С Логаном все возможно.

– Твой голос. Ты болен? – встревожилась Луз.

Старая индианка явно не читала статью в газете. Келли мало что могла рассказать о действиях Логана как агента «Кобры», но об инциденте с террористами, погубившими его голосовые связки, она упомянула.

– Я кое с кем повздорил, и они решили убить меня, залив в глотку кислоту. Мне пришлось проглотить достаточно всякой гадости, а вернее, грязи, чтобы спасти голос.

Луз кивнула, затем вдруг улыбнулась, обнажив мелкие белые зубы.

– Хорошо, очень хорошо. Большинство белых людей не ценят целительную силу земли. Некоторые принимают грязевые ванны в тех местах, которые называют курортами, но это все. – Луз показала на кухню. – Пожалуйста, принеси стул, и мы поговорим.

Келли не была уверена, включает ли это приглашение и ее, но Логан принес два стула. Келли села, стараясь не встречаться взглядом с Луз, показывая этим свое уважение к старой женщине.

– Я хорошо помню вас, – начал Логан, – но мало что – о тех годах. Я был слишком мал.

– И к лучшему.

– Почему? – не сдержалась Келли.

Луз перевела взгляд на огонь, и только сейчас Келли увидела пленку, затуманившую ее зрачки. Катаракта! Как же Луз могла оставаться в горах совсем одна?

Вспышка молнии осветила маленькую гостиную, ослепив Келли. Страшный раскат грома прорезал тишину, земля затряслась.

– Какой мощный удар, – сказал Логан, когда рокот затих.

– Да, божества гневаются, – спокойно заметила старая индианка. – Они посылают гром и молнии, чтобы наказать нас.

Муж Луз так и не оторвался от своего журнала. Он никак не отреагировал на гром, даже не вздрогнул. В пепельнице рядом с лампой Келли заметила черные пуговки – головки кактуса мескала. Они вызывают галлюцинации. Старик живет в своем мире и ничего не видит вокруг.

– Вы очень помогли бы нам, если бы рассказали, что на самом деле случилось в день исчезновения Логана, – обратилась Келли к Луз, поняв, что Логан не желает признавать грозящую ему опасность. – Мы считаем, что кто-то хочет убить его.

– Я в этом не сомневаюсь. – Луз наклонилась и вытащила из-под качалки молитвенный шест навахо, украшенный орлиными перьями. – Я молилась, чтобы оградить его от зла. Теперь посмотрим, помогла ли моя молитва.

– Помогла бы, если бы я знал, что случилось в тот день, когда вы в последний раз видели меня.

25

Луз Логану понравилась, но ее чудаковатый муж явно сидит на каком-то наркотике. Таращится в журнал, будто читает, но еще не перевернул ни одной страницы.

– В последний раз я видела тебя вечером накануне твоего исчезновения. Я подоткнула твое одеяло, как всегда, потом прочитала тебе сказку.

Ласковая улыбка тронула губы старой женщины, смягчив суровое лицо.

Логан плохо помнил свое раннее детство. Самое давнишнее его воспоминание – игра с цыплятами в грязи лагеря «Последний шанс».

– На следующее утро я не смогла встать с постели. Должно быть, отравилась. Я попросила одну из горничных присмотреть за тобой.

Луз умолкла, слышалась только дробь дождя по крыше.

– Почему о Логане не позаботилась Джинджер? – спросила Келли.

– Она любила только виски. Даже собственные дети не интересовали Джинджер.

– И горничная отпустила Логана на верховую прогулку? – не унималась Келли.

Луз пожала плечами, словно говоря: кто знает?

– То, что случилось в тот день, началось, когда сенатор только привез тебя домой. Он попросил меня нянчить малыша, которого они усыновили.

– Вас это удивило? – спросила Келли.

Луз кивнула и взмахнула шестом, увенчанным орлиными перьями.

– Я была потрясена. Джинджер терпеть не могла детей. Я воспитывала близнецов, пока семья не уехала в Вашингтон, и никак не могла понять, зачем им еще один ребенок. Сенатор интересовался только своей карьерой.

Логан знал, что отца шантажом заставили усыновить его. Вуди защищал свою репутацию. Только и всего. Но как он убедил Джинджер?

Следующий вопрос снова задала Келли:

– Он дал какие-то объяснения? О чем он говорил с вами?

– Нет. Я не хотела соглашаться. – Луз рнова уставилась на огонь, и Логан понял, что она что-то скрывает. – Но сенатор настаивал и предложил мне очень много денег.

– Почему вы не хотели соглашаться? – наконец спросил Логан.

Луз перевела взгляд на мужа, достающего из пепельницы черное зернышко, похожее на тыквенное. Старик бросил зернышко в рот и громко зачавкал.

Мескал! В его головках содержится мескалин. Логан знал, что зернами этого кактуса разрешают пользоваться для церковных служб индейцев на военных базах при согласии командующего частью, кроме морских и авиаподразделений. Считается, что в природном виде это не наркотик, но, судя по состоянию старого индейца, он пользуется им, чтобы укрыться от реальности, и тем самым взваливает дополнительное бремя на плечи жены.

– Я не хотела брать на себя ответственность за близнецов, – сказала Луз, поворачиваясь к Логану. – Они оба родились злыми, как северный ветер.

– Навахо считают, что все зло приходит с севера, – пояснила Келли.

