— Вставай, дорогая, на рассвете на озере так красиво, тебе понравится, — пообещал Чарльз, поднимаясь с постели.
Он подхватил жену на руки, поцеловал ее и, велев собираться, пошел к себе одеваться. Через четверть часа, в коричневых кожаных бриджах и короткой красной куртке герцог вернулся обратно и застал ее одетой в мужской костюм.
— Хорошо, что так рано — никто не увидит твои бедра и ягодицы, и я не буду ревновать, — заметил он, обнимая жену.
Долли засмеялась, обрадованная его замаскированным комплиментом, и прижалась головой к плечу мужа. Так, обнявшись, они дошли до конюшни, где герцог с помощью сонного Саммера оседлал лошадей. К озеру они ехали не спеша, наслаждаясь свежим воздухом теплого сентябрьского утра и красотой окружающей природы. Когда деревья расступились и перед ними открылось озеро, Долли ахнула. Золотисто-розовое небо отражалось в спокойной глади воды, создавая волшебную картину.
— Как красиво, Чарльз, я не верю своим глазам! — воскликнула она.
— Давай искупаемся в утренней заре, — лукаво блестя глазами, предложил герцог, — видишь, она сейчас растворилась в воде, другого случая больше не будет.
Он поскакал к дальнему краю озера, приглашая за собой Долли, и она последовала за мужем, отбросив страх и тяжелые воспоминания. Чарльз спешился, снял с седла жену и, привязав коней, начал раздеваться.
— Тебе помочь? — игриво спросил он, глядя на высокую белую грудь молодой женщины, выглядывающую из расстегнутой шелковой рубашки.
— Иди в воду, — усмехнувшись, посоветовала Долли, — иначе мы не станем купаться.
Чарльз послушался и, глубоко нырнув, поплыл на середину озера. Долли медленно вошла в теплую, как парное молоко, розовую воду и, не спеша, поплыла за мужем. Герцог нырнул ей навстречу и под водой ухватил за ноги, разведя их в стороны. Почувствовав искусные пальцы в своем лоне, Долли застонала, муж вынырнул и, обняв ее одной рукой за талию, другой продолжал ласкать под водой.
— Как тебе купание в утренней заре, дорогая, нравится? — хрипло спросил он, и Долли безошибочно почувствовала, что огонь страсти загорелся в крови ее мужа.
Как от свечи, поднесенной к лучине, она тоже вспыхнула от этого огня и прижалась к твердой груди герцога.
— Мне очень нравится, но еще больше я хочу выйти на берег, чтобы ты взял меня на зеленой траве под этим розовым небом, — шепнула она и сама прижалась губами к его губам.
Обнимая ее, Чарльз поплыл к берегу, а когда смог уже достать до дна, поднял жену на руки и донес до маленькой полянки, окруженной с трех сторон плакучими ивами, где они раздевались. Герцог расстелил свою куртку на траве и уложил на нее Долли. Лежа рядом, он целовал ее грудь, перекатывая языком и покусывая нежные соски, потом проложил дорожку из горячих поцелуев по ее животу, спускаясь все ниже, а когда он раздвинул ноги жены и нежно лизнул теплую впадинку лона, Долли закричала от наслаждения.
— Пожалуйста, — молила она мужа, — иди ко мне, я так хочу тебя.
Этот хриплый от страсти голос звучал музыкой в ушах Чарльза. Он лег сверху и вошел в шелковистую глубину тела жены, она блаженно вздохнула и, подхватив древний как мир ритм, начала прижиматься к мужу. Огненный бутон страсти, зародившись внутри нее, начал разрастаться, мощной спиралью поднимая Долли к высотам наслаждения. Каждая клеточка ее тела звенела, вибрируя, пока это напряжение не рассыпалось сверкающими звездами, неся с собой упоительное блаженство. Как сквозь сон, она услышала низкий стон Чарльза, взлетевшего следом за ней к вершинам наслаждения.
Ослабевшая от ласк, она позволила мужу одеть себя и подсадить на коня.
— Ты больше не боишься озера? — тихо спросил он, покачиваясь в седле рядом женой, — ведь мы сейчас были здесь очень счастливы.
— Нет, глядя на него, я теперь буду вспоминать это наше купание в утренней заре, — задумчиво сказала Долли, — спасибо тебе, ты так заботишься обо мне.
— Я люблю тебя, и это приносит мне радость, — признался герцог. Он наклонился с седла и, обняв жену за талию, рывком пересадил на своего коня.
Долли прижалась головой к плечу мужа и закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы это счастливое утро никогда не кончалось.
Лондон встретил одиннадцатую герцогиню Гленорг восторгом и обожанием. После приема, данного для русского императора и принца-регента, стало хорошим тоном восхищаться «русской красавицей», те места, где бывала Долли, сразу становились модными, а все светские хозяйки хотели заполучить на свои балы и приемы новую звезду лондонского света.
Стопки приглашений, которые приносили в дом, становились все толще, а виновница светского переполоха — всё грустнее. Долли тяготилась своим успехом и многочисленными светскими обязанностями, легшими на ее плечи. Большинство русских уехали вместе с императором Александром на конгресс в Вену, теперь рядом с молодой герцогиней не было ни Кати, ни графини Ливен, надежно опекавших ее на первых порах, и на светских мероприятиях, где все так восхищались ею, Долли чувствовала себя чужой и одинокой. Только стоя рядом с мужем или танцуя с ним, она успокаивалась и расцветала, но светская жизнь утомляла молодую женщину, и ей все меньше хотелось выходить из дома.
