Калеб поднял наконец ее юбки до талии, и она не противилась ему. Она лишь ухватилась обеими руками за стенку стойла, отдаваясь окатившей ее теплой волне страсти. Инстинкт заставил ее податься вперед, к Калебу, наслаждение вырвало у нее легкий вскрик, когда он проник в нее.

Калеб обнимал и целовал ее грудь, и каждое движение его тела находило у нее горячий отклик. Эти движения все ускорялись, и в момент разрядки ей пришлось до крови закусить губу, чтобы криком не выдать ему охвативший ее экстаз.

ГЛАВА 12

В эту ночь, когда разлученный с Лили Калеб забылся беспокойным сном на койке в отеле, ему приснился Джосс и тот бой, который изменил жизнь их обоих.

Стояла ужасная жара, воздух был пропитан запахом крови и страха. Взрывы и крики неслись отовсюду: казалось, от них содрогается сам небосвод. Совсем еще мальчишка, до смерти напуганный, Калеб лежал ничком в неглубоком окопчике, липкими от пота руками сжимая до боли винтовку.

Еще часом раньше Калеб без колебания поклялся бы, что дьявол - это дурацкая выдумка, призванная устрашать непослушных детей. Теперь же, накрытый волной ужаса, словно душным одеялом, Калеб не сомневался, что дьявол существует.

Лейтенант, командовавший взводом Калеба, приказал идти в атаку. Молясь о том, чтобы его смерть оказалась быстрой и безболезненной, Калеб на ватных ногах побежал навстречу ружейному огню противника.

Наконец взвод залег в чахлой сосновой рощице. Калеб торопливо ощупал себя, дивясь тому, что до сих пор не только жив, но даже цел.

Лейтенант приказал двигаться дальше, и Калеб наблюдал, как, подчиняясь приказу, поднимаются солдаты. Сам же он просто прирос к земле. С трудом переводя дыхание, он огляделся.

И в тот же миг за кучей хвороста увидел клочок серого мундира. Боже милостивый, молился про себя Калеб, кто бы это ни был, пусть он окажется мертвым, чтобы мне не пришлось убивать его.

Он подкрался поближе и разглядел южанина: тот лежал ничком в кустах, а поодаль - его оторванная рука.

Едва сдерживая подкатившую к горлу тошноту, Калеб встал на колени и тихонько толкнул вражеского солдата штыком под ребра:

- Ты жив, парень? - спросил он хрипловатым шепотом.

Когда раненый пошевелился и взглянул на него, сердце едва не выскочило у Калеба из груди. Изможденное, покрытое кровью и грязью лицо принадлежало Джоссу, который, к полному смятению Калеба, вдруг широко улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов.

- Хелло, малыш, - сказал он.

- Боже, - прошептал Калеб, зажмуриваясь, и это вряд ли можно было назвать молитвой, скорее - проклятием.

- Еще пара минут, и они найдут меня здесь, Калеб, - произнес Джосс так же спокойно, как в те далекие дни, когда он учил Калеба ездить верхом и стрелять из винтовки. - Они заберут меня в лагерь для военнопленных, и там я загнусь.

Калеб тут же понял, с какой страшной просьбой обратится к нему сейчас Джосс, и отчаянно замотал головой.

- Нет! - прорыдал он.

- Ты должен сделать это, мальчик, - все так же спокойно продолжал Джосс. - Ты должен избавить меня от мучений и унижений - прямо здесь и сию минуту. Если ты этого не сделаешь, смерть моя лишь затянется.

- Ты мой брат, - прохрипел Калеб, и слезы, залившие его лицо, прочертили дорожки в покрывавшем его слое пыли.

- Во имя всего святого, Калеб, помоги мне, - застонал Джосс, и его боль накатила на Калеба такой же тяжелой волной, как до этого накатывал страх. У меня нет никого на свете, кроме тебя.

Мысли Калеба метались в беспорядке. Он много слышал об ужасах, творившихся в лагерях для военнопленных, где люди умирали от голода и болезней. Но если бы он решился выпустить пулю в собственного брата, следующий выстрел ему пришлось бы направить себе в грудь. А Калеб хотел жить.

Он беспомощно оглянулся и тут заметил, что к ним приближается их сержант. Калеб с трудом перевел дыхание и содрогнулся, почувствовав, как Джосс схватил его за запястье.

- У нас тут есть пленный, - крикнул Калеб. Рукавом свободной руки он провел по лицу, размазав следы слез и пота.

