Пола Куин - Лорд-обольститель

Последующие два дня показались Танон самыми счастливыми в ее пока еще не слишком длинной жизни. Вместе с Дейдре и Кадуин она обрабатывала землю и становилась к концу работы грязной по уши. Пока они сажали лук под мягкими, теплыми лучами солнца, Танон узнала, что однажды это селение было полностью сожжено норманнскими завоевателями. После себя они не оставили ничего, кроме пепла и обугленных остовов хижин, и потому многие крестьяне заболели, а дети умерли от голода. В то время Истред-Тови принадлежал принцу Седрику, но он покинул свой народ, и ему совершенно не было дела до их болезней и горестей. После его изгнания деревня стала частью того наследства, что получил от короля принц Гарет. Он сразу стал жить среди крестьян, помогая им отстроить селение заново – еще лучше, чем оно было прежде. Их повелитель испытывал те же тяготы, что и простые крестьяне, и вкушал плоды их каждодневного труда вместе со всеми, и сражался за них и тех людей, что жили на спорных землях вдоль границ с Англией, под именем Веферн вершил суд над жестокими норманнскими баронами, что пытались управлять ими.

После такого рассказа о доблестных поступках мужа Танон не могла не найти взглядом Гарета, который стоял на противоположном краю долины и смотрел, как Киан и сын Пльюида, Гриффин, сражались друг с другом на мечах. Барабаны и звуки лютен сопровождали их бой. Юные воины казались одного возраста, но уровень их владения оружием был разным. Хоть ноги Гриффина и двигались довольно проворно, Киан превосходил его в искусстве равновесия и скорости, которое он усвоил почти в совершенстве.

Глаза Гарета следили за каждым движением воинов, за каждым приемом защиты и нападения. Наблюдая за своим мужем, Танон думала о том, почему же столь тяжелая ноша по поддержанию жизни и благополучия в этом селении не раздавила ему плечи. Non, ведь именно чувство ответственности заставляло его двигаться вперед. Она помолилась, чтобы Вильгельм никогда не узнал правды о том, кем на самом деле был Гарет. Люди Гарета нуждались в его заботе. Он был нужен всему Уэльсу, и ей тоже.

Боже, но ведь он должен был возненавидеть норманнов зато, что те отняли землю у его соотечественников, за беды, что им причинили. Однако Гарет подавил это чувство ненависти и взял в жены одну из них. Танон вдруг поняла, какую огромную жертву он принес, женившись на ней. Ее восхищала его преданность своему народу, но и сильно тревожила. Сможет ли он когда-нибудь полюбить ее или и дальше будет заботиться о ней только для того, чтобы сохранить мир между их народами? Он повернулся, как будто почувствовав е взгляд, и послал только ей одной предназначенную улыбку, которая убедила Танон в том, что он ценит ее не только как залог мира между их странами.

Танон не стала бороться с желанием оказаться рядом с Гаретом и пошла в его сторону. В этот момент Киан сделал отвлекающий удар мечом и ударил Гриффина кулаком в лицо. Гарет вошел в круг, а Киан помог упавшему противнику подняться. Похлопав Гриффина по плечу, Гарет отослал его к Мэдоку и другим воинам, что стояли рядом и наблюдали за боем. Потом он встал перед Кианом без оружия и сложил обе руки за спиной.

Мэдок принялся медленно, настороженно ходить вокруг них и, заглушая веселую музыку, прокричал своему младшему брату:

– Киан, следи за своим мечом и ни на мгновение не отвлекайся!

– Да! – следом за ним воскликнул Томас. – Не позволяй ему подобраться к тебе слишком близко!

Подойдя, Танон встала рядом с Мэдоком. Она увидела, как ангельское лицо Киана стало суровым и полным решимости, юный валлиец приготовился сражаться с Гаретом.

Тот улыбнулся, и Киан ответил на вызов, еще сильнее стиснув зубы. Ноги Гарета ударили о землю, мгновенно подхватывая ритм, пульсирующий вокруг них. Он сделал два шага влево, потом отступил на шаг назад. Киан повторил его движения, следуя за ним, но аккуратно соблюдая дистанцию в несколько футов. Подняв вверх меч, он сделал ложный выпад вперед, якобы собираясь со всего размаху стукнуть Гарета по голове, но вместо этого в последнее мгновение изменил направление и ударил справа.

Гарет уверенно развернулся, низко нагнулся и выпрямился, зайдя за спину Киана. Одним молниеносным движением он протянул руку через плечо юного воина и вырвал из его рук меч.

Олуин шумно рассмеялся, Томас пихнул его в бок. Мэдок лишь покачал головой при виде столь быстрого поражения младшего брата.

Но сам Киан посмотрел на Гарета без тени унижения, Гарет опять встал перед ним и подал меч. Они повторили всю последовательность движений еще четыре раза, пока Киан не понял, в каком месте Гарет появится позади него и каким образом он там окажется.

Когда Киан вышел из круга, Гарет нашел взглядом Танон. В его глазах догорали отблески сражения. Он подозвал ее к себе взмахом руки и легкой улыбкой, изогнувшей его губы. Танон рассмеялась и сначала решила отклонить его соблазнительное приглашение, но воины вокруг стали шутя подзадоривать ее. Танон вошла в круг, хотя разум твердил ей, что она никогда не сможет повторить сложные движения так же хорошо, как другие его ученики. Танон ожидала, что муж отпрыгнет от нее, едва она подняла руку к его лицу, но он протянул к ней ладонь. Их пальцы сплелись, и Гарет притянул ее к себе.

