Самому старшему мальчику только что исполнилось шесть, а самой старшей девочке – девять.

Молчание нарушила Энн.

– А ну-ка не робей, ребята! Я-то знаю, как вы хотите услышать рассказ отважного капитана! Наверное, наши с мисс Уиллис истории давно вам наскучили. Верно?

Повинуясь строгому взгляду, дети стали кивать, хотя во взглядах читался скорее страх, чем энтузиазм.

Гидеон опустился на корточки рядом с Сарой и дружески улыбнулся испуганным малышам:

– Эй, послушайте. Вам наверняка рассказали, какой я сердитый и страшный. Не стану обманывать вас, многое в этих рассказах – чистая правда. Я действительно украл немало драгоценностей, сражался во множестве битв ради блага своей страны.

Дети смотрели на капитана словно зачарованные. Он заговорил громче, стараясь заглушить шум прибоя.

– И все-таки в рассказах обо мне немало преувеличений и даже откровенной выдумки. Дело в том, что наш корабль называется «Сатир», а не «Сатана». – Капитан едва заметно улыбнулся. – Ну а сам я не дьявол, хотя иногда его напоминаю.

Гидеон наклонил голову и обеими руками пригладил пышные волосы.

– Ну-ка взгляните: есть у меня рога?

Потом он уселся на песок, снял один сапог и вытянул ногу, для наглядности пошевелив пальцами.

– А как насчет копыт? Вы их видите? Я не вижу. – С этими словами Гидеон поднял ступню. – Да, копыт действительно не видно, но вот запах... – Он поморщился, состроив смешную гримасу.

Джейн, дочка Молли, сидевшая ближе всех, захихикала, но тут же прикрыла рот рукой.

Продолжая озорничать, Гидеон протянул ногу Джейн и снова пошевелил пальцами.

– Хочешь понюхать?

Девчушка покачала головой и снова захихикала, а капитан помахал ногой:

– А хочешь проверить, не спрятал ли я копыта? Ну, например, за пальцами или где-нибудь под пяткой?

Теперь засмеялись и остальные.

– Ну что ж, ищите. Ищите копыта.

Джейн хотела было дотронуться до ноги капитана, но тот предупредил:

– Только не щекочи! Ужасно боюсь щекотки!

Сара улыбнулась. Она-то прекрасно знала, что Гидеон не боится щекотки.

Джейн осторожно тронула пальцами ступню, и Гидеон тут же расхохотался.

– Не надо! – закричал он с притворным ужасом. – Я же сказал, что страшно боюсь щекотки!

Разумеется, после подобной реакции всем тут же захотелось рассмешить сурового капитана. Через пару минут на него навалились смеющиеся ребятишки.

Сара смотрела на веселую возню, с трудом сдерживая слезы радости. Он станет прекрасным отцом. Будет вот так же возиться в песке со своим темноволосым сыном или синеглазой дочуркой. Только бы Джордан не помешал их счастью. Лицо Сары посветлело. Нет, брат не появится. Гидеон смягчился и разрешил послать письмо. Сара просила не разыскивать ее. Джордан получит весточку, узнает, что у сестры все хорошо и незачем отправляться на поиски. В конце концов, со времени отъезда Питера прошло всего три недели и храбрый моряк еще не успел сесть на корабль, чтобы доплыть до Англии. Так что ее письмо вполне может оказаться в океане на одном судне с самим Харгрейвзом.

Но даже если письмо попадет в Англию после отъезда Джордана и брат все-таки появится на острове, будет уже поздно. Через пару дней должен приплыть священник, и Сара с Гидеоном станут законными супругами. Тогда уже никто не сможет их разлучить. Даже непреклонный Джордан не посмеет заставить ее бросить мужа, любимого, единственного на земле человека, которому она готова принадлежать душой и телом.

Любимый человек. Мысль отозвалась болью в сердце. Да, она любила Гидеона. Любила так сильно, что порой пугалась своего чувства. Любовь материализовалась той ночью, когда он рассказал о матери, когда ласки, нежные и страстные, навсегда покорили ее сердце. Ей отчаянно хотелось признаться ему в любви. Однако чувство казалось таким новым, таким свежим! Сара испугалась, что умрет на месте, если вдруг не услышит ответного признания. Ведь какая-то часть души Гидеона все еще не доверяла ей, и успокоить сомнения мог только торжественный свадебный обряд.

Как же это произошло? Как случилось, что счастье бывшего пиратского капитана стало смыслом ее жизни? Этого Сара не знала. Да и не хотела знать.

Поэтому и согласилась выйти за него замуж. Больше не имело смысла притворяться, будто она уедет с Джорданом, когда он наконец-то ее разыщет. Оставить Гидеона было все равно что перестать дышать.

К тому же Сара ни за что не променяла бы безмятежную красоту Атлантиса на шум, грязь и суету Лондона. В Лондоне ей постоянно казалось, что она изо всех сил пытается заткнуть пальцами сточную канаву, чтобы не позволить бедности и грязи окончательно затопить город. Те, от которых можно было бы ждать помощи, насмехались над ее бесплодными усилиями.

Здесь, на Атлантисе, все складывалось иначе. Здесь она могла по-настоящему помогать людям. Благодаря ее поддержке женшины научились верить в себя и полагаться на собственные силы. Моряки проявляли к пленницам уважение, интересовались их желаниями, оказывали пусть и неуклюжие, но искренние, а потому трогательные знаки внимания. Почти все пираты оказались хорошими, добрыми людьми.

