниться.

— Нет, леди, — покачал головой Зигфрид. — Молодой господин говорил тихо, так, чтобы никто не слышал. — Конюх лукаво улыбался, понимая, что своими ответами он заваривает кашу, и радуясь этому.

Клэр поблагодарила конюха и вышла на улицу. Убедившись, что их с Ренальдом никто не подслушивает, она обернулась к нему:

— Ну, что скажете, милорд?

— Пойдем поговорим с Джошем, — мрачно отозвался тот, еле сдерживая ярость.

— Ты по-прежнему утверждаешь, что невиновен? — спросила она, с трудом поспевая за своим спутником, который быстрым шагом шел к замку.

— Я невиновен. Джош наверняка убедительно докажет тебе это.

— Не пытайся переложить всю вину на него! Он — мальчишка, который предан тебе и готов выполнить любой твой приказ.

— Он получит по заслугам! — сжал кулаки Ренальд. Клэр тотчас схватила его за руку. Он остановился и повернулся к ней так резко, что она испуганно отпрянула.

— Что? — спокойно спросил Ренальд, совладав с собой.

— Если его убил Джош, то по твоему приказу! — выдохнула Клэр.

Ренальд, не удостоив ее ответа, молча вошел в зал. Клэр, еле живая от страха, бросилась за ним, опасаясь, что вскоре в Саммербурне снова прольется кровь.

Джош веселился в компании молодых людей, но тут же кинулся к Ренальду, заслышав его резкий призыв.

— Да, лорд? Что-нибудь стряслось? — Он почему-то заметно побледнел.

— О чем ты говорил с Ульрихом, оруженосцем лорда Кларенса, в тот вечер, когда его убили?

Клэр ожидала, что юноша удивится и смутится, как любой невиновный человек на его месте. Но он, напротив, залился краской стыда. У Клэр закружилась голова. Она готова была услышать признание и боялась этого.

— Я только… — Оруженосец облизнул пересохшие от волнения губы. — Я хотел извиниться.

— Извиниться?!

Ренальд, похоже, удивился не меньше Клэр. За что извиниться? За несовершенное убийство? А если нет, то за что?

Джош беспомощно посмотрел на Клэр, словно в поисках защиты и поддержки, затем перевел взгляд на Ренальда.

— Вы бы не позволили ему сопровождать тело лорда Кларенса в Саммербурн, милорд. Я знал, что он очень хочет попасть на похороны.

Лицо де Лисла словно окаменело. Клэр видела, что Ренальд в ярости, и не понимала почему. Разве иметь доброе сердце такой уж смертный грех?

— У него в сумке оказалось два шиллинга и несколько пенни, — заметил Ренальд.

Румянец на щеках Джоша сменился мертвенной бледностью. Клэр не знала, что и думать.

— Это я дал ему деньги, — прошептал Джош и опустил голову.

Ренальд медленно погладил рукой кожаный пояс, на котором висели ножны с мечом. Джош задрожал как осиновый лист. Клэр в полном недоумении, переводила взгляд с одного на другого.

— Завтра же вернешься к отцу! — произнес Ренальд. — Пешком. Я пошлю людей проверить, как ты добрался.

— Да, лорд, — тихо вымолвил парень дрожащими губами.

— Ты понял почему?

— Да, милорд.

— А теперь убирайся с глаз долой! Ночь проведешь в часовне за молитвой.

— Полагаю, ты убедилась в том, что это не он убил Ульриха? — равнодушно заметил Ренальд.

— Пожалуй. Но почему… Почему нельзя было дать Ульриху несколько монет на дорогу? Ты хотел, чтобы он умер с голоду в пути?

— Мы оставили ему еды на пару недель, — отозвался Ренальд и вдруг, резко повернувшись к Клэр, добавил: — Довольно тайн! Я не хотел, чтобы Ульрих оказался здесь до нашей свадьбы. Если бы Джош меня не предал, Ульрих еще не скоро оказался бы здесь.

— Предал? Я бы так не сказала…

— Довольно! — Ренальд рубанул в воздухе рукой.

Клэр замолчала. Он еле сдерживал ярость. Чем она вызвана? Поступком Джоша? Или чем-то еще?

— Значит, ты хотел задержать Ульриха в пути, но у тебя ничего не вышло и ты его убил?

— Клянусь рогами Люцифера, если бы я хотел убить Ульриха, то сделал бы это еще в Лондоне! — Он устало провел ладонью по лицу. — Клянусь спасением своей души и раем небесным, я не убивал Ульриха! И не приказывал его убить. Я никогда бы так не поступил. Как ты справедливо заметила, говоря о бабушке, — в этом не было необходимости. Я не смог бы скрывать это вечно, а убийство человека при таких обстоятельствах наказуемо. Бессмертие души для меня важнее, чем Саммербурн. И ты.

Ренальд пошел прочь, а в голове Клэр все еще звенели слова Ренальда: «И ты».

Неужели Ренальд так невысоко ценит награду, полученную за убийство ее отца? Вполне возможно.

И тут Клэр почувствовала, как ее сердце охватила черная тоска. Она впервые призналась себе в том, что глубоко и необратимо любит убийцу своего отца.

Оглушенная этим откровением, девушка направилась в сад, чтобы побыть в одиночестве среди цветущих трав, под густыми кронами деревьев. Она бродила по тропинкам, стараясь собраться с мыслями. За всей этой кутерьмой со свадьбой и Ульрихом у нее не было пока такой возможности. Вспомнив о бабушке, Клэр на мгновение замерла. Ни у Ренальда, ни у бабушки не было необходимости убивать Ульриха. Новость, которую он принес, рано или поздно стала бы известна всем. Но ее нужно было скрыть до поры до времени.

Увидев, что Ульрих прибыл в Саммербурн, Ренальд, не желая разглашения тайны до свадьбы, мог просто продержать его под замком, сколько потребуется. Это безопасно и разумно, а де Лисл неглупый человек.

Клэр без сил опустилась на скамью.

Ему надо было любой ценой скрыть правду до свадьбы.

Поэтому он не позволил Ульриху присутствовать на похоронах.

Поэтому он потребовал, чтобы Клэр не выходила к гостям до брачной церемонии.

Поэтому он угрожал графу.

Тогда получается, что Ренальду незачем было убивать Ульриха или приказывать своим людям сделать это! Если, конечно, у него не было другой, неизвестной ей причины.

Испытав минутное облегчение, Клэр вдруг с ужасом поняла, что теперь у нее нет возможности расторгнуть брак без того, чтобы не навредить своей семье.

Что же теперь делать?

Она просидела несколько минут в полном оцепенении и поняла, что если чем-нибудь не займется, то наверняка тронется умом. Она выкопала из клумбы несколько цветущих растений — бархатцы, левкои — и понесла их на кладбище, где и посадила на могиле отца.