Она явно забеспокоилась.

— Вы, в самом деле, видели какого-то человека? — спросила она и покраснела. Она думала, что он соврал ей.

Он не стал больше ничего говорить, просто кивнул:

— Да. Крупный парень, он крался, явно желая остаться незамеченным, а потом скрылся в лесу. Мне кажется, это не ваш работник.

— Да, — пробормотала она. — Наверное, это был кредитор или человек, работающий на конюшне у мистера Бикфорда.

Кредиторы обычно входят через главную дверь и требуют денег. Алек добавил загадочного человека к перечню того, чем ему предстоит заняться.

— Непохоже, чтобы это был вор. В конце концов, день — странное время для кражи лошадей, вам не кажется?

— Поскольку я никогда не воровала лошадей, — сказала она, — я не могу знать, какое для этого нужно выбирать время.

— Советую после наступления темноты. Или во время ливня, тогда вас не будут преследовать. Конечно, лошадь в этом случае надо выбирать смирную, которая не испугается бури.

Она встревожено взглянула на него:

— Вы хорошо осведомлены в этом деле. Он встретил ее взгляд.

— Знания такого рода иногда могут пригодиться. Она попыталась отодвинуться от него.

— Не могу понять, почему лорд Хейстингс послал вас, чтобы помочь нам. Потому что на самом деле мы не нуждаемся в том, чтобы у нас крали лошадей.

— А я не могу понять, почему вы не хотите принять помощь. Может быть, вы раздумали искать своего отца?

Она открыла рот.

— Нет! Как вы могли подумать?

Он натянул вожжи, рывком остановив экипаж, отчего мисс Тернер откинулась на подушку сиденья, и повернул к ней лицо.

— Вы сообщили, что он покинул дом четыре месяца назад. Прежде чем обратиться к Хейстингсу, вы три месяца выжидали, а когда Хейстингс прислал вам, меня на помощь, вы, вместо того чтобы обрадоваться, каждый раз даете понять, что неприятно удивлены. — Она открыла, было, рот, чтобы запротестовать, но он положил руку на спинку сиденья и наклонился к ней. Чуть-чуть. Но она дернулась в сторону, прижимая к себе корзину, как свою спасительницу. — Подозрительному человеку могло бы прийти в голову, не на руку ли вам исчезновение вашего отца и не является ли ваше обращение с просьбой отыскать его просто способом скрыть, что вам лучше без него. Или, может быть, вы прекрасно знаете, где он… похоронен. — Он прошептал последнее слово, склоняя ее, нет, вынуждая ее выйти из себя и сказать то, чего он не знал.

— Что вы за человек, если говорите такое? — запинаясь, произнесла она. — Это ужасно!

Его взгляд блуждал по ее лицу, он почти ощущал ее кожу под своими пальцами. Ему потребовалось крепко зажать вожжи в кулаке, чтобы удержаться и не дотронуться до нее. Это оказалось очень плохой идеей, потому что в результате ей пришлось придвинуться к нему. А ему с самого начала следовало бы держаться подальше от нее, с первого момента, как только он увидел ее.

— Для этого есть основания, — ответил он. — Нередко самые ужасные предположения оказываются верными.

Она облизнула губы.

— Не в нашем случае. Я потрясена тем, что вы могли так подумать.

Он поднял брови и выпрямился на сиденье.

— Разве я сказал, что подумал это? Я никогда не жду ответов на такие вопросы.

— Тогда почему вы об этом заговорили? — гневно спросила она. — Мы уж точно не нуждаемся в помощи тех, кто способен на такие умозаключения!

— Нет, но вы нуждаетесь в помощи того, кто задает такие вопросы.

— Я так не думаю!

По тому, как это было сказано — не для того, чтобы оправдаться, а с яростным протестом в голосе, — он понял, что она колеблется. Она не доверяла ему, он ей не нравился, но его дипломатический запас был исчерпан.

— Мисс Тернер, вы явно сами не верите в то, что ваш отец вернется. Если бы вы еще верили в это, то не обратились бы к Хейстингсу. Мое появление здесь — следствие вашей просьбы. Вы же по каким-то причинам, похоже, перестали желать, чтобы вашего отца нашли, или просто не хотите, чтобы это сделал я. — Он знал, что говорить с ней так прямо рискованно. Обычно он оставался в тени, в одном месте слушал, в другом осторожно выпытывал. Ему было непривычно действовать так, открыто и дерзко, но другого способа он не видел. Здесь все знали, кто он. Прятаться в обличье слуги не было смысла. Он не сомневался, что она слышала его историю. Его агрессивность привела бы большинство леди в негодование или довела до глубокого обморока.

Но эта леди… Если иметь в виду пистолет и то, что она приняла его предложение подвезти ее в город, Крессида Тернер была не робкого десятка. Хотя ее явно шокировали высказанные им предположения, она была скорее разгневана, чем испытывала какие-то другие чувства. Лицо ее раскраснелось, а в удивительных глазах полыхало пламя. Он почувствовал, что невольно напрягся в ожидании удара, но это не вызвало у него раздражения, скорее заинтриговало.

