Какое имеет значение, что она впала в бедность, что ей самой приходится зарабатывать себе на жизнь, что у нее нет родных? Он виконт Стейнгейт, наследник графского титула. Он вправе поступать как хочет. Пойдут слухи; ему придется выдержать все — и ради нее, и ради своих родных.

Должно быть, она из благородной семьи — по меньшей мере, ее родители были мелкопоместными дворянами. Надо будет навести справки. Возможно, у нее найдется какой-нибудь почтенный родственник, пусть и дальний, который охотно окажет Карлоу услугу, дав санкцию на брак.

Ему остается одно: выбрать подходящий момент, найти нужные слова. Он влюблен, его жизнь перевернулась и, возможно, никогда уже не будет прежней. Он больше не хозяин ни своих чувств, ни своей судьбы.

Стройная фигура изменила его судьбу. Все, во что он верил, преобразилось. Ему придется нелегко, И все же никогда еще он не чувствовал, что поступает правильнее, никогда еще не был так уверен в себе.

Маркус оглядел залитую пламенем свечей комнату, в которой находились все, кого он любит, комнату в центре дома и дорогого его сердцу поместья. Если бы там, в башне, он вовремя не остановился, Нелл сейчас, возможно, уже носила бы под сердцем представителя еще одного поколения графов Нарборо, которому тоже предстоит полюбить это место.

Давно ли он любит ее, сам того не понимая? И как ему стать ее защитником?

Глава 15

— Шах и мат. — Лорд Нарборо откинулся на спинку кресла, а Нелл рассмеялась:

— Ох, боюсь, никогда мне не постичь суть этой игры, даже с помощью мистера Карлоу. Поздравляю, милорд!

— Он еще ни разу у меня не выиграл, — похвастался граф. — Так что, мисс Латам, учитесь лучше у меня, а не у Хэла.

Хэл поморщился, изображая оскорбленную гордость. Нелл улыбнулась ему и оглянулась на Маркуса. Он, не улыбаясь, почти сурово следил за ней. Морщина вернулась, а таких мрачных, таких темных глаз она у него еще не видела. Нет, видела… когда он обвинил ее в том, что она пыталась запугать его отца до смерти. И потом, когда они были вместе в башне, когда их тела сплелись, но он вдруг оттолкнул ее.

Они так и не помирились до конца. Он по-прежнему вожделеет ее, по-прежнему хочет сделать ее своей любовницей, хотя и понимает, что так поступать не следует. А она, распутная до мозга костей, жаждет отдаться ему. Если бы он снова сделал ей деловое предложение, она бы наверняка согласилась… Только так она может заполучить его — если не душу, то хотя бы тело.

Маркус продолжал жечь ее тяжелым, огненным взглядом. Что такого она натворила, что он смотрит на нее так? Она смеялась и находила удовольствие в обществе его отца? Чуть-чуть флиртовала с его очаровательным братом?

Нелл подумала: Маркус — собака на сене. Сам меня не хочет, но никто другой не может быть даже моим другом.

— Нелл, давайте помечтаем о том, какой мы устроим прием в честь Хэла! — предложила Верити.

— Верити, я… немного устала. Вы не против, если мы поговорим завтра?

У Верити вытянулось лицо, и у Нелл возникло сильное подозрение, что она поступит как всегда, а именно явится к ней в одной ночной рубашке и свернется калачиком в ногах кровати, чтобы, как она выражалась, «поболтать». Впрочем, Верити обычно забрасывала Нелл вопросами о жизни модистки.

Нелл встала, пожелала всем спокойной ночи и, наконец, повернулась лицом к Маркусу. Он по-прежнему стоял у окна, следя за ней с выражением, которое показалось ей откровенной неприязнью.

Что ж, в эту игру можно играть и вдвоем! Нелл вскинула подбородок и ответила ему взглядом, исполненным ледяного презрения. Потом она вышла, но тут же, потрясенная, прислонилась к двери. Он казался ей таким ласковым; он почти поддразнивал ее во время шахматной партии — до тех пор, пока к ним не присоединился Хэл. Может, он не хочет, чтобы она совратила его брата?

— Мисс Латам!

— Ах, Уотсон! Я задумалась. — Улыбнувшись дворецкому, она зашагала вверх по лестнице. Отпустив Мириам, она заперлась на ключ; сегодня она не чувствовала в себе сил для беседы с Верити.


Нелл сложила последние письма отца и перевязала их лентой. Добавить к тому, что она уже знала, было больше нечего, в мамином дневнике тоже не нашлось ничего нового — только отчаяние и постепенное угасание надежды.

Она заперла шкатулку и поставила ее на стол. Часы, на каминной полке показывали без пяти полночь. Пора спать — если она сможет заснуть.

Она уже легла, когда в дверь постучали.

— Верити, извините меня, но я такая сонная, что не могу разговаривать, — отозвалась Нелл.

Стук повторился, повернулась ручка. Нелл вздохнула и подошла к двери.

— Верити…

— Это Маркус. Мне нужно с вами поговорить.

— В такой час? В моей комнате? Очень сомневаюсь, что вы хотите именно поговорить, — ответила она, отдергивая руку от двери. — Уходите!

— Нелл, ради всего святого, перестаньте дуться и впустите меня!