– Мы начнем медленно, – пообещал он низким, мелодичным голосом. – Смотри за моими ногами.

Она опустила взгляд и попыталась отойти.

– Я наступлю тебе на ноги! Мне нужно убрать…

И как только Гарет закружил ее в танце, Танон тут же поняла, что его ноги были в полной безопасности. Он двигался с невесомой грациозностью, хотя и не производил впечатления изящного человека. Исходящие от него волны мужественности, казалось, насыщали воздух мускусным запахом, усиливая впечатление, которое производили на Танон его широкие плечи и горячее дыхание, что касалось ее губ.

Он положил ее руку к себе на грудь, туда, где слышалось сильное биение его сердца, сливающееся с ритмами барабанов. Она позволила ему повести себя в танце по кругу. Когда скорость возросла, Гарет подхватил Танон, на ходу показывая движения. Танон испытывала огромное удовольствие, танцуя с Гаретом, она понимала теперь, почему любая женщина в селении желала победить его, ведь за победу можно было получить право на то, чем наслаждалась сейчас она сама.

Танон не поняла, как ей это удалось, но ни разу не упала на протяжении всего танца. Она вообще не знала, касались ли все это время ее ноги земли.

В тот день Гарет преподал ей первый основной урок равновесия. Он занимался с ней и на следующий день, а по ночам овладевал ею, уступая гораздо более первобытным желаниям.

Адара вцепилась в простыни руками и закричала во всю мочь. Шел уже пятый час ее родов – это происходило на следующий день после того, как Гарет танцевал с Танон на поляне. Теперь Танон, склонившись, вытирала влажной тряпкой лоб роженицы, убеждая ее, что все идет как надо. Что скоро ребенок появится на свет.

– Да, он упрямится. – Ребекка стояла с другой стороны кровати и втирала мазь в живот Адары. Ее голос был таким же успокаивающим, как и пальцы. – Первые детки все так себя ведут. – Она улыбнулась Танон, а потом сообщила Кадуин: – Пятнадцать.

Адара зажмурила глаза, вся напряглась, а потом разразилась потоком валлийских ругательств, которые вогнали в краску Изольду и Кадуин.

– Ну, потерпи еще немножко, – мягко прошептала Танон, беря Адару за руку. – Осталось совсем чуть-чуть. У тебя уже пятнадцатые схватки. Наберись мужества. Боль – это нормально.

– Не может быть! – взвизгнула Адара. – Что-то не так.

– Non. – Танон провела пальцами по ее щекам. – Адара, посмотри на меня. Моя мама рожала уже семь раз, и через несколько месяцев опять будет рожать.

– И каждый раз ей было больно, – добавила Ребекка, отходя от кровати, чтобы принести еще одну простыню.

– Я перережу Томасу горло, если он захочет, чтобы я прошла через это еще семь раз. – Адара так вцепилась в руку Танон, что та онемела.

– Пора, ты готова, – спокойно произнесла Ребекка.

Танон закрыла глаза. Она ненавидела эту часть родов еще больше, чем период схваток. Женщина должна обладать сильным телом, разумом и духом, чтобы вытолкнуть из себя ребенка. Ее мама – необыкновенно сильная женщина, и все же она кричала от боли, когда на свет появились близнецы.

– Кадуин, – отрывисто, с полнейшим самообладанием произнесла Ребекка, – нагрей пеленку у огня. Изольда, ванна готова?

– Да, все готово.

Изольда выглядела так же решительно, как и Ребекка. Танон выпрямила спину и похлопала Адару по плечу.

– Танон, теперь возьми ее под руки, – скомандовала Ребекка. – И подними.

– Но ей надо лежать. – Кадуин ринулась к ним. На ее круглом лице читалось смятение.

– Нет, не надо. – Ребекка прижала ладони к обеим сторонам живота Адары. – Леди Бринна рожала своих детей в сидячем положении. А некоторые турецкие женщины, как мне рассказывали, рожают, стоя на корточках. Так более естественно.

Кадуин открыла рот от изумления.

Спустя десять минут на свет появился сын Адары, грязный, скользкий и орущий. Ребекка перерезала пуповину, а Танон прочистила младенцу нос и рот. Она запеленала его в теплую пеленку и отдала в руки Адары. Пока Изольда готовила мать и ребенка к ванне, Кадуин плакала.

– Это было не так уж ужасно, – сказала Ребекка, меняя простыни на кровати, и посмотрела на Танон.

Та усмехнулась.

– Это было отвратительно. Как и всегда. – Она вытерла руки и пошла к двери. – Я приведу Томаса.

Адара едва оторвала заплаканное, счастливое лицо от своего малыша.

Выйдя наружу, Танон на мгновение задержалась, вдыхая прохладный, свежий воздух. Перед ней появился Томас.

– Ну? – Он выглядел так, будто готов свалиться в обморок прямо к ее ногам.

Танон улыбнулась и протянула ему руку.

– У тебя родился сын.

– А как Адара?