— Отпуск? — недоверчиво спросила она.

— Да, отпуск. Некоторые люди берут на работе отпуск и уезжают куда-нибудь. Обычно едут вдвоем, чтобы отдохнуть и приятно провести время.

Лоуренс понимал, что пора остановиться, пока они не поссорились. Ведь он не сможет обойтись без нее и недели!

— Я знаю, что такое отпуск, — засмеялась Одри, чтобы снять возникшее между ними напряжение.

— В твоей жизни было их немало, правда?

— Ты знаешь, что это не так.

— Ах да! Я совсем забыл, что ты училась и работала, чтобы оплачивать счета, пока твой любовник насмехался над тобой, пропивая оставшиеся деньги.

Одри предпочла пропустить мимо ушей выпад Лоуренса. Однако интересно, почему прошлое так долго сохраняет свою власть над людьми и выскакивает в самый неожиданный момент.

— В детстве меня возили несколько раз на ферму. Там жили какие-то дальние родственники со стороны матери. Но я смутно это помню, наверное была еще очень маленькой. Помню только запах парного молока и навоза.

Лоуренс усмехнулся, слушая ее.

— Отпуск необязательно проводить на ферме. Лучше представь себе пляж где-нибудь в Майами. Белый песок, чистая теплая вода, насколько хватает глаз — синяя морская гладь, легкий бриз развевает твои волосы. Нет, не в Майами, лучше на острове, где мы с тобой вдвоем и больше ни одной души вокруг. Мы живем в небольшом доме со всеми удобствами.

Прозрачный полог вокруг кровати защищает нас от всяких насекомых, поэтому большие окна распахнуты для доступа ночного воздуха.

Мы видим крупные звезды на черном бархате ночного неба, слушаем стрекот цикад и шепот набегающей на песок волны.

Одри не заметила, как заслушалась Лоуренса, приоткрыв рот от восторга, который вызвала нарисованная им картина — Мы запаслись продуктами, но маленькая лодка с материка через день привозит нам свежие яйца, хлеб и молоко, а также любые фрукты по желанию.

Повторяющееся местоимение «мы» вернуло Одри к реальности. Опустив глаза, она спросила:

— Ты жил с Сединой на этом острове?

— Мне никогда в голову такая мысль не приходила, — честно признался Лоуренс. Он мог бы добавить, что ни разу в жизни не проводил свой отпуск с женщиной. Как правило, он улетал в Италию, к родителям, или отправлялся с группой друзей кататься на лыжах. В этой группе могла оказаться и его временная подружка.

Если он особенно сильно уставал, то предпочитал провести отпуск где-нибудь в уединении.

— Почему? — спросила Одри.

— Во-первых, я не брал отпуск, поскольку был напряженный период на работе, а позже не очень-то и хотелось. — Он пожал плечами. — Послушай, я не могу разговаривать с тобой, когда ты сидишь так далеко от меня. Иди ко мне. — Он похлопал по дивану рядом с собой.

Одри перебралась к нему, свернулась клубочком у него под боком, голову положила ему на грудь и только что не замурлыкала от удовольствия.

— Такому мужчине, как ты, не стоит проводить отпуск с женщиной.

— Почему?

— К концу отпуска женщина наверняка успеет тебе надоесть.

— За два выходных в моем загородном доме ты не успеешь мне надоесть, гарантирую. — Он принялся расстегивать перламутровые пуговки на блузке Одри. — Такие блузки должны носить только закоренелые девственницы, — пробормотал он.

Одри улыбнулась.

— Почему именно девственницы?

— На их целомудрие никто не станет покушаться, чтобы не связываться с этими многочисленными противными пуговицами.

На последнюю пуговицу ему просто не хватило терпения, а потому он ее оторвал, быстро снял с нее блузку, расстегнул лифчик и принял в ладони трепетный груз. Одри обвила его шею руками.

— Скажи, что поедешь со мной завтра, прошептал Лоуренс, целуя по очереди розовые бутоны ее сосков.

Одри не ответила. Трудно отказывать в та ком состоянии, в которое приводили ее ласки Лоуренса. Ей нравилось видеть его руки на своем теле, они были выразительнее слов. И ей не нужно было с ним сдерживать себя. Когда его пальцы скользнули вниз по ее телу, ноги сами раздвинулись, глаза ее закрылись и она застонала от предвкушения.

Руки Лоуренса замерли.

— Одри, посмотри на меня, — попросил он.

Она с трудом открыла пьяные от желания глаза.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной на выходные. — Не отнимая руки от ее пульсирующей точки между бедрами, он поцеловал ее в грудь.

Одри охнула.

— Мы никогда не спали вместе, — упрямо пролепетала она.

— Никогда не спали? Опомнись, женщина, а чем мы, по-твоему, занимаемся три раза в неделю?

— Ты меня понял. Мы никогда не засыпали и не просыпались в одной постели, — произнесла Одри, задыхаясь от его ласк.

Лоуренс снова приник к ее груди, заставив тело Одри выгнуться.

— Давай попробуем, — настаивал Лоуренс, сам не понимая, почему для него так важно заснуть и проснуться с Одри в одной постели. Ты боишься остаться со мной на ночь?

— Да, вдруг ты окажешься оборотнем и превратишься посреди ночи в какое-нибудь чудовище, — пошутила Одри.