— Дуться?! Да ничего подобного! — Нелл услышала собственный сердитый голос и постаралась взять себя в руки. — Вы истинный лицемер, Маркус Карлоу. Вы сердитесь на меня из-за того, что я разговариваю с вашим братом, а меня обвиняете в том, что я дуюсь! — прошипела она в замочную скважину. — Вы мне не нравитесь, и я не хочу, чтобы вы…

От громкого удара в филенку двери она отскочила в тревоге.

— Нелл!

— Перестаньте кричать! Хотите, чтобы сюда сбежался весь дом? Хотите опозорить меня при сестрах? Уходите!

Тишина. Потом:

— Из-за вас в самом деле можно прийти в бешенство, — сказал Маркус Карлоу. Должно быть, все дело в двери, но ей показалось, что он улыбается. — Спокойной ночи, Нелл.

— От кого можно прийти в бешенство? От меня? — Но в ответ она услышала лишь тишину. Нелл повернула ключ в замке и распахнула дверь, готовясь к схватке. Коридор был пуст, если не считать рыцарских доспехов на постаменте. — Ах! — Ужасно захотелось хлопнуть дверью. Нелл осторожно закрыла ее, заперла на ключ и направилась назад, к постели.

Час спустя, взбивая подушку в тщетном усилии найти положение, в котором она наконец заснет, она мучилась вопросом: что делать, если она полюбила мужчину, которого хочется одновременно целовать и ударить?


— По словам Поттера, озеро замерзло, — заметил Маркус, с аппетитом поглощая огромный бифштекс с кровью.

Нелл отвела взгляд и от него самого, и от сытного, по его мнению, завтрака, и отщипнула кусочек тоста с джемом. Оказалось, очень трудно не обращать внимания на Маркуса и в то же время не подавать виду, что она не обращает на него внимания.

— Можно покататься на коньках, — продолжал он. — Поттер уверяет, что лед выдержит — вчера он и два помощника егеря были на озере.

— Да, да! — закричала Онория. — Давайте все поедем кататься, устроим пикник и возьмем жаровню, как раньше!

— Я не знала, что здесь есть озеро, — заметила Нелл.

— Скорее, это большой длинный пруд, — объяснил лорд Нарборо. — Ниже по течению есть мельничная запруда… Почти все здешние ручьи мелкие, но они впадают в довольно глубокую реку Вудборн.

— Когда мы с Нелл катались верхом, то форсировали один из его притоков, — заметил Маркус.

Услышав, что Маркус называет ее по имени, Хэл удивленно вскинул голову.

— Совершенно верно, милорд, — кивнула Нелл, посмотрев на Маркуса.

Хэл скривил губы.

Не ведая о подводных течениях, лорд Нарборо бросил салфетку.

— Отличная мысль! Солнце светит ярко, лед крепкий. Уотсон, скажите на кухне, пусть приготовят корзину для пикника. Пусть лакеи возьмут жаровню и все, что нужно!

— Джордж, — начала леди Нарборо, но оглядела радостных детей и улыбнулась. — Ну ладно. По-моему, прогулка всем нам пойдет на пользу. Мисс Латам, есть у вас прочные ботинки?

— Я буду только смотреть, — предупредила Нелл. — Никогда не каталась на коньках.

— Вам понравится! Попробуйте, Нелл, ну пожалуйста! — уговаривала Верити.

Она по-прежнему отказывалась, когда они через час подъехали к озеру. Судя по всему, такие экскурсии здесь устраивались часто: закутанные лакеи в галошах бросили шкуры под деревьями, поставили жаровню, а кухонная обслуга столпилась вокруг жаровни, готовя горячие напитки и закуску. Похоже, слуги радовались прогулке так же, как и хозяева.

Заразившись всеобщим весельем, Нелл тоже невольно заулыбалась. Она стояла с краю и смотрела, как лорд Нарборо катается с женой, как Хэл кружит визжащую Онорию, а Маркус привязывает коньки Верити.

Диана Прайс сама привязала коньки с большим искусством в тот миг, когда лорд Нарборо подвез запыхавшуюся жену к берегу.

— Мисс Прайс?

Захватив с собой Верити, все втроем выехали на середину озера. Нелл старалась им не завидовать. Как легко и непринужденно они катаются! К ней подъехал Маркус; по льду он передвигался уверенно, словно шагал по твердой земле.

— Нелл!

Ей стоило больших трудов не отвернуться и не убежать к жаровне.

— Я не умею кататься на коньках, милорд, — вежливо сказала она, понимая, что леди Нарборо недалеко от них.

— Нелл, я хочу извиниться.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— В самом деле? — Она пошла по берегу озера, а он медленно ехал на коньках с ней рядом. — После того, как вечером испепеляли меня взглядом, а потом ночью ломились ко мне в дверь? Вы что же, решили, что я собираюсь совратить вашего брата?

— Кого, Хэла? Боже правый, нет! Как раз наоборот. Хэл прирожденный дамский угодник; Нелл, мне бы не хотелось, чтобы он ранил ваше сердце.

Интересно, что бы ответил Маркус, если бы она призналась, что ее сердце уже разбито.

— Так вы поэтому злитесь?

— Неужели я вас так запугал? Извините, Нелл. Вчера меня обуревали разные мысли. Пришлось подумать о многом.