Патриция Коулин - Лорд-дикарь

Лондон, февраль 1823 года

Граф Каслтон налил в бокал бренди, поудобнее уселся в своем любимом кресле и в который раз принялся решать, казалось бы, неразрешимую проблему.

Каждый день Таннер, Беннет либо другие заинтересованные джентльмены заезжали узнать, нашел ли он правильное решение, и каждый раз граф был вынужден признаться, что пока ничего путного не придумал. Так было до сегодняшнего дня. Каслтон улыбался появившейся возможности если и не решить проблему самому, то хотя бы взвалить ее на плечи другого. По счастливой случайности к нему заехал племянник Кристиан, который и подсказал, кто может стать этим другим.

Кристиан, старший отпрыск его сестры, был отъявленный бездельник, которого с позором выгоняли из каждой школы, в какую бы он ни поступил, несмотря на то что любящая мамаша под видом платы за обучение давала огромные взятки директору каждого учебного заведения. Он был исключен из Итона за то, что однажды ночью прокрался в кабинет директора и привязал овцу к его креслу. Сам по себе этот факт ничего бы не значил, если бы Кристиан, как утверждала его мать, не надел на овцу любимую мантию директора. Что и решило судьбу юноши.

После этого случая отчаявшимся родителям удалось определить мальчика в школу Пенроуза близ Паддингтона, в которой он — о чудо из чудес! — не только задержался, но и сумел с отличием ее окончить, после чего стал вполне сносным парнем.

Положение требовало принятия решительных мер, и Каслтон, не теряя времени даром, связался с Филипом Пенроузом в надежде, что тот поможет ему. Пенроуз, сын покойного основателя школы, отнесся к его просьбе с должным пониманием и вызвался помочь. Он заверил Каслтона, что точно знает человека, который успешно решит данную проблему. Более того, его нимало не смутило, что он ограничен во времени, отсутствие которого вызывало беспокойство самого Каслтона. Мысль о том, что ему предстоит сделать всего за восемь недель, заставила графа порядком понервничать и даже прибегнуть к спиртному как к успокоительному.

Через восемь недель Джулия Дюванн, вдовствующая леди Сейдж, вернется из своего ежегодного путешествия по Франции, и дома ее будет ждать сюрприз — внук, уже совсем взрослый, хорошо воспитанный и полностью избавившийся от дурных привычек, приобретенных им на Сандвичевых островах. Если все пойдет хорошо, она будет потрясена, как был потрясен Каслтон с друзьями, узнав, что ее сын, четвертый маркиз Сейдж, не умер бездетным, а оставил после себя наследника. Она непременно благословит новоявленного внука и использует все свое влияние, чтобы именно он унаследовал титул маркиза. Но это лишь в том случае, если все удастся. Иначе внук встретит бабушку с омерзительной набедренной повязкой.

Каслтон зябко повел плечами и сделал большой глоток бренди. Леди Сейдж была, мягко выражаясь, придирчивой до мелочей. Если же смотреть правде в глаза, то это самая настоящая старая ведьма, и граф мог серьезно поплатиться за свою инициативу.

Всем хорошо известно, что она не в восторге от другого кандидата на этот титул, сына своей дочери сэра Адама Локби, и посему не торопилась провозглашать его наследником. Она уже и сама издергалась и порядком надоела всему обществу. Для того чтобы дикарь стал наследником, необходимо сделать из него лорда. Прежде всего надо, чтобы он сам этого захотел. Но как?

Граф не имел обо всем этом ни малейшего представления и поэтому прибегнул к помощи Пенроуза. Радикал Локби ни в коем случае не должен занять место в палате лордов, а этого можно было избежать, только представив ему живого наследника, который по праву займет это место. Все не так просто, но, глядишь, с помощью друзей дело сладится. Оставалось только найти подходящую кандидатуру, чем, к большому облегчению Каслтона, займется Пенроуз, у которого на примете есть человек, способный выполнить подобную работу.

Она должна отказаться. Вежливо. Тактично. Придав лицу выражение печали и глубокого сожаления. Она просто обязана это сделать.

Последнее, в чем нуждается Ариэл Холлидей в данный момент, это взвалить на свои плечи столь важную ответственность. Она не может позволить втянуть себя в такое дело, даже несмотря на то что ее просит лорд Каслтон. Определенно не может.

Ей вообще никогда не приходилось видеть дикарей, не говоря уж о том, чтобы приручать их. Как она может научить взрослого мужчину всем тонкостям, которых требуют правила хорошего тона? Как можно передать человеку те бесчисленные мелочи, которые, на взгляд постороннего, кажутся такими ничтожными и незначительными, но без которых немыслима принадлежность к высшему свету.

Нет, это невозможно. Несмотря на свой педагогический опыт, ей не справиться с такой задачей. Да впрочем, какой у нее опыт? Все, что от нее требуется, — учить энергичных девятилетних мальчиков грамматике и умению правильно отдавать поклоны. Какими бы неловкими и некоммуникабельными эти мальчики ни были, у них в запасе двадцать, а то и более лет, чтобы отточить свои манеры, прежде чем они унаследуют свои титулы.

