– Ммммм, – протянула Эверли. Затем она шагнула вперед и зарылась своим лицом в мою рубашку. – Твою мать. Ты пахнешь хорошо, – пробормотала она.

      Ее горячее дыхание обжигало меня через одежду. Она держала лицо между моими грудными мышцами и глубоко дышала, и я улыбнулся.

      Я не мог устоять, чтобы не обнять ее руками и не притянуть ближе к своему телу. Я покачал головой. – Все еще ругаешься как сапожник? – Спросил я, ложа свой подбородок на ее голову. Эв так чертовски хорошо пахла.

      Она засмеялась. – Ты все еще это любишь, – она пропела своим голосом, глядя на меня.

      Я любил это. Я чертовски любил все, что было связано с ней.

      Ее глаза смотрели в мои, а губы были в миллиметре от моих губ. Я поднял край ее шляпы, чтобы увидеть ее голубые глаза. Она пробежалась своей мягкой рукой по моим щекам.

      – Ты, Коул. Ты – самый очаровательный мужчина, которого я когда-либо видела. – Ее язык немного заплетался, поэтому я сдерживался, чтобы не засмеяться, потому что она говорила это всерьез.

      В ее голубых глазах загорелся огонь. Я не хотел тушить этот огонь, но и не хотел, чтобы это произошло прямо сейчас. Пока нет.

      – Хорошо, детка. Я думаю, пришло время пойти домой. – Когда я отпустил ее и отступил назад, она чуть не упала, поэтому я схватил ее за руку, тем самым не дав упасть. – Я лучше найду Коди и дам ему знать, что забираю тебя назад на ферму.

      Она покраснела и захихикала. – Нееет. Ты не должен беспокоить Коди прямо сейчас. Я думаю, что он сейчас где-то разговаривает с Боувом, – прошептала она.

      Отстраняя ее от себя и ставя ее возле стены снова, я сказал: – Все в порядке, детка. Он не будет возражать. Он будет беспокоиться, если я не дам ему знать.

      – Нет! – прокричала она. – Ты не понял. Они “разговаривают”. – Она снова стала шептать. – Ну, понимаешь? – Она подмигнула очень медленно. – Разговаривают. – Ее глаза округлились.

      Я смотрел на нее, как будто она сошла с ума. – Боув и Коди, – я сделал рукой в воздухе воображаемые кавычки, – “разговаривают?” – Я переспросил, чтобы убедиться, правильно ли я ее понимаю.

      Она кивнула, ее глаза все еще были широко открыты, а лицо серьезное.

      – Ух, ты. Я не ожидал такого. – Я был ошеломлен. Эти двое были лучшими друзьями, сколько я их помню. С ними что-то происходит?

      – Я тоже, – прошептала она, качая головой. – Но я хотела бы. – Она снова покраснела, и я покачал головой, улыбаясь ее гримасе.

       – Хорошо, пошли. – Я взял ее за руку и повел к своему грузовику. – Я не хотел бы прерывать их разговор.

      – Я бы хотела, – сказала Эверли, подмигивая мне. Как же чертовски была очаровательна эта девушка.

       – Так, достаточно. Веди себя прилично, – предупредил я, сужая игриво свои глаза.

      Она надулась, пока я тащил ее в свой грузовик. – Меня надоело вести себя прилично, Коул. Я хочу веселиться.

      Я открыл дверь грузовика и посадил ее внутрь, игнорируя ее комментарии. Ведь мне тоже надоело вести себя хорошо. Но на самом деле, я не мог перестать думать обо всех тех плохих штучках, которые я бы хотел сделать с ней. Она заерзала на сиденье, и ее платье поднялось вверх, тем самым оголив ее загорелые бедра. Я простонал, когда захлопывал дверь. Я не думаю, что мой член когда-либо был таким твердым.

      Я сел в грузовик и завел его. Глаза Эверли были закрыты, а ее голова отдыхала на спинке сидения. Я приблизился ближе по нераздельному сиденью к Эверли, чтобы взять позади нее ремень безопасности.

      – Боже, так пахнет, когда ты рядом, – она выдохнула возле моего лица.

      Я тяжело сглотнул. Я хотел ее. Я так сильно ее хотел, думал, что умру, если ее киска не окажется вокруг моего члена прямо сейчас. Но сейчас не время. Она была пьяна. И Эверли была права, у меня было неразрешенное дерьмо с Марлой и Греем. Я не мог больше это откладывать и каждый раз злиться на Эв, когда она указывала мне на мои дурацкие ошибки.

      Я пристегнул ремень безопасности и обратно сел на свою сторону грузовика, пытаясь себя успокоить.

      Сдавая назад и выезжая с парковки, я все же заметил, как Эверли взяла подол своего платья и подняла его вверх, оголяя бедра.

      – Мне так жарко, – застонала она. – Здесь жарко, и пахнет так хорошо.

      Твою мать, эта женщина собиралась убить меня. Я поправил свой член и открыл окно с ее стороны. – Это должно тебя охладить. – Я открыл также и со своей стороны, надеясь, что это охладит и мой зад. После схватил ее руки и, успокоив их, положил ей на колени. Если эта юбка еще раз поднимется, я не отвечаю за свои действия.

      Ее глаза встретили мои, и она улыбнулась. – Ой. Не будь олухом-чмолухом, Ковбой. – Она притворилась надутой.

