— Конечно же, нет, — ответила Фелиция, продолжая перебирать пальцами струны. — Разве он может приехать в такую погоду? Братец привык путешествовать с комфортом.

Клэр остановилась перед закрытой дверью, слабая искра надежды погасла в ее сердце. Тетя была права. Отец не поедет домой в такую погоду, ведь уже через пару дней лето вступит в свои права, и дожди прекратятся. И все же девушка распахнула дверь и вышла на порог. Выступ соломенной крыши защищал ее от ливня. Сзади уже приблизился Томас.

— Там несколько вооруженных людей, леди, — доложил стражник их матери, которая, кутаясь в плащ, тоже вышла на крыльцо. — Ни флажка, ни знамени разглядеть невозможно.

— Они хотят въехать? — удивилась леди Мюриэль.

— Безусловно, леди. Открыть ворота?

— Сначала узнайте, кто они! Отправляйся назад и дай знать, как только выяснится, что это за люди.

Стражник поклонился и ринулся к воротам.

— Не можем же мы впустить в дом незнакомых людей, тем более что отца нет, не так ли, Клэр?

— А что, если они привезли какие-нибудь новости об отце? — предположила вдруг девушка.

— Перестань, Клэр!

Клэр вгляделась в темнеющие вдалеке ворота, не понимая, как можно требовать от человека, чтобы он перестал думать.

— А что? Я хотел бы узнать что-нибудь об отце, — вмешался Томас.

— Сам посуди, разве это могут быть хорошие новости? — Мать укоризненно взглянула на сына. — С тех пор, как мы узнали, что отец в Башне, прошло много недель. Домой он так и не вернулся. Я не понимаю, почему…

Клэр трудно было облечь свою мысль в слова, но молчать она не могла.

— Отец, без сомнения, отказался принести присягу на верность королю.

— Боюсь, так оно и есть, — вздохнула мать. — Он порой бывает на редкость упрямым.

— Разве отстаивать свои убеждения — упрямство?

— Избавь меня от нравоучений, Клэр! Ты иногда так же несносна, как и твой отец! — Она кивнула в сторону ворот. — Там ждут какие-то люди… Не сомневаюсь, что это — прямое следствие безрассудства вашего отца. Я же просила его остаться дома!

Клэр вспомнила, как мать спорила с отцом, как предупреждала его о возможных опасностях и последствиях его сумасбродства. Отец успокаивал ее, ободрял их всех, заверяя, что справедливость на его стороне и что Господь его не оставит.

Кто мог возразить ему?

Однако мать ни секунды не раздумывала. Она просто побелела от ярости.

— Это не игра, Кларенс! Что ты собираешься делать? Поднять оружие против тех, кто живет войной? Ты же сам говоришь, что их мечи обагрены кровью. А твой меч давно затупился, щит заржавел, потому что ты месяцами не берешь его в руки!

— Мюриэль, любовь моя, — ласково улыбнулся отец. — Господу все равно, каким оружием вершить свою волю. Но я все же приказал Ульриху привести в порядок доспехи и наточить меч.

В этот момент Клэр убежала, потому что на глаза у нее навернулись слезы. Мать так разглагольствовала потому, что любила отца, мягкого и доброго человека, и боялась за него. А отец, вероятно, и вправду полагал, что успокоит ее, если позаботится о своем вооружении.

По каменным ступеням лестницы, скользя на размокшей глине, поспешно взбегал стражник.

— Это король! — наконец вымолвил он, задыхаясь от бега. Вытянувшись перед госпожой, он оступился и схватился обеими руками за копье, чтобы не упасть.

— Король?! — воскликнула леди Мюриэль. — Здесь?!

— Нет, леди, — выпалил стражник. — Но у тех за воротами королевское знамя. Что же нам делать, леди? Что делать?!

В его голосе слышался панический ужас, который передался и Клэр. Зачем понадобилось людям короля приезжать сюда, если не для того, чтобы покарать семью изменника? Неужели король Генри хочет отомстить им за преступление отца? Так бывало в прежние времена. Люди короля убивали и калечили всех подряд в назидание другим.

И еще насиловали. Это традиционная форма мужского реванша.

Клэр постаралась взять себя в руки. Король был другом отца. Они с Томасом не раз сидели у него на коленях…

Резкий звук рожка, нетерпеливо раздавшийся из-за ворот, заставил Клэр вздрогнуть от страха и послужил ответом на многие вопросы — господин требовал, чтобы его впустили в собственный дом. В каком-то смысле это даже к лучшему. Узурпатор по крайней мере не станет разрушать то, что теперь ему принадлежит.

— Ну вот, — вымолвила мать. — Мы пропали.

Эмис и Фелиция застыли на пороге, завернувшись в один плащ.

— Что здесь происходит? — спросила Фелиция.

— Приехал новый хозяин Саммербурна, — с дрожью в голосе ответила леди Мюриэль. — Впустите его, Нилл.

Стражник поплелся к воротам, еле волоча ноги, но не от того, что на сапоги комьями налипла глина, а от глубокой скорби.

Тетки подняли возмущенный крик, протестовали и жаловались. Эмис по своему обыкновению разрыдалась.

— Ты собираешься просто стоять в бездействии? — спросила Фелиция.