Как можно от нее ждать, что она возьмет взрослого мужчину, выдернутого с каких-то Богом забытых островов Тихого океана, и за восемь недель превратит его в титулованное лицо? Она просто не сможет этого сделать. Вот и все. И не о чем больше говорить. Как только такое могло прийти в голову мистера Пенроуза, когда он предложил ее услуги лорду Каслтону?

При мысли о своем директоре у Ариэл похолодело внутри. Скосив глаза в его сторону, она заметила, что Пенроуз пристально наблюдает за ней, так же как и Каслтон, и еше двое других мужчин, присутствующих в элегантно обставленной гостиной лондонского дома графа. Сэра Таннера и капитана Беннета ей представили как друзей графа. Вне всякого сомнения, они тоже заинтересованы в этом деле. Она узнала, что мужчина, о котором шла речь, под каким-то благовидным предлогом был доставлен в Англию на судне капитана.

Судя по устремленным на нее умоляющим взглядам, Ариэл поняла, что мужчины ждут ее согласия. Однако во взгляде мистера Пенроуза было так хорошо знакомое ей раздражение.

Ариэл разгладила складки серой муслиновой юбки и смиренно положила на колени руки, стараясь не выдать крайнего волнения. Она вдруг почувствовала, что не может вот так вот без обиняков отклонить их просьбу, в какой бы вежливой форме ни прозвучал отказ. Она понимала, что поставит в затруднительное положение мистера Пенроуза, который явно старается произвести впечатление на джентльменов. Это видно невооруженным глазом.

Довольно щекотливая ситуация. Она не в силах сделать то, о чем ее просят, и не может отказать своему директору, рискуя потерять его благосклонность, которой так долго добивалась.

Дело в том, что все последнее время Ариэл буквально разрывалась между уроками, которые она давала в школе Пенроуза, и обязанностями помогать матери ухаживать за больным отцом. Девушка чувствовала, что уже дошла до предела, и надеялась убедить мистера Пенроуза. Он наверняка не только поймет ее, но и выразит ей сочувствие. Только надо немного потянуть время.

Обычно Ариэл высказывала все, что считала нужным, сразу же, не утруждая себя долгими раздумьями. Но сейчас проявляла несвойственное ей благоразумие и не торопилась с ответом. Все обойдется, решила она, как это уже случалось не раз. Чего не сделаешь для любимых родителей!

— Итак, мисс Холлидей, — произнес наконец лорд Каслтон, напоминая тем самым, что от нее ждут ответа, — как вы отлично понимаете, мы обратились к вам с не совсем обычной просьбой. Вы даже не представляете, как необходимо поскорее найти подходящего человека для выполнения нашей миссии и как мы обрадовались, когда мистер Пенроуз любезно назвал ваше имя.

Ариэл продолжала молчать и лишь вежливо улыбалась. Пенроуз, черт бы его побрал, мог позволить себе быть любезным. Это не ему, а ей придется творить чудеса в течение скромного отрезка времени.

— Осмелюсь сказать, что судьба маркиза, а возможно, счастье и процветание наших соотечественников находятся в ваших руках.

Ариэл потупила взгляд, в то время как ее ум быстро работал в поисках подходящего ответа, который в конечном счете свелся бы к решительному «нет».

— Милорд, я уверена, вы преувеличиваете мое значение в этом деле.

— Вовсе нет.

Каслтон придвинулся ближе к ней. Его густые с проседью брови изогнулись, выражая мольбу, что, как подозревала Ариэл, было совсем несвойственно его натуре и высокому положению в обществе.

— Дело очень серьезное, мисс Холлидей. Молодой Локби просто игрушка в руках банды радикалов, с которыми он связался. Они всячески подстрекали его и настраивали против семьи с того самого момента, когда четверка черных лошадей подкатила к порогу дома его дяди. Вы даже не представляете, что он может натворить, если унаследует титул и влияние семьи Сейдж. Его надо остановить любой ценой. Если мы сможем заменить неугодного наследника более подходящим, то, клянусь небесами, мы это сделаем. Так вы согласны помочь нам, моя дорогая мисс Холлидей?

Ариэл глубоко вздохнула и рассеянно посмотрела на сидящих перед нею мужчин. Взгляд ее остановился на синем жилете графа, удачно гармонировавшем с голубой шелковой обивкой кресла, в котором он сидел.

— Понимаете, лорд Каслтон, — начала она нерешительно, — если вы так ставите вопрос, то мне остается только сказать… — Внутренняя борьба ее достигла апогея. Избегая смотреть в сторону Пенроуза, она на одном дыхании закончила: — Мне нужно еще немного подумать.

Было слышно, как все разочарованно вздохнули, и этот вздох смешался с шипением, которое явно исходило от ее работодателя. Затем наступила тишина.