Жители острова, и мужчины и женщины, сообща строили новую жизнь. Приятно было наблюдать, как отвергнутые родиной изгои вновь обретают себя и цель жизни, добиваются уважения товарищей. Каждое утро Сара просыпалась, с нетерпением ожидая начала дня, стремясь открыть новые, еще не изведанные стороны жизни, познать новые радости вместе с Гидеоном.

Оставался лишь один-единственный повод для угрызений совести. Она до сих пор не добилась от капитана решения судьбы женщин. И Гидеон, и Сара избегали разговора о свадьбах, словно боясь спугнуть собственное хрупкое счастье. И все же скоро придется поднять острую тему, хочет она этого или нет. Через два дня закончится данный на размышление месяц. Большинство подопечных уже определились с выбором спутников жизни, но оставались и такие, кто решительно противился свадьбе, главным образом потому, что там, в далекой Англии, остались преданные мужья или верные возлюбленные.

Сара не сомневалась, что сумеет объяснить Гидеону особенности сложившейся ситуации, и он наверняка найдет в себе силы делать исключение для тех, кому оно необходимо. В последнее время стало ясно, что Гидеону не чужды благоразумие и благородные порывы души, безграничная щедрость. За внешним цинизмом скрывалась надежда на лучшее и стремление к совершенству. Капитан наверняка сможет решить вопрос так, как того требуют интересы колонии и ее обитателей.

Гидеон наконец усадил расшалившихся детей в кружок и начал рассказывать занимательную историю про Одноглазого Джека – корабельного попугая, который обожал соленую рыбу. Задумчиво водя пальцами по песку, она с упоением наблюдала за прекрасным, полным сил возлюбленным.

Гидеон закончил рассказ, и дети потребовали продолжения. Однако капитан поднял руки, словно сдаваясь:

– Простите, дети, но на сегодня хватит. Сайлас Драммонд и остальные уже ждут меня. Мы собираемся на охоту.

Дети разочарованно зашумели.

– Но вы же любите жареное мясо?

Дети дружно закивали.

Гидеон поднялся и стряхнул с одежды песок.

– В таком случае пора это мясо добыть. Но к вечеру мы обязательно вернемся, и я непременно расскажу вам перед сном еще одну интересную историю. Согласны?

– Да! – восторженно завопили малыши.

Капитан подошел к Саре. Энн понимающе улыбнулась и жестом подозвала детей.

– Ну-ка, ребятки, не пора ли нам прогуляться по пляжу? Где-то неподалеку я видела гнездо черепахи.

Сара благодарно взглянула на подругу. Шумная компания тронулась в путь. Наконец-то выпала минутка побыть наедине с любимым.

– Вы уходите на весь день? – спросила Сара. В голосе ее звучало разочарование.

Гидеон подошел и крепко обнял возлюбленную.

– Так обычно спрашивают жены. А мы с тобой еще не женаты.

– Значит, я не имею права спросить? – лукаво поинтересовалась Сара.

– Разумеется, имеешь. – Гидеон подкрепил разрешение горячим поцелуем и смелым объятием, от которого здесь, на открытом всем взорам пляже, следовало бы воздержаться. Потом Сара сама прильнула к любимому. Очень не хотелось его отпускать. Они мало времени проводили вместе. А сегодня предстоящая разлука почему-то особенно тяготила.

– Я могла бы пойти с тобой.

Гидеон от души рассмеялся.

– И чем ты будешь там заниматься? Заряжать ружья? Разделывать туши? Понесешь добычу в деревню? Уверен, ты найдешь куда более интересные занятия, чем продираться сквозь заросли в обществе грязных потных охотников.

– На самом деле ты не поэтому не хочешь брать меня с собой, – укорила его Сара. – Просто вам не хочется тащить за собой свидетеля, чтобы можно было и выругаться, и почесаться, и к фляжке приложиться, не заботясь о том, что подумаю я.

– Так оно и есть, раз уж ты сама догадалась.

– Ладно, иди. – Сара оттолкнула Гидеона. – И учти: даже не вздумай явиться ночью в постель и принести с собой запах грога и свиной крови.

– Не беспокойся. – Гидеон нежно прижал Сару к груди. – После почти целого дня блужданий, ругательств, нескромных почесываний и грога я буду мечтать только о ванне. – Он оттянул пальцем ворот блузки и воровато заглянул внутрь. – Ну и, конечно, о некоторых других удовольствиях.

– Гидеон! – Сара зарделась, заметив, как возбужденно потемнел взгляд возлюбленного, как сжала талию сильная горячая рука. Она уже дрожала в ожидании страстного поцелуя.

– Капитан! – донесся из леса голос. – Ты скоро?

Гидеон со стоном обернулся:

– Уже иду, черт возьми!

– Не волнуйся обо мне. Все будет хорошо. – Сара приподнялась на цыпочки и поцеловала любимого в щеку. – Удачной охоты. Добудь для нашего свадебного пира самую большую и жирную свинью.

– Именно это я и собираюсь сделать, любовь моя, – с улыбкой ответил Гидеон и быстрым шагом направился к лесу.

Сара смотрела ему вслед. Он остановился и, обернувшись, помахал напоследок. «Любовь моя». Да, он сказал именно так: «Любовь моя». Возможно, слова ничего не значили, и все же дарили надежду. Скоро он наверняка скажет главное. Она уверена. Сара с нетерпением ждала счастливого момента: ведь тогда и она сможет с полным правом произнести заветные слова.