      Я засмеялся. – Олухом-чмолухом? Да кто это, черт побери? – Я сосредоточился на дороге.

      – Это ты. – Она указала своим пьяным пальцем на меня. – Ты – олух-чмолух, но все в порядке. Я не возражаю.

      – Ты не возражаешь? Почему это? – Я улыбался ей, потому что она была милой и сумасшедшей.

      Она запрокинула свою голову назад, перед тем как сказать: – Я могу смириться со многим, если мужчина такой сексуальный, как ты, Коул Бригс, ты – восхитительный.

      Я пытался смотреть на дорогу, а не глазеть на ее великолепную задницу и то, как она рассказывала, какой я сексуальный. Но это было чертовски сложно. Я хотел услышать больше.

      – Да? – Спросил я, когда мы въезжали на ферму.

      – Да. – Она сняла свою шляпу, положив ее на приборную панель, а потом пальцами пробежалась по своим волосам. – Ты такой горячий... – Она остановилась, облизав губы, а потом указательным пальцем провела по своей нижней губе. – Такой привлекательный, что я бы не вышвырнула тебя с кровати, даже если бы ты ел там крекеры. – Она отстегнула ремень безопасности и приблизилась по сидению ближе ко мне, когда я останавливался возле большого дома. – И да, Ковбой, я не люблю крошек в своей постели, – сказала она, выдыхая в мое ухо.

      Я быстро вдохнул. Хихикая, я заглушил мотор фургона. – Запомнил, – сказал я, пытаясь разрядить обстановку, потому что она была и так в сексуальном напряжении. – Ты ненавидишь крошки в постели, но не мои крошки. Мои крошки тебе нравятся.

      Она залезла на мои колени, чтобы оседлать меня, и посмотрела мне в глаза. – Я все люблю в тебе, Коул. – Она опустила свою попку на мои колени, и я еле сдерживался, чтобы не застонать. – И все в тебе прекрасно.

      Через открытые окна вокруг нас можно было почувствовать прохладный воздух с легким запахом дождя. Но и Эв. Я мог слышать и ее запах. Сладкий, немного терпкий запах ее пота окутал меня, и я знал, что надвигается что-то большее, чем просто буря.

      Тем не менее, я просто сидел, и это было так же, как наблюдать за торнадо, которое надвигается на тебя, но только я не пытался сбежать. Я хотел этого.

      Я посмотрел на ее ноги по обе стороны от меня, ее белое платье поднялось вокруг бедер. Ее гладкие голые бедра плотно прижимались к моим джинсам. Я отклонил свою голову назад к подголовнику и закрыл глаза. Эв могла испытать терпение даже святого. Но я не был близок к тому, чтобы стать святым.

      Твою мать.

      Она потерлась по моему члену, и моя голова резко поднялась, встретившись с ее глазами.

      – Эверли, это не очень хорошая идея…

      – Ух. Не Эверли, только Эв, – она замурлыкала возле моего уха, снова покачиваясь по моему пульсирующему члену. – Да, – она прошептала, когда мой член оказался между складочками ее киски.

      Это был такой экстаз, которого я раньше никогда не испытывал. Такая глубокая связь и близость приходит только, когда ты по-настоящему знаешь кого-то – как лучшего друга или родных. Жар вспыхнул у меня на коже.

      Я поместил руки позади нее на руле, чтобы не трогать то, что пока не принадлежит мне. Она была пьяна, а я был бессилен остановить ее. Ей было очень хорошо, единственное, что нас разделяло, это были ее трусики и мои джинсы.

      Я был слишком увлечен. Я не мог остановиться. Я мог только ощущать. Я вцепился в руль, поднимаясь вверх навстречу ей, ловя каждое ее движение. – Черт, – я прорычал.

      Я мог почувствовать, какая она была влажная и теплая через свои джинсы. Я сходил с ума от вожделения и желания. Я крепко держал руки на руле, но ни разу не отвел свой взгляд от нее.

      – Да. Тебе хорошо. Очень хорошо. Прямо так, как я и представляла, – сказала она, ритмично покачиваясь на мне. Ее кожа была липкой от пота, а ее щеки приобрели самый прекрасный оттенок розового, который я когда-либо видел.

      Наши лица были всего лишь в дюйме друг от друга, а ее горячие дыхание смешивалось с моим.

      Я не мог помочь ей, но я поддерживал ее. Я был слишком далеко от реальности. Слишком бессилен против ее жаркой влажности и желания.

      – Сделай это, детка. Скачи на мне. – Я посмотрел ей прямо в глаза и прошептал. – Боже, ты так красива и такая мокрая для меня. Давай, двигайся на моем члене.

      Я едва узнал свой собственный голос.

      – Да, да, да, – кричала она, продолжая тереться об меня. Она положила свои руки мне на плечи, сильнее вдавливаясь в меня. Она жестко объезжала меня, ее прекрасная грудь терлась о мою, а ее киска полностью пропитала мои джинсы, и наши взгляды были полностью заключены в сексуальном напряжении

      Я мог кончить в свои джинсы в любую минуту как гребаный тинэйджер, но меня это не волновало. У меня была Эв на коленях в порыве экстаза. Я представлял этот момент не один раз, но я и не мог представить, что будет так хорошо. Яростно сжимая руль обеими руками, я умолял ее: – Кончи для меня, детка. Кончай, Эв. Ты мне нужна.