— Что, черт побери, вам от меня надо? — спросила она раздраженным тоном. — Что же я должна сказать на это?

Алек, подтягивая вожжи, тонко улыбнулся.

— Правду, мисс Тернер. Вот все, что мне надо. — Он взмахнул вожжами, и экипаж резво рванулся вперед.

— А если правда заключается в том, что я больше не желаю говорить с вами? — заявила она под громыхание колес. Одной рукой она взялась за шляпку, другой крепко прижимала к себе корзинку. Она растеряла свою чопорность и перестала напряженно следить за тем, чтобы не коснуться его.

— Вы не обязаны. Она притихла.

— Да?

Он взглянул на нее. И увидел вздернутый подбородок, слегка сдвинутые брови, полные губы, приоткрытые от удивления. С румянцем на щеках она стала просто очаровательной.

— Разумеется, не обязаны. Однако я был бы рад вашей помощи.

Она снова облизнула губы. Черт, он, как мальчишка, не может оторвать глаз ото рта этой женщины.

— Значит, вы все равно будете искать моего отца, даже если…

— Да. — Он подался вперед и заглянул за ее плечо, проверяя, свободен ли путь. Они подъехали к повороту на Марстон, и он свернул на дорогу, ведущую в гору. — Я дал слово.

— Но лорд Хейстингс…

— Лорд Хейстингс не говорил мне, что я должен заручиться вашим одобрением. Может быть, он считал это само собой разумеющимся, ведь вы сами просили о помощи. — Алек не знал, чем руководствовался Хейстингс, направляя его сюда, но он получал большое удовольствие, поддразнивая ее.

Крессида поджала губы. Он явно не желал понять ее. Спорить с майором Хейзом было невозможно. Все, что она говорила, он переиначивал и представлял так, что ей хотелось заорать. Ей не следовало садиться в его кабриолет, даже если бы расстояние до города было вдвое больше.

— Я не хочу выглядеть неблагодарной в глазах лорда Хейстингса.

Он бросил на нее взгляд, в котором промелькнуло некоторое озорство.

— И не надо.

Она решилась говорить прямо. И его такой поворот событий вполне устраивал.

— Три дня, — сказала она. — Мне нужно три дня, чтобы обдумать ваше предложение.

— Что может случиться за три дня?

— Я… мне нужно обсудить все с сестрой, — пояснила она, парируя выпад, — и с бабушкой.

— Что вы им скажете?

Он словно подталкивал ее к тому, чтобы она обвинила его в тех ужасных вещах, о которых ходили слухи. Крессида замолчала и заставила себя улыбнуться.

— Я спрошу, что они думают об этом. На самом деле хотелось бы, чтобы нашим делом занялся кто-нибудь, хорошо знающий нашу семью.

— Уэбб, например. Конечно, вы пока еще не просили его об этом.

— Мы не любим, когда вмешиваются в нашу частную жизнь, — выпалила она. — Я ничего не обязана вам объяснять. Мы привыкли обходиться своими силами, и если я не захочу рассказывать вам о том, чем он занимался и каковы его привычки, то вы не можете осуждать меня за это! — Ужаснувшись, она замолчала. Ее вспыльчивость сыграла с ней злую шутку, несмотря на все попытки сдерживаться.

Слова Крессиды оказали на майора странное действие. Он утратил насмешливость, и, казалось, был даже… доволен.

— Спасибо вам, мисс Тернер, за вашу честность. Я могу понять причину, которую вы назвали, и нахожу ее уважительной. Три дня, вы сказали?

— Э-э… да. — Она кивнула.

Он наговорил все это единственно для того, чтобы она набросилась на него? Но зачем?

Он отвернулся, но она успела заметить тень улыбки на его лице.

— Если нам предстоит сотрудничать в этом деле, то вам следует знать, что превыше всего я ценю честность и откровенность. Правда может оказаться безобразной, но она всегда, в конце концов, выходит наружу. Но я также не забываю и об осторожности. Ничто из того, что вы расскажете о вашем отце, не станет достоянием других, если только этого не потребуют поиски истины, но лишь в той мере, в какой это будет необходимо.

— Спасибо, — буркнула она.

Может быть, он пытается запутать ее и разоружить. Или он хочет, чтобы она утратила бдительность и сказала то, что хотела бы утаить. Она украдкой взглянула на него. А если у него совсем другие соображения? Честность и откровенность превыше всего…

— Где мне вас высадить? — Он пустил лошадь шагом. Она огляделась и увидела, что они уже приехали в город.

— Да где угодно. Спасибо, что подвезли.

Он остановился у магазинчика, торгующего шляпками. Крессида подобрала юбки и ловко спрыгнула, прежде чем он успел помочь ей выбраться из кабриолета. Она постояла в нерешительности, обернулась.

— Спасибо вам еще за то, что предупредили меня, сказав о честности. Уверяю вас, меня очень беспокоит исчезновение отца… Но у отца была привычка уезжать, ничего не объясняя, и я имею основания полагать, что, если мы подождем, все закончится как обычно.

Слушая ее, он сидел, наклонившись к ней.