— Проверишь. Там очень красиво, цветут яблони, благоухают нарциссы. Ты поразишься, какая там ночью тишина. Ты сможешь увидеть чистое звездное небо.

— Утром надо будет немного поработать, а потом отправиться на поиски телевизора, — ровным голосом сказала Одри, словно размышляя вслух.

— Тебе не кажется, что ты слишком увлекаешься своей работой?

— Если я не ошибаюсь, ты тоже увлечен своей работой, — заметила Одри.

— Я совсем другое дело, — выпалил он и осекся, уже зная, как отреагирует на его слова Одри.

— Почему? — возмущенно спросила Одри и освободилась от его рук. — Только потому, что ты находишься на самом верху той лестницы, у подножия которой нахожусь я? — И уже спокойным тоном продолжила:

— Лоуренс, я чувствую, что могу справляться с более сложными делами, чем те, которые мне поручают.

Она заметила, что Лоуренс покраснел и отвел глаза.

— Не забывай, что я не так давно работаю в этой сфере. И мне надо доказать своему работодателю, что не зря он выбрал меня. Именно поэтому я должна работать больше, чем остальные мои коллеги. Понимаешь?

— Послушай, Одри, мне надо тебе сказать…

— Идти до работы мне недалеко. Я договорилась с Мэттью, что приду на часок закончить оформление документов на последнюю сделку, — говорила Одри, отлично понимая, что ничего не случится, если она закончит эту работу в понедельник утром. Ведь ее никто не заставлял приходить на работу в субботу. — Моя работа требует полной отдачи, но мне это нравится.

— Насчет твоей работы… — снова попытался сказать Лоуренс.

Одри улыбнулась ему.

— Ладно, я поеду с тобой. Только дай мне утром полтора часа. А потом заедешь за мной.

Доволен? — спросила она.

Согласие Одри наполнило его такой радостью, что он решил отложить свое признание на вечер воскресенья. Они отдохнут два дня, и Одри будет готова спокойно выслушать его.

Утром Одри собрала в сумку все, что могло ей понадобиться: смену нижнего белья, джинсы и свитер, ночную рубашку. Хотя, скорее всего, она ей не понадобится. Мысль о том, что впереди два дня, которые она проведет вместе с Лоуренсом, наполнила ее ощущением счастьем. Хорошо, что ее не соблазнила возможность отменить свое обещание Мэттью, думала она по дороге к зданию, где находилась ее фирма.

Раз она решила сделать себе карьеру в этой фирме, не надо давать себе поблажек. Всегда нужно рассчитывать только на себя. Отношения с Лоуренсом не будут длиться вечно. А работа заполнит образовавшуюся брешь в ее жизни. В отделе, куда она вошла, было тихо и пусто. Одри сварила себе кофе и с кружкой в руке направилась в кабинет Мэттью.

Лоуренс Рамазотти тоже решил немного поработать. Однако мысли об Одри мешали ему сосредоточиться. Он постоянно поглядывал на часы, мысленно торопя время. Словно мальчишка перед первым свиданием, подумал он, встав у окна. Он старше Одри на десять лет. Как ей удается заставлять его волноваться перед каждым их свиданием? Он нервно провел рукой по волосам и выглянул на улицу. Он забыл спросить, как работает отопление в загородном доме.

Конечно, можно растопить камин. Он представил, как они с Одри занимаются любовью на белом ковре перед камином. Отблески пламени на ее восхитительном теле, игра теней и света.

Он тряхнул головой, его грызло нетерпение.

Хочется того или нет, но придется все-таки в воскресенье признаться ей во всем. Кто мог знать, что новая работа настолько увлечет ее?

Наверное, этот разговор между ними должен был состояться раньше, и тогда не пришлось бы больше о нем думать. Снова взглянув на часы, Лоуренс решил, что пора ехать за Одри. С учетом пробок он вряд ли приедет раньше назначенного времени.

В этой фирме Лоуренс ни разу не бывал, хотя она являлась составной частью той мощной структуры, которой он управлял в качестве президента. Проблуждав по пустынным коридорам с запертыми дверями, он наконец увидел приоткрытую дверь и вошел. Одри не сидела за письменным столом, а стояла возле окна, которое выходило в глубокий колодец между домами.

Видимо, закончила работу и дожидалась его.

— Извини, я уже двадцать минут блуждаю по вашим коридорам, — сказал Лоуренс. — Если ты готова, мы можем ехать. Кстати, тебе оплачивают сверхурочную работу? Я понимаю, что ты хочешь произвести хорошее впечатление. Но, поверь мне, некоторые начальники могут и злоупотребить энтузиазмом в работе своих подчиненных.

— Такие начальники, как ты?

— Что? — не понял Лоуренс.

Ему не понравилось выражение ее лица. В нем поднялось глухое раздражение.

— Ты ведь привык злоупотреблять своей властью над подчиненными, не правда ли? — Она вернулась к своему письменному столу и села так, чтобы видеть его лицо.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Лоуренс. — Может, сейчас не время для дискуссий? Мы ведь собирались вместе провести выходные. Но если ты настаиваешь на ответе, то пожалуйста: нет, я не привык злоупотреблять своею властью над подчиненными.