- Черт, ты же знаешь, что Калеб разозлится!

- А мне все равно, - отвечала Лили, думая, что так оно и будет. - Я хочу заставить этого мужлана равным образом уважать и девочек, и мальчиков. Я не позволю ему вырастить из своих дочерей идиоток!

- Ну и кашу ты заварила, - вздохнул Руперт. Вид у него был такой, словно он умирает от головной боли. - Лили, ты не должна уезжать вот так. Это просто небезопасно.

Лили с ужасом вспомнила, как в прошлый раз уехала из Спокана одна. В итоге ее всю, с головы до ног, искусали муравьи. К тому же она позабыла взять спички для костра. И если бы в тот момент ее не разыскал Калеб, она вряд ли пережила бы эту бесконечную, холодную и голодную ночь в прерии. Решимость Лили сильно поколебалась, но тут ей пришла в голову идея просто переждать где-нибудь в городе до утра.

Нет, ее гордость не позволит ей приползти обратно в отель, словно она тихая скромница-женушка, особенно теперь, на полпути к свободе!

- Постарайся поскорее навестить нас, - сказала она, похлопав Руперта по щеке. - Извини, что не смогу быть с вами вместе на обеде.

- Ты просто невозможна, - отвечал Руперт. - Не знаю, почему я до сих пор не привязал тебя к лавке и не навел глянец на твоей заднице.

- Спокойной ночи, Руперт, - сказала Лили, гордо развернулась и прошагала по дорожке через палисадник. Она совершенно не боялась брата, зная, что он вовсе не такой кровожадный, каким хотел бы казаться.

- Лили! - крикнул он ей вслед. - Вернись немедленно!

- Передай привет Виноле! - ехидно пропела Лили.

***

Найти приличное место для ночлега было не так-то просто, но Лили справилась с этим. Не успели спуститься сумерки, как она уже попивала чай в гостиной у мисс Хермионы Картуорт. Нанятые в конюшне лошади вместе с коляской прекрасно разместились на заднем дворе дома этой леди.

На протяжении этой длинной ночи Лили тысячу раз пожалела о том, что натворила, но из упрямства так и не решилась вернуться в отель и встретиться с Калебом.

С первыми лучами солнца Лили запрягла лошадей и поехала из города, минуя центральные улицы. Июньское утро было ярким и безоблачным, и она почувствовала себя счастливой, обдумывая по пути фасоны своих новых платьев.

Калеб, оказывается, уже успел вернуться домой, и Лили понадобилось все ее мужество, чтобы с невозмутимым видом переехать через ручей и встретиться с мужем.

- Где, черт тебя подери, ты шлялась? - прогремел он, гневно глядя на нее.

- Я остановилась на ночь в меблированных комнатах, - сообщила Лили, выбираясь из коляски. - Ну что, вам было весело с Рупертом и Винолой на обеде?

- Марш в дом! - рявкнул Калеб.

- И что дальше? - возмутилась Лили. - Сесть и написать тысячу раз "я больше не буду не слушаться мужа"?

- Марш в дом!

- Прошу тебя не забывать, что я в положении, - торопливо напомнила Лили, направляясь к дому. Апломб быстро слетел с нее при воспоминании о той расправе, которую чуть было не учинил над нею майор, не вмешайся тогда Велвит.

Войдя в дом, он усадил Лили в кресло и закатил ей длиннейшую лекцию, что оказалось для нее хуже порки. Он выходил из себя, он кричал и ругался, он снова и снова перечислял все опасности, подстерегавшие ее в пути, он клялся, что, если Лили еще раз сделает что-либо подобное, он сам свернет ей шею.

Когда он наконец начал выдыхаться, Лили окончательно упала духом и безмолвно повиновалась приказу отправляться в спальню.

Калеб явился следом за ней, но с совершенно другой стороны, нежели она ожидала. Со стороны глухой стены ее спальни раздался ужасный грохот, и Лили с ужасом увидела, как сквозь нее прорубается топор.

- Вот так, - заявил Калеб. Еще несколько неистовых ударов топора, и новая дверь была готова. Калеб отбросил топор: - Теперь оба дома соединились. Добро пожаловать в спальню, миссис Холидей, - Не подходи ко мне, - взвизгнула Лили, прячась за кроватью. В эти несколько минут она твердо убедилась, что вышла замуж за одержимого.

Страх мешал ей двигаться достаточно проворно. Калеб успел схватить ее за ногу и начал развязывать шнурки на ее ботинке.

- А вот на это, черт побери, и не надейся, вертихвостка, - сказал он и стащил с ее ноги чулок. Она вздрогнула, когда он слегка погладил ее по бедру. - Я обязательно к тебе подойду, и не раз.

***

Только когда все уже кончилось и Калеб поднялся с кровати, в душе у Лили снова взыграла ее гордость. Стоило ему пройти сквозь только что устроенный проем в стене, как Лили проворно придвинула на это место тяжелый комод.

- Оставайся на своей стороне, - решительно заявила она, глядя на него поверх крышки комода, - а я останусь на своей.

- Черт побери, Лили, - взревел Калеб, опершись руками на комод и наклоняясь к Лили, - да ведь мы женаты! - Как всегда, он имел неосторожность понадеяться, что постель поможет ему достичь с ней мира.

