Ванесса Пароди - Литерасутра. Знаменитые книги в эротическом переложении

© Орлова О., Абдуллин Н., Романова Е., перевод на русский язык, 2013

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

С книгами я познакомилась раньше, чем с Интернетом, а с описанием секса – раньше, чем с сексом.

В подростковом возрасте мое половое воспитание сводилось к строгому наказу мамы не садиться мальчику на колени, не подложив под себя телефонную книгу. И я, горбясь от непомерной тяжести, всюду таскала в сумочке толстенный справочник – мало ли что?

Все изменилось в тот день, когда мне, заядлой лошаднице, случайно попал в руки роман Джилли Купер «Наездники». Какое крушение иллюзий! Несколько часов я торчала у шкафа, прочесывая родительские книги в поисках пикантных сцен. Кто не ставил на ладонь томик Джеффри Арчера «Первый среди равных», чтобы открылись самые зачитанные страницы? Это ведь своего рода инициация, как и ночные бдения перед телевизором в ожидании французского кино: вдруг покажут парочку прекраснооких нагих купальщиц? Или хотя бы как жирный усатый философ «употребляет» на кухонном столе скучающую домохозяйку-жену. А она при том кричит: «Mon Dieu, baise-moi[1]!» (в субтитрах – стыдливое «о боже!»).

В нынешние менее наивные времена в чужую постель можно заглянуть одним щелчком мыши, скачав красочный фильм для домашнего просмотра или книгу, которую можно незаметно почитать в транспорте на Kindle по пути в унылый офис. Благо эротических романов в Сети тьма-тьмущая. Каждый оттенок «Пятидесяти оттенков серого» Э. Л. Джеймс удовлетворит самую прихотливую девичью фантазию.

Но что делать сексуально озабоченной книгоманьячке с более изысканным литературным вкусом? На Анаис Нин да леди Чаттерлей привередливая онанистка долго не протянет. И даже изнемогающие от страсти «синие чулки» не станут продираться сквозь дебри трудов Филипа Рота, выискивая скудное описание оральных ласк, которыми осчастливила почтенного профессора необразованная, но горячая лесбиянка.

Таким девушкам я предлагаю «Пятьдесят полок серого»: собрание любимых романов – от «Властелина Колец» до «Винни-Пуха» – в кратком эротическом изложении. Благодаря эргономичному дизайну книгу легко держать в одной руке.

Начните с литературных шедевров (Джейн Эйр и мистер Рочестер меняются местами); перейдите к современной классике (детектив Филип Марлоу в «Глубоком сне» занимается не только преступниками); погрузитесь в философию (узнай своего Канта поближе); самосовершенствуйтесь (по мнению Сьюзен Джефферс, «нет ничего плохого в том, чтобы получать удовольствие от жизни»); загляните в мир научной фантастики (точнее в «Войну миров», где между землянами и инопланетянами царит entente très cordiale[2]). Тут даже есть рецепты (мастер наслаждений Найджелла Лоусон знает, чем себя побаловать после полудня)!

На любую читательницу, на любую фантазию в сборнике найдется свой рассказ. К черту очки! Отведи душу – дай волю томящейся внутри чувственной библиотекарше.

Ванесса Пароди

В этот день нечего было и думать о прогулке. Уж точно не моему мистеру Рочестеру. Как же все изменилось со времен нашей первой встречи, когда я пришла в дом простой гувернанткой! Муж, правда, говорит, будто я сразу его покорила: не красотой, ибо ее мне от природы не досталось, – а искренними манерами, острым пытливым умом и строгостью. С первого взгляда ему стало ясно, что, если бы между нами не стояли приличия, я сумела бы хорошенько его отшлепать, перекинув через колено.

Теперь мы часто беседуем допоздна, и, пока я подтягиваю винты самодельной дыбы, закрепленный на ней любимый муж рассказывает мне о безумном браке с Бертой, которую он долгие годы держал на чердаке для порочных забав. Увы, удовлетворения эти игры ни мистеру Рочестеру, ни его жертве не приносили. Уверенный в своем доминирующем статусе, ночь за ночью истязал он бедняжку Берту, но без особой радости. Ему и в голову не приходило, что куда приятнее самому отдаться в руки маленькой решительной женщины. Пока не встретил меня. Он сразу разглядел мою истинную сущность… и затрепетал.

Потом, как вы помните, случился страшный пожар; мой возлюбленный, ослепший, покалеченный, сперва мучился из-за увечий, а теперь, напротив, благодарен Господу за то, что тот в бесконечной милости передал его целиком в мою власть.