Спустя месяц после возвращения в Лондон, собираясь на бал, она решилась, наконец, поговорить с Чарльзом. Сегодня они были приглашены в Карлтон-хауз; принц-регент лично давал бал в честь помолвки своей единственной дочери принцессы Шарлотты, выбравшей себе в мужья красавца-принца Саксен-Кобургского, приехавшего в Англию вместе с русским императором. Долли впервые надела новое парадное платье, сшитое в мастерской Луизы. Легкий газ цвета сливок был полностью расшит золотистыми звездочками, на лифе и у талии они были совсем редкими, а чем ниже, тем их становилось всё больше, и на подоле узор был совсем плотным, образуя широкую кайму. Атласный чехол, одного цвета с шифоном, великолепно держал силуэт платья, низко открывая высокую грудь молодой герцогини.
— Луиза — совершенно неподражаема, — признала, вздохнув Долли.
Платья, висящие сейчас в ее гардеробной, были так хороши, что их нужно было показывать людям. Но молодой женщине хотелось только одного: уехать от суеты светской жизни. Как ей хотелось снова скакать на любимом коне и купаться на рассвете в теплом озере, но Долли очень боялась разочаровать мужа. Стук в дверь отвлек ее от невеселых мыслей. В спальню вошел герцог, уже одетый в парадный черный фрак, в руке он держал большой квадратный футляр.
— Дорогая, напомни, я тебе уже говорил, что ты самая красивая женщина на свете? — нежно спросил он, обнимая Долли.
— Не помню, наверное, не говорил, — с притворной грустью ответила молодая женщина.
— Нужно исправить эту оплошность, — серьезно заметил Чарльз, доставая из футляра широкое колье, в котором играло множество крупных брильянтов.
Он застегнул застежку на шее жены, и прекрасное украшение засверкало, искрясь в свете свечей. Колье закрыло весь вырез нового платья.
— Ну вот, теперь я не буду ревновать, а то мадемуазель Луиза с каждым новым нарядом всё больше оголяет мою жену и считает, что я должен спокойно на это смотреть.
— Спасибо, какая красота, — растерянно сказала Долли и посмотрела в глаза мужа, нежная улыбка сделала ее лицо еще прекраснее, — но зачем ты тратишь деньги? У меня всё есть, и ты сделал мне прекрасные подарки перед свадьбой.
— Для меня это — такая радость, — просто сказал герцог, — что я не могу отказать себе в этом удовольствии. Мне так хочется делать тебе подарки.
— А можно мне попросить у тебя подарок?
— Всё, что хочешь!
— Давай уедем обратно в Гленорг-Холл, — попросила Долли, умоляюще глядя на мужа.
— Я думал, ты купаешься в обожании света, — озадаченно произнес Чарльз, — твой успех затмил даже помолвку наследницы престола.
— Мне ничего этого не нужно, я просто хотела быть достойной тебя и твоего имени, — вздохнула Долли.
— Милая, да я каждый день вспоминаю наш медовый месяц, и был бы счастлив продлить его как можно дольше.
— Так давай уедем, — с надеждой предложила молодая женщина, — Луиза с племянницей через неделю уезжает в Вену к Кате, а оттуда в Париж, возвращать Генриетте имущество ее отца, поэтому тетушка останется с Павлушей. Лиза и Даша будут помогать ей, и мы будем вдвоем.
— А ты успеешь собраться после бала? — поинтересовался Чарльз.
— А мы не будем собираться, давай уедем завтра рано утром, а вещи нам привезет Зоя.
— До чего же приятно быть женатым на такой умной женщине, — пошутил герцог и, обняв Долли, повел ее к экипажу.
Рано утром, попрощавшись с родными, Чарльз усадил жену в карету, и они отправились в Гленорг-Холл. Долли уютно устроилась на плече мужа и закрыла глаза. Наконец, она возвращалась обратно к свободной и простой жизни, которую так обожала, а теперь с ней рядом был и любимый человек — ее маленькая семья. Она впервые подумала, что им нужен ребенок. Если родится ребенок, все их глупые договоры, заключенные перед свадьбой, ничего не будут значить. Но как к этому отнесется Чарльз?
Боясь спугнуть светлую тишину, пропитанную любовью и нежностью, царившую в карете, Долли побоялась спросить мужа об этом, а потом решила вообще не поднимать этот вопрос. Зачем разговаривать о том, что еще не случилось, просто нужно молиться и просить Деву Марию послать им малыша. Она глубоко задумалась, мечтая о том, как забеременеет, станет ждать ребенка, а потом вместе с мужем будет радоваться его рождению. Как ни странно, она была уверена, что у нее будет сын. Сидя с закрытыми глазами, она задремала и проснулась уже на подъездной аллее имения.
Молодожены вновь окунулись в ту атмосферу счастья, от которой уехали полтора месяца назад. Они снова были вместе днем и ночью, исключение оба делали только для Джона, с которым Долли вновь начала фехтовать, когда он присоединялся к ним в Гленорг-Холле. Молодой человек сделал очень большие успехи и уже стал достойным партнером, даже побеждая иногда свою учительницу. Герцог с радостью смотрел на дружбу, возникшую между женой и братом, а леди Ванесса молилась за молодую герцогиню, вернувшую в этот дом счастье.
"Лисичка" отзывы
Отзывы читателей о книге "Лисичка". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Лисичка" друзьям в соцсетях.