Глава 9

Тренажерный зал не помог мне избавиться от грусти. Наоборот, насмешки Арчи и факт, что он распыляет свой едкий юмор только на меня, убивали еще больше весь оставшийся энтузиазм.

Я уныло шла по городу, а моя больная фантазия вела диалоги с попадающейся по пути едой.

— Съешь меня, Триша, тебе станет легче, — умоляла сосиска, спрятавшаяся между румяных булочек, создав аппетитный хот-дог.

— Нет, лучше меня! Я холодное, освежающее и фисташковое, — соблазняло мороженное из ближайшего киоска.

— А я способен залечить твою боль, склеив раны глазурью, — напевал яркий пончик в руках прохожего.

Мотнув головой, я разом заставила замолчать всю пищу, говорящую в моем подсознании. Если сорвусь, никому лучше от этого не станет, тем более, мне. Впервые не хотелось бежать жаловаться Ребекке или Тиму, потому что душа болела и нуждалась в глубоком одиночестве.

Пару дней я провела в изоляции от людей, загружая себя домашней работой и сериалами. Тимми делал несколько попыток до меня дозвониться, а после провала пришел и упорно стучал в дверь. Я не открыла, опасаясь выпустить своего депрессивного монстра наружу. Тогда лучший друг начал подкладывать под дверь всевозможные лакомства, вызывая у меня улыбку. После нескольких дней страданий я уже позволила себе сойти с диеты Арчи и поедала разные вкусные гадости: газировка приятно охлаждала и бурлила внутри больного желудка, картошка фри с острым соусом чили составляла ей комнанию.

Ради собственного наказания взобралась на весы и была шокирована до глубины души: за два дня заточения я потеряла около четырех килограмм. Цифра моего веса уже подходила к желаемой цели тренера, правда в его планах скинуть столько я должна была за неделю. Видимо, переживания, в самом деле, высушивают не только душу, но и внешнюю оболочку.

Мое трепетное ликование прервал раздавшийся звонок от папы. Он не знал, что творится у меня в душе, но, как нельзя кстати, позвал на очередной семейный ужин. Отец пообещал, что лишних людей не будет, только узкий круг, поэтому я, не задумываясь, согласилась выйти из своего укрытия.

— Триша, куда ты дела мою аппетитную дочку? — изумленно воскликнул папа, как только я оказалась на пороге родного дома.

— Не преувеличивай, — отмахнулась я, зная умение отца приукрашивать реальность.

— Дорогая, быстрее накрывай на стол, наша девочка исхудала, — крикнул отец маме, по-настоящему запаниковав.

Мама выбежала из кухни и начала с интересом разглядывать меня, словно инопланетянку.

— Что-то и правда изменилось, — медленно произнесла женщина, осторожно меня щупая.

— Может, хватит издеваться? — одернула я родителей, боясь, что их озабоченность спровоцирует вопросы о моем настроении, на которые отвечать не хотелось.

Они мигом перестали цепляться к своему гостю, и, как пчелки, закружили возле стола, заставляя его различными закусками и угощениями.

Я с детства любила эту приятную суету. В нашем доме прием пищи являлся особым ритуалом, к которому все члены семьи относились с трепетом. Мама старалась удивлять новыми изысканными рецептами, соревнуясь с папой. Его обителью всегда был задний двор с уютной беседкой и габаритным грилем. На улице возле отца всегда крутились гости, которые любили подышать свежим воздухом и ароматом мяса. К маме же на кухню никто не смел соваться.

— Расскажи, как дела на работе? — спросил папа, как только мы уселись за стол и уже попробовали ризотто и загорелый бифштекс.

— Все как обычно, — коротко ответила я, потому что знала, если начну жаловаться, родители предложат устроиться к ним в ресторан или открыть свой собственный.

— Я это не просто так спросил, — загадочно произнес мужчина и на секунду оставил еду в покое.

Мы с мамой переглянулись, и по ее удивленному взгляду я поняла, что она тоже не в курсе намерений мужа.

— Мне пришла в голову мысль, что тебе просто необходима машина и права, чтобы добираться до работы. Поэтому я оплатил уроки вождения и нанял тебе инструктора, — произнес папа с волнением и в тоже время с гордостью за свое бескрайнее великодушие.

— Дорогой, ты издеваешься? Наша булочка решила похудеть, ты забыл? Даже в зал записалась! А в машине она постоянно будет сидеть без активности, — выругалась мама, поразившись такой оплошности супруга. На лице отца отразилась печаль, и он вопросительно посмотрел на меня.

— Мама права, с машиной я еще больше расслаблюсь, — попыталась произнести я мягко, чтобы не обидеть добрые намерения отца.

— Но сначала же будет обучение. К его завершению, я уверен, ты уже будешь стройняшкой и захочешь машину, — сделал еще одну попытку папа.

— А к чему такой подарок? — снова спросила за меня мама.

Отец ответил не сразу, и было заметно, что жене удалось поймать его на крючок.

— Все дело в Луизе, — признался мужчина.

— Что?! Ты даришь мне сертификат в автошколу, потому что любимица Луиза умеет водить, а я нет? — взорвалось мое обиженное эго. Кузина не была папе родной племянницей, но он всегда относился к ней чересчур дружелюбно.