- Насколько я могу судить, мы запросто могли бы позабыть об этом злосчастном событии.

- Ну, с меня довольно, - рявкнул Калеб, повернулся и вышел вон.

Лили помчалась на кухню и принялась мыть посуду. А затем вынесла на улицу грязную воду и аккуратно выплеснула ее на территорию Калеба.

Естественно, он все это видел, так как седлал в это время лошадь у себя во дворе. Он злобно покосился на жену, но ничего не сказал: просто вскочил в седло и поскакал в форт Деверо.

"Холидей просто создан для военной службы, - неприязненно подумала Лили, - Небеса свидетели, этот майор не может быть счастлив, если ему не позволят над кем-нибудь командовать".

***

Ближе к полудню прибыл фургон из города, в котором привезли новую печь и массу всяких коробок и ящиков с предметами обстановки для дома Калеба. Стараясь не переступать границу их владений, Лили кое-как объяснила грузчикам, что и куда ставить.

Когда Калеб вернулся из форта, к луке его седла была привязана уже знакомая Лили холщовая сумка, в которой бился и кудахтал очередной цыпленок. Майор мрачно покосился в сторону Лили, проехал по ее земле и соскочил с коня возле лачуги, в которой теперь были стойла для лошадей и клетка для птиц. Выйдя оттуда, он вынес и бившуюся в его руке холщовую сумку.

Лили уселась шить себе платье, причем перед этим ей пришлось немало повозиться над выкройкой: она не могла как следует разложить ткань, так как путь к просторному обеденному столу у Калеба был ей заказан. Из его дома донесся грохот, и она поняла, что Калеб ставит на место печку. Лили загрустила при мысли о встроенном в нее большом баке для воды. "Этот тип теперь сможет принимать ванну, когда ему заблагорассудится", - разозлилась она.

Грохот наконец прекратился, но на смену ему пришел тонкий аромат куриного бульона.

Лили отложила в сторону шитье и поплотнее прикрыла дверь в спальню, но запах просачивался и сквозь нее.

А ведь давно перевалило за полдень, и съеденный во время ленча бутерброд уже превратился в воспоминание. Лили принялась гадать, из чего бы ей соорудить ужин.

Она отложила в сторону платье, так как слишком устала и проголодалась. В окно спальни было видно, как Калеб пересек двор. В руках он нес принадлежности для рыбной ловли и направлялся к ручью.

В животе у Лили забурчало. Вот она, возможность совершить набег на его кухню!

Глянув еще раз в окно и убедившись, что он не вернется, Лили вскарабкалась на комод и соскочила на территорию врага.

Пол был здесь застлан чудесными цветастыми коврами, а на кухне, восхитительно благоухая, кипел куриный бульон. Рядом с ним исходила паром кастрюлька с гарниром.

Лили потянулась к верхнему краю плиты и приподняла крышку бака. Ну вот, пожалуйста, Калеб наполнил его водой, и она уже теплая. Лили с вожделением подумала о той горячей, замечательной ванне, которую ей не суждено принять нынче вечером.

На образцово убранной кухне Калеба нашлась и полка, полная чистых тарелок. Лили выбрала себе самую большую, положив туда изрядную порцию цыпленка и гарнира тоже. Что бы Холидей туда ни напихал, повар он был отменный. Лили уселась за сиявший чистотой стол. То, что она ела тайком, украденную пищу, придало обеду восхитительный вкус и пикантность.

Лили умяла две полные тарелки. Оставив посуду на столе, с тем чтобы Калеб догадался, что она нарушила границу его владений, она стала красться обратно.

Уже закинув колено на крышку комода, она вдруг почувствовала, что ее схватили за талию, и едва не завизжала. Оглянувшись, Лили увидела Калеба.

- Браконьерствуем, вот как? Ну, вертихвостка, ты ведь знаешь, что с браконьеров берут штраф.

Лили гордо отвернулась и снова молча полезла на комод.

- Ну что ж, если ты желаешь сделать это так - пожалуйста.

- Калеб Холидей, - пискнула она, - отпусти меня сейчас же!

- Я никогда не даю спуску браконьерам, - доверительно сообщил Калеб, деловито задирая ей юбки. - Простишь его раз, другой, и вот он уже садится тебе на голову.

Лили попыталась вырваться, но Калеб крепко зажал ее между бедер.

- Калеб, - сказала она, - я не шучу.

Он положил руку там, где сходились ее бедра, и хмыкнул, услышав ее невольный стон. Если учесть, что муж в последний раз овладел ею не далее как несколько часов назад, этот пылкий ответ ее тела был тем более унизителен.

- Ты знаешь, - заметил Калеб, - в некоторых странах принято вешать тех, кто ворует кур. Мне кажется, что, раз твоя вина доказана, простым штрафом ты не отделаешься.

- Я тебя ненавижу! - фыркнула Лили, извиваясь всем телом.

- Вот как?

- Ох, Калеб...

- Что, моя милая?

- Отнеси меня в кровать, - сказала наконец Лили, хотя по правде она вообще уже не знала, чего хочет: чтобы Калеб оставил ее или же занялся с ней любовью.