— Ну вот, — удовлетворенно улыбнулся он. — Монику мы припугнули, сказав, что ее могут обвинить в соучастии похищения. Сказали, у нас есть свидетель, которому Пол сам все выложил. Пообещали замять это, если она сдаст подельника. Как я и ожидал, Моника сделала это, не задумываясь. Она сказала, Пол ей звонил недавно и сказал, что находится на снятой им даче. Она знает только название поселка. Но это уже дело техники. Я еду в милицию, у меня есть там один знакомый. Росли вместе. Теперь он капитан. Мы возьмем Пола еще тепленьким.

— А как же Моника? Ей так все и сойдет с рук? — недоуменно произнесла я.

— На нее у меня теперь такой компромат, что она вряд ли решится на подобное еще раз… Мила, пойми, — он вздохнул. — Она — мать моего ребенка. Я не могу засадить ее в тюрьму. Но если она снова попытается причинить тебе вред, это меня не остановит.

Я кивнула. Даже ревности не почувствовала. Теперь я твердо знала, что Дима меня любит. Лучшее доказательство — то, что он сейчас сидит рядом со мной, живой и невредимый! Стало плевать даже на Пола и то, получит он по заслугам или нет.

— Димочка…

Прильнула к нему и, заглядывая в глаза, произнесла:

— Когда меня выпишут, мы обязательно должны сходить на могилу твоей бабушки. Я хочу поблагодарить ее…

Он нежно провел ладонью по моей щеке.

— Бабушка говорила, что у меня линия жизни тесно связана с линией сердца. Неудивительно, ведь ты и есть сердце и жизнь моя. Никому больше не позволю разлучить нас…

— Я люблю тебя…

Он прильнул к моим губам, а потом обнял и долго не отпускал. А мне вдруг показалось, что в углу комнаты появилась полупрозрачная фигура старой женщины с горделиво приподнятой головой. Ее такие же, как у Димы, глаза с теплотой смотрели на меня. Она осенила нас благословением, улыбнулась и тут же исчезла. Я даже не удивилась и только крепче прижалась к мужу. Теперь все у нас будет хорошо… И я не боюсь больше сглазить счастье. Что-то подсказывало, что черная полоса навсегда исчезла из моей жизни…