— Нет, что ты, булочка. Просто она поругалась с будущим мужем и нуждается в хорошей встряске, — рассказал, наконец, папа всю правду.

Стало легче от того, что близкие не пытаются вновь сравнить меня с этой выскочкой, но тут же задел другой момент: отец был готов разбиться об землю, лишь бы я развеселила Луизу.

— Триша, что тебе стоит сходить куда-нибудь с кузиной? — вступилась за папу мама, которая резко поменяла гнев на милость при упоминании о Луизе и тут же перешла на темную сторону.

Под давлением мне пришлось согласиться. Чтобы было не так обидно, все же забрала сертификат на курсы по вождению. Отец, прав, когда я стану худой, машина станет отличным дополнением к образу самоуверенной красотки.

Настроение было ни к черту, и встречаться с Луизой совсем не хотелось. С какой стати я должна играть роль ее клоуна? Если ей так плохо, могла провести время со своими подругами. Ах да, у нее же нет друзей из-за лицемерия и скверного характера. Может, и жених, наконец, увидел ее истинную натуру, а не фальшивого ангела, которого все обожают.

В любом случае Луиза моя сестра, и иногда она даже была ко мне добра. Например, однажды мы вместе проводили лето в детском лагере. Конечно, меня дразнили из-за лишнего веса, а Луиза меня защищала. Я была так ей благодарна, что на все деньги, которые у меня с собой были, покупала ей конфеты и другие сладости в торговой лавочке.

Это был единственный случай ее благосклонности ко мне, но я запомнила его на всю жизнь и почему-то думала, что до сих пор ей должна. Именно поэтому я пересилила себя, набрала номер кузины и позвала ее в бар. Сомневаюсь, что Луиза согласилась бы встретиться со мной в другой ситуации, если бы не поссорилась с женихом. Раньше я предлагала провести вместе время, помимо семейных мероприятий, но после сотни отказов уяснила, что желание одностороннее. Хотя меня нисколько это не расстроило: в отличие от Луизы у меня было много друзей, кто радовался моей компании.

В одиночестве я бы не выдержала несносную сестру, поэтому позвала на подмогу Ребекку и Тима. В последнюю совместную встречу они даже не убили друг друга, что дарило надежду, если не на дружбу, то хотя бы на нейтралитет.

Луиза, естественно, опоздала, с первых же секунд заявив своей выходкой, что не имеет ко мне ни малейшего уважения.

— Привет, Триша, — сестра чмокнула меня в щеку, она всегда соблюдала формальности. В нос мне сразу ударил запах ее туалетной воды, кричащий «Я самая лучшая в этом мире», — кто это с тобой?

Девушка бросила на Тима и Ребекку презрительный взгляд. По выражению лица подруги я поняла, что она уже готова сказать этой выскочке пару ласковых.

— Это мои друзья, — коротко сообщила я.

— И часто вы гуляете все вместе? Никогда бы не смогла быть третьей лишней, — поморщилась Луиза, видимо, решив, что Тим и Бека встречаются, а я нарушаю их романтичную атмосферу.

Мне хотелось сказать, что лишняя здесь только она, но я сдержалась. Как всегда, лишь выдавила улыбку, чтобы не провоцировать конфликт с сестрой. В детстве, когда мы ссорились, она всегда жаловалась нашим родителям и родственникам, представляя все в таком свете, будто виновата я одна. В итоге мне делали выговор, а Луизу жалели, и мне приходилось прятаться в каком-нибудь углу, чтобы поплакать, а противная кузина лишь посмеивалась.

— Малыш, закажи мне мартини, — отдала Луиза приказ Тиму, сохраняя при этом любезную улыбку.

Тимми вопросительно на меня посмотрел, я лишь пожала плечами. Другу пришлось выполнить просьбу, хотя он и не особо горел желанием быть лакеем.

— Как дела, Луиза? — с вызовом спросила Ребекка, — Готовишься к свадьбе?

Уголок рта кузины дернулся, но она быстро взяла себя в руки, чтобы не выдать искренние эмоции.

— Все прекрасно. Вот решила оторваться в последние свободные деньки, как настоящая холостячка, — соврала сестра.

— Тогда тебе нужно пить не мартини, — заметил Тимми.

Мы сели за столик в ожидании наших напитков, и все это время провели в неловком молчании.

— Как тебе мартини, Луиза? — спросила я кузину, обрадовавшись, что с появлением напитков на столе нашлась тема для начала разговора.

— Ужасно, как верблюжья моча, — недовольно ответила девушка.

— А зачем ты пьешь верблюжью мочу? Вместо слабительного? — подколола Луизу Бека.

— Угадала, миссис Би. И тебе бы она не помешала, — съязвила Луиза и презрительно осмотрела фигуру моей подруги.

— Почему миссис Би? — не понял Тим, — У Ребекки другая фамилия.

— Триша не рассказывала тебе историю, как наша семья решила, что они пара лесбиянок? — усмехнулась кузина.

Тимми потребовал подробностей, и после моего рассказа долго смеялся. Друг продолжал задавать глупые вопросы, и его наивность вызывала у нас улыбку. Так мы с девочками нашли общую тему — подшучивание над Тимом. Сделали его козлом отпущения, но я знала, что он не будет злиться. Наоборот, ему было приятно, что он смог рассмешить девушек. Обычно противоположный пол считал его занудой.