- Будь ты проклят, Калеб, - выдохнул Джосс. - Будь ты проклят до скончания веков за свое предательство и трусость!

Сержант присел на корточки возле Джосса и скривился при виде ужасной раны.

- Этот долго не протянет, - решил он, - но все равно лучше отволочь его в тыл, на всякий случай.

При этих словах Джосс пришел в неистовство. Он не переставая сыпал проклятиями, но ведь так поступал любой солдат, попавший в плен. И сержанту и в голову не пришло, что эти два человека, один из которых был ему другом, а другой - врагом, родные братья. Да и что из того, если бы он об этом узнал, с отчаянием подумал Калеб. Ведь сейчас война, в ее огне сгорели законы мирной жизни.

Приподняв Джосса так, чтобы закинуть себе на плечо его здоровую руку, Калеб потащил брата в тыл, минуя лежавшие на поле боя тела в сером и голубом.

Джосс на мгновение пришел в себя н посмотрел прямо в глаза Калебу, перед тем как санитары забрали его в палатку, где в полевом медпункте стонали от боли солдаты обеих армий.

- Иуда, - прошипел Джосс и плюнул Калебу в лицо.

Тут майор проснулся, но и теперь он еще ощущал плевок Джосса у себя на щеке и невольно потер ее ладонью.

Сон не отпускал Калеба. Его тошнило, и весь он был покрыт потом, хотя вечер выдался прохладным. И горе Калеба было таким же острым, как прежде.

- Черт тебя побери, Джосс, - прошептал Калеб, - когда же ты меня отпустишь?

Он уселся на кровати, мечтая о том, чтобы подле него оказалась Лили. Он не стал бы прикасаться к ней: его облегчил бы только один взгляд на нее.

Все еще влажными от пота пальцами Калеб взъерошил волосы. Он должен поехать на Фокс Чейпл, повстречаться с Джоссом, занять в семье подобающее ему место. Он хочет получить причитающуюся ему долю земли и лошадей.

И он хочет, чтобы подле него была Лили, отныне и навсегда.

Чертыхаясь, Калеб с тяжким вздохом опять опустил голову на подушку. Однако, чтобы соединиться с Лили, ему потребуется не меньше усилий, чем на примирение с Джоссом: в отношениях с ней он, похоже, наделал слишком много ошибок.

Его тело напряглось при одном воспоминании о сцене, имевшей место под навесом у дома Руперта. Боже милостивый, что же в ней такого, что он постоянно хочет ее, да еще с такой страстью?

Калеб перевернулся на живот, но от этого стало еще хуже: он тут же представил, что под ним лежит Лили. Он снова перекатился на спину и зажмурил глаза.

Он не скоро заснул и тут же вновь оказался во власти ужасного сновидения: оно повторилось от начала и до конца.

***

На следующее утро Лили поднялась очень рано и, против обыкновения, обнаружила приготовленный Рупертом завтрак. Брат стоял возле плиты, на которой возвышалась горка гречневых блинов, и, глядя в зеркало, поправлял воротничок на учительском сюртуке. В этот момент в дверь громко постучали.

Лили стала торопливо приводить себя в порядок, ожидая появления Калеба, но Руперт ввел в комнату миловидную блондинку с голубыми глазами и пухлыми губками.

- Кто это, Руперт? - требовательно осведомилась она, награждая Лили взглядом, в котором было недоброжелательство и ни капли растерянности.

- Это всего лишь моя сестра, - рассмеялся Руперт. - Лили, позволь представить тебе Винолу Ферринг!

- Хелло, - произнесла Лили, кивая. Винола чопорно склонила голову.

- Уроки уже вот-вот начнутся, - обратилась она к Руперту весьма строгим тоном, позабавившим Лили. - Мы можем опоздать.

- Винола преподает в первом и втором классах, - сияя, пояснил Лили Руперт.

- Так, значит, вы с Рупертом вместе работаете? - Лили не смогла удержаться от улыбки. Сама она любила детей, но для преподавательской деятельности у нее ни за что не хватило бы терпения.

- Да, - соизволила подтвердить Винола, на сей раз более дружелюбно.

- Это просто чудесно, - заметила Лили и не покривила душой. Руперт слишком засиделся в холостяках, ему нужна жена и давно пора воспитывать своих детей. Станет ли его женой Винола или другая девушка, она будет счастлива с ним.

- Было просто чудесно познакомиться с