– Мы поговорим об этом позже, – сказала я, когда мы заезжали на подъездную дорожку. Прежде чем он успел воспротивиться, я вылезла с пассажирского сиденья и пошла к входной двери.

Мне хотелось пнуть себя. В моем плане забастовки был огромный пробел: мы никогда не обсуждали, когда или как сказать о ней парням. А ведь мы должны были сделать это, потому что весь ее смысл был в том, чтобы вынудить услышать нас, прислушаться к нашему требованию о завершении соперничества. Но сейчас, когда Рэнди задавал вопросы, я нервничала, не зная, что ему ответить.

– Привет, милая, – позвал меня папа с кухни, когда я вошла в дом. – Я только вернулся с работы и решил сделать сэндвич. Будешь?

– Нет, спасибо, – ответила я, проходя по ковру на кухню. Позади меня Рэнди закрыл входную дверь и пошел за мной.  – Я привела компанию. Собираюсь приготовить сегодня полноценный ужин.

Папа обернулся через плечо и улыбнулся, когда увидел Рэнди, стоящего рядом со мной в дверях кухни.

–Привет, – сказал он. – Сегодня у тебя нет тренировок?

– Нет, сэр, – ответил Рэнди. – Тренер дал нам денёк отдохнуть… сказал, что не может смотреть на нас после проигрыша в пятницу. Но уверен, завтра он надерет нам задницы.

– О, да, – сказал папа, взяв сэндвич со стола, положив его на колени и развернув кресло в нашу сторону. – Я слышал, игра была довольно жесткой. Я не смог посетить её – мне надо было отправить несколько электронных писем и разобрать пару ситуаций с учениками – но Логан сказал, что Оук Хилл в этом году в отличной форме.

– Ага, никто из нас такого не ожидал, – согласился Рэнди. – Так странно. Они ведь отстойно играли в прошлом году.

Папа подъехал к столу, и Рэнди сел рядом с ним. Я дала им немного времени, чтобы обсудить спорт, а сама просматривала содержимое холодильника, пытаясь решить, что приготовить на ужин. Когда я осознала, что выбирать-то собственно не из чего (когда живешь с двумя взрослыми мужчинами, еда долго в холодильнике не задерживается), решила позвонить и оставить Логану голосовое сообщение, чтобы он остановился в продуктовом по пути домой и купил мне все, что нужно для пасты.

Повесив трубку, я услышала, как Рэнди спрашивает у папы:

– Как работа, мистер Дэниелс?

Я улыбнулась, обойдя деревянный стол, устроилась рядом со своим парнем. Он протянул руку и обнял меня за плечи. Я смущенно глянула на папу и уловила в его взгляде легкое напряжение. Но Рэнди, похоже, не заметил – или, возможно, он уже привык к этому.

– На работе все хорошо, – ответил папа. – Немного сумасшедшая неделя. У одной ученицы появились неожиданно проблемы с поведением. Думаю, у нее тяжелые времена в семье, но она не признается. Бедный ребенок. Раньше у неё никогда не было проблем.

Когда я была маленькой, он работал на стройке: строил дома в новой части города. После несчастного случая он решил сменить специализацию. Вот так он в результате стал школьным психологом в начальной школе Гамильтона.

– Вы такой терпеливый, – сказал Рэнди. – Терпеть не могу детей. Я срываюсь. Никогда не хотел стать родителем.

– Ты изменишь свое мнение, – сказал ему отец. – Особенно, если ты и Лисса в итоге поженитесь. Вы двое должны будете подарить мне парочку внуков.

– Это может сделать Логан, – рассмеялся Рэнди. – Лисса и я не собираемся заводить детей. Если только парочку собак.

Я прочистила горло, тем самым напомнив ему, что сижу прямо тут. Ненавижу, когда Рэнди планирует мое будущее за меня.

– Логан собирается прихватить кое-что в магазине на обратном пути с работы, – сказала я. – Это займет около часа, поэтому вы двое можете пока посмотреть телевизор.

Через мгновение Рэнди уже был на ногах, направляя инвалидную коляску папы в гостиную и обсуждая, какой из имеющихся у нас спортивных каналов ESPN посмотреть.

Когда они ушли, я достала свой телефон, чтобы написать Хлое.


«Рэнди задает вопросы. Думаю, он знает.»


Спустя секунду, она ответила:


«Что ты собираешься сказать ему?»


Я посмотрела в сторону гостиной. По телевизору шла какая-то спортивная программа, и до меня доносился смех папы и Рэнди, не согласных с комментаторами. Я улыбнулась себе под нос. Рэнди уже был частью моей семьи. Частью меня. Я не должна бояться быть честной с ним.

Даже не взглянув, я набрала на экране сообщение, отвечая Хлое:


«Правду».



К тому времени как ужин стоял на столе, я уже была готова начать рвать на себе волосы. Логан пришел домой, опоздав почти на час, и отказывался говорить, где он был. Отцу пришлось заставить меня перестать задавать ему вопросы. И конечно же мой брат выбрал неправильную лапшу. Я имею в виду, разновидность лапши по сути не имела значения – на вкус они все одинаковые – но это было делом принципа.