Итак, несмотря на заманчиво бликующее меж кленовых листьев весеннее солнце и соблазнительный зов носящихся в небе ласточек, о прогулке не могло быть и речи. Уложив любимого мужа на живот, я примотала его веревкой к брачному ложу – повязки на глаза, разумеется, не требовалось, – а затем со всей тщательностью приготовила инструменты. Так как мистер Рочестер скучает по прежним дням, когда я работала гувернанткой, я учила его, не жалея указки. О, сколь приятны крики сладостной боли!.. Вскоре дорогой сердцу голос меня утомил, и я, затолкав в мягкий влажный рот мужа чулок, принесла нашу любимую игрушку – тонкую полированную палочку. Щедро смазав палочку свиным жиром, я вставила ее возлюбленному в священнейшее из отверстий.

Читатель, я его трахнула.

Был холодный ясный апрельский день, и вид часов напоминал Уинстону Смиту сиськи. Ему все напоминало сиськи с тех пор, как он начал работать в министерстве секса – на новоязе минитрах. Министерство продвигало семейные ценности, и на фасаде бетонной башни, – которая, кстати, напоминала Уинстону не сиськи, а исполинский член, – виднелись три лозунга:

«ПОКОРНОСТЬ – ЭТО ОРГАЗМ»

«ЦЕЛОМУДРИЕ – ЭТО ВЫБОР»

«ВЕРНОСТЬ – ЭТО СЧАСТЬЕ»

А также вездесущее:

«СТАРШИЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ». И рядом – нарисованный бинокль.

В обтягивающих розовых простослаксах Уинстон сидел за столом, зачеркивая толстым черным фломастером неподобающие изображения в газетах. Уинстон не знал, что может счесть неподобающим Старший Брат, а потому у него развился извращенный талант видеть эротику в любой картинке: хоть ракет, хоть попугаев. Он извел уйму фломастеров – больше, чем другие сотрудники, – и боялся получить нагоняй за расточительство почти так же сильно, как за небрежную работу. Однако выговоров ему не объявляли и даже три раза удостоили отдельных аплодисментов на двухминутке мастурбации, в чем двухминутка мастурбации, собственно, и заключалась. «Ко мне в голову не влезть, – думал Уинстон, вымарывая снимок коктейля с креветкой. – Пока они не научатся читать мысли, я в безопасности». Насколько он знал, у полиции мыслей не было отряда по нравам… пока еще не было.

Неожиданно в кабинет вошел руководитель О’Брайен и, пройдя через комнату, склонился над уинстоновым столом. В нос ударил мускусный запах. Член непроизвольно дернулся. «Черт подери, это ведь О’Брайен! – мысленно напомнил себе Уинстон. – У него же шея шире головы». И все-таки грозная, но интеллигентная властность руководителя его возбуждала.

– Старший Брат давно смотрит на вас и ваш огромный черный фломастер, – сказал О’Брайен. – Идите за мной.

Уинстон с трудом подавил стон и, не сводя глаз с ритмично двигающихся упругих ягодиц О’Брайена, поплелся следом к парадным дверям минитраха. Как же на улице холодно! По дороге оба не перекинулись ни словом. Когда руководитель повернул к страшнейшему из министерств – министерству любви, – Уинстон задрожал. И далеко не от радости. Как они проведали о его отвратительных, порочных мыслях? Кто его выдал? Может, работник кафе, который так возбуждающе скручивал тортилью? Или виновата работа? Лишь извращенец вроде него мог подвергнуть цензуре столько безобидных фотографий…

По коридорам минилюба разносилось звонкое эхо их шагов. Уинстон напряженно читал номера дверей. 99… 100… 101… О’Брайен остановился.

– Нет, только не в комнату сто один! – Уинстон зарыдал.

– Так вас туда никто не ведет, – недоуменно обронил О’Брайен и открыл замок комнаты номер 102.

– А что делают в комнате номер сто два? – спросил Уинстон.

– Вы знаете, что делается в комнате номер сто два. Все знают, что делается в комнате номер сто два, – ответил О’Брайен, распахивая дверь.

Царящий внутри сумрак немного рассеивала одинокая гелиевая лампа, на стене висел плакат «Любовь – это…». Из магнитофона неслось тихое журчание саксофона: плаксивая джазовая мелодия «Take Five».

– Помни, Старший Брат смотрит на тебя! – сказал О’Брайен и потянул Уинстона за окаменевший пах в комнату. – Старший Брат любит смотреть.

Фродо растолкал спящего Сэма, и они направились к тенистой поляне на поиски Гэндальфа: с минуты на минуту начинался Совет Элронхаббарда, где Фродо предстояло показать Сообществу Кольца свое Кольцо.

Маг стоял у прозрачного говорливого ручья, нетерпеливо постукивая по земле ногой.

– А! Юные хоббиты! – обрадовался он. – Идемте, идемте. Сообществу не терпится взглянуть на Кольцо.

Гэндальф привел их на опушку, опоясанную каменными скамьями. Все уже расселись. В толпе эльфов чудны́м видом выделялся их собрат из Северного Пахолесья по имени Леголенд. Также на Совет явились гномы Члеин и Чресли, посланник людей из Гондора и сам хранитель мудрости Элронхаббард.