– Близнецы делали плохие вещи, ужасные вещи. Около Тайлера только лошади могли чувствовать себя спокойно. Тайлер знал, что сенатор никогда не простит его, если хоть с одной из лошадей что-то случится. Страдали кролики. Тайлер ловил их, калечил, а потом вместе с Аликс смотрел, как койоты раздирали их. Я говорила родителям, но Тайлер называл меня лгуньей. Аликс всегда защищала брата и лгала, лгала. Я хотела уйти, но мой муж не работал. У нас было четверо маленьких детей. Мне нужны были деньги.

– Я понимаю, как вам было тяжело, – сказал Логан. – Разве сенатор не видел, что происходит?

– Он редко бывал дома. Обещал поговорить с близнецами, но ничего не менялось. А когда Тайлеру исполнилось семь лет, Бенсон подарил ему ружье, и стало еще хуже.

– Идиот, – возмутилась Келли. – Подарить ружье ребенку!

– Бенсон – отличный стрелок. Он научил стрелять мальчика и Джинджер, а потом и Аликс. Они все – меткие стрелки, кроме сенатора. Тайлеру было мало кроликов и белок. Как-то он пристрелил голубую цаплю. Это был очень, очень печальный день. Убийство разгневало богов. Они наслали гром и молнии, размыли дорогу к их дому.

Луз грозно потрясла шестом.

– Когда семья уехала в Вашингтон, я нашла другую работу. Мне меньше платили, но я была счастливее. И боги были счастливы. Каждый день сияло солнце.

– Значит, вы вернулись, потому что нуждались в деньгах? – спросил Логан.

– Мой сын хромал. Нужна была операция. В индейской клинике ее сделали бы бесплатно, но потом много месяцев надо было оплачивать физиотерапию. – Луз положила шест на колени и погладила перья. – Я взяла деньги, но сказала сенатору, что к близнецам и близко не подойду. Он уверил меня, что большую часть времени они будут жить в Вашингтоне.

– А малыша не собирались брать в Вашингтон?

Луз отрицательно покачала головой.

– Сенатор сказал, что малыш будет жить в поместье, а когда подрастет, отправится в закрытую школу.

Логан не удивился. Вуди не хотел, чтобы навязанный ему сын болтался под ногами. Ну и плевать.

– Вам не показалось странным, что Вуди усыновил ребенка и оставил его в Седоне?

– Показалось. Я сказала об этом мужу. – Луз взглянула на старика, явно пребывающего в другом мире. – Он велел мне не лезть в чужие дела. А год спустя я поняла.

– Что же случилось?

– Семья приехала домой из Вашингтона, сенатор отправился покупать нового жеребца. В тот вечер Джинджер пила больше обычного. Бенсон что-то сказал ей, и она разразилась криками и проклятьями.

Логан попытался представить Джинджер в истерике. Не получилось. Обычно она была такой же заторможенной, как муж Луз. Или просто притворялась?

– Было воскресенье, выходной для большинства слуг, но я слышала. Близнецы в соседней комнате смотрели телевизор и тоже слышали, как она кричала: «Логан – сын Вуди! Он сделал это, чтобы отомстить мне!» Так я и узнала, почему сенатор усыновил тебя.

– Как мое усыновление могло быть связано с местью Джинджер? – поинтересовался Логан.

– Сенатор – не отец близнецам, – тихо сказала Луз. – Джинджер визжала, что Вуди хочет оставить все деньги своему настоящему сыну и вычеркнуть ее детей из завещания. Это был единственный раз, когда Джинджер выказала заботу о близнецах.

– Она говорила, кто их отец? – спросила Келли. – Бенсон?

– Нет, Бенсон им не отец. Он сказал: «Я предупреждал тебя держаться подальше от этого картежника».

– И близнецы все это слышали?

– Да. Я пыталась увести их, но не смогла.

– Эти новости огорчили их?

– Нет. Думаю, они знали, что Вуди им не отец. Они всегда называли его Вуди, а не цапой. В тот вечер Аликс все время повторяла: «Маленький ублюдок Логан не получит деньги Вуди». И Тайлера, казалось, больше волновали деньги, а не то, что он – не сын сенатора. Джинджер бросилась на кухню, схватила огромный нож и завизжала, что перережет тебе глотку. Я еле успела унести тебя в детскую и заперлась там с тобой. Она колотила в дверь, проклинала меня, кричала, что я уволена. Потом Бенсон оттащил ее.

– О боже, – прошептала Келли.

Логан же сидел молча. Прозвище Девять Жизней как ни одно другое подходило ему. Он несколько раз обманул смерть, работая в «Кобре», и не удивился, услышав слова Луз. Ничто уже не могло удивить его.

Кроме Келли.

Его мысли – очень легко – приняли другое направление. Он вспомнил, как она вела себя б машине, и с нетерпением думал о ночи, о шести долгих месяцах с ней. Черт побери, если так пойдет и дальше, он не захочет покидать ее.

– Не знаю, что Бенсон сказал Джинджер, но наутро она снова была такой, как всегда: не обращала внимания ни на Логана, ни на близнецов. Когда вернулся сенатор, она не устроила ему сцену. Все шло как обычно.

– Держу пари, Джинджер пригрозила ему разоблачением, если он разведется с ней, – сказала Келли.