— А что мы можем сделать? — сказала леди Мюриэль. — Наверное, нам придется искать пристанища в Сент-Фрайдсвайде. Неизвестно, дадут ли нам время собрать вещи. И что будет с Томасом? Томас?

Только теперь Клэр заметила, что брата рядом нет. Он переживал, вероятно, одну из самых трагических минут в своей жизни — с этого момента Томас перестал быть наследником Саммербурна. Клэр беспомощно огляделась по сторонам. Она понимала, что разыскать брата сейчас невозможно, и молила Бога лишь об одном: чтобы уберег его от какой-нибудь непоправимой глупости.

К счастью, у него пока нет меча.

В этот момент за спиной у нее раздался недовольный, скрипучий голос:

— Что здесь происходит? Имейте сострадание к старой женщине, неблагодарные создания!

Клэр увидела бабушку, которая с трудом поднялась из кресла и, опираясь на палку, приковыляла к двери. В этот момент она была похожа на злую горбатую колдунью из древней легенды.

— Клэр! Подойди ко мне и расскажи, в чем дело!

Леди Агнес из Саммербурна, мать десятерых детей, в том числе и лорда Кларенса, отличалась суровым нравом и порой была просто невыносима. Но не оставлять же ее одну в такую тяжелую минуту! Клэр вернулась в холл и сбросила промокший плащ.

— Говори, девочка, — бабушка бросила на Клэр хмурый взгляд. Она не могла распрямить согбенную годами спину, ей было трудно стоять. — Что там происходит?

Клэр помогла ей устроиться у камина.

— Похоже, что король передал Саммербурн во владение кому-то другому. И нам придется уехать отсюда. — Клэр стало жутко при одной лишь мысли о том, что в этот дождливый серый день им придется покинуть родной дом и брести по размокшей дорожной глине куда глаза глядят. — Мама говорит, что мы отправимся в Сент-Фрайдсвайд…

Клэр осеклась, вспомнив, что бабушка и мать Уинифред из Сент-Фрайдсвайда враждуют уже много лет из-за права на вырубку леса в Сайдлинге.

— Глупости! — буркнула себе под нос бабушка.

— Думаешь, можно не впускать их?

— Разумеется, нет. — Леди Агнес, казалось, хотела испепелить внучку взглядом. — Но пока рано думать о том, чтобы покинуть этот дом и положиться на милость чужих людей. Поживем — увидим. Ничего другого нам не остается. — Она на мгновение задумалась, глядя на пылающие в камине поленья, а потом добавила: — А я-то надеялась, что смогу остаток своих дней прожить в мире и покое. Глупый мальчишка!

Клэр заметила, как по ее морщинистой щеке скатилась слеза.

Вид убитой горем бабушки породил в сердце Клэр самые страшные предчувствия. Леди Агнес тоже боялась самого худшего…

Страшный грохот заставил Клэр вздрогнуть от неожиданности и быстро обернуться к двери. Она догадалась, что незваные гости таранят ворота Саммербурна, потеряв терпение и надежду на теплый прием. Похоже, вооруженные посланцы короля настроены весьма решительно.

Новый хозяин замка спешит вступить в права владения.

В холле собрались слуги. Они шепотом переговаривались и обменивались недоуменными взглядами. Клэр направилась к входной двери. Ее тотчас засыпали вопросами.

— Кто это, леди?

— Они приехали, чтобы выгнать нас отсюда?

— Лорд Кларенс вернулся?

— Нас всех убьют?

Клэр рассказала им то немногое, что знала сама. Но вот ворота распахнулись, и все увидели лишь горстку измотанных и насквозь промокших всадников, которые сгрудились на середине деревянного моста через ров. Поодаль держали оседланных лошадей, хозяева которых таранили ворота. Клэр заметила, кроме того, с полдюжины пеших солдат, вооруженных длинными пиками. Для того чтобы взять Саммербурн штурмом — в случае если бы его обитатели вздумали оказать сопротивление, — сил явно недостаточно.

Впрочем, какой смысл обороняться, если на стороне захватчиков королевская власть?

У одного из всадников в руках было какое-то знамя, герб на котором Клэр разглядеть не удалось. Другой держал королевский штандарт — полотнище, натянутое на раму и расшитое золотом. Оно тускло поблескивало в скупом сумеречном свете.

Странно, но после того, как ворота открылись, всадники не тронулись с места.

Клэр охватило отчаяние, ее душили слезы. Ей хотелось бежать не разбирая дороги, невзирая на ливень и раскисшую глину под ногами, только бы прочь, подальше отсюда! Наконец тягостное ожидание прервалось.

Пеший солдат с лошадью в поводу отделился от остальных и медленно направился через мост.

Лошадь без всадника.

Кажется, она навьючена. На спине у нее что-то темнеет.

Что мог прислать им король?

Подковы мерно и глухо стучали о деревянный настил.

И вдруг, повинуясь какому-то мистическому инстинкту, свора отцовских собак рванулась вперед и подняла душераздирающий вой. Клэр не могла дольше сдерживать слез, они хлынули у нее из глаз, потекли по щекам, закапали на платье, смешиваясь с прохладными струями неослабевающего дождя.

Казалось, весь мир скорбел вместе с безутешной семьей.

Отец Клэр, лорд Кларенс из Саммербурна, вернулся домой.

Солдат подвел лошадь к самому порогу дома и остановился в футе от Клэр.