Хотя я смогла немного расслабиться за ужином. Логан отчитал Рэнди за игру в пятницу, все хвалили мою готовку (не то чтобы пасту было сложно приготовить, но мне все равно было приятно это слышать), и никто не упоминал команду по соккеру или издевательства.

Когда все встали из-за стола, я все ещё улыбалась над шуткой папы. Рэнди предложил мне помочь с посудой.

– Почему вы не используете посудомоечную машину? – спросил он.

– Трубы засорены, – ответила я. – Уже пару недель. А сантехник никак не приедет, чтобы все починить.

– Это отстойно. – Он поставил стопку тарелок у мойки, пока я наполняла раковину водой. – Я мог бы их починить. Я раньше помогал своему дяде с этим в его доме. Мог бы посмотреть, заехав на этих выходных, если хочешь. Тогда вам не придется платить сантехнику.

– Было бы здорово, – сказала я. – Рэнди Винсент – безвозмездный сантехник.

– Безвоз... что-о?

– Не важно. Просто принеси свой разводной ключ и отвисшие штаны сантехника в субботу.

Рэнди ухмыльнулся.

 – Отвисшие штаны сантехника, да? Лисса, трубы в твоем доме действительно засорились, или ты таким образом пытаешься увидеть мой зад?

– Вряд ли, – сказала я, брызнув в него водой. – Только если ты наймешь дублера.

Рэнди показал мне язык и плеснул немного воды в мою сторону.

Должна признать, я была впечатлена тем, что он помог мне прибрать. Я полагала, он убежит к телевизору, как только будет помыта его тарелка, что он обычно и делал.

– Итак, вернемся к тому, о чем мы говорили раньше, – сказал он после короткой паузы. – Что происходит с девчонками?

Конечно, у него был скрытый мотив. Я мгновенно насторожилась. Перекрыла кран, как только пузырьки средства для посуды достигли края раковины.

– Ты действительно хочешь знать? – спросила я тихо, жестом показывая Рэнди, чтобы он положил тарелки в мыльную воду.

– Да.

– Ладно. У нас секс-забастовка.

Рэнди, слава богу, лишь моргал, глядя на меня в замешательстве.

Я полезла в верхний ящик и достала губку и кухонное полотенце.

– Что ж, – сказала я, протягивая ему полотенце. – Девочки устали от соперничества. Оно продолжается уже слишком долго, а у вас, ребята, даже нет причин для вражды.

– Что за черт, – возмутился Рэнди. – У нас куча причин, чтобы ненавидеть этих...

– Рэнди, ты можешь мне сказать, с чего все началось? – спросила я.

Он открыл рот, чтобы ответить, и так и остался с приоткрытым ртом.

– Хм... – Он сглотнул, а я передала ему вымытую тарелку, чтобы он ее высушил, пока думает. – Это началось... Это началось, потому что...

– Если тебе нужно так много времени, чтобы вспомнить, – сказала я, опустив вымазанную в соусе маринара[26] тарелку во вспененную мыльную воду, – тогда соперничество действительно этого не стоит.

– Ладно, тогда как это связано со странным поведением девчонок?

– Я уже сказала, – сказала я, – мы хотим, чтобы это соперничество закончилось. Поэтому мы решили, что никто из членов команд ничего не получит, пока война не прекратится. Секс-забастовка.

Рэнди перестал протирать протянутую мной тарелку.

– Ты прикалываешься?

– Нет.

– Типа... просто никакого секса?

– Шшшш. – Напряженно посмотрела через плечо, чтобы убедиться в том, что папа и Логан все еще сидят и смотрят телевизор в гостиной. – Не только секса. Это значит совсем ничего.

– Как, например, потискаться, руками поработать, минеты. Все это?

Я кивнула и снова посмотрела через плечо.

– Да, – зашипела сквозь стиснутые зубы. – Все это. Говори тише. Если папа нас услышит...

– Верно, прости. Так это будет продолжаться, пока команды не прекратят вражду?

Я кивнула и протянула ему еще одну чистую тарелку. Он взял ее, но не стал сразу протирать. Вместо этого он просто покачал головой, плотно сжав губы, будто едва сдерживал смех.

– Что? – спросила я.

– Прости, но ты на полном серьезе ожидаешь, что эта глупость сработает?

– Это не глупость, – сказала я. – Что глупо, так это ваше маленькое командное соперничество. Это происходит каждую осень, и с каждым разом становится только хуже. Люди калечатся – ты пострадал. Мой план гениален. Если и есть что-то, в чем мы можем вам отказать, чтобы заставить сделать что угодно – это сексуальные утехи.

– Это никогда не сработает, – сказал Рэнди, вытерев, наконец, тарелку, которую держал в руках последние тринадцать секунд, и поместив ее в растущую стопку с чистыми тарелками. – Девушки никогда не одержат вверх.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что мы не собираемся прекращать борьбу с командой по соккеру, и я вас, девчонок, знаю, это не может продлиться вечно. Черт, готов поспорить, если бы я хорошо постарался, ты бы даже сейчас не смогла передо мной устоять.

Он одарил меня мега соблазнительной версией улыбки, прищурил глаза и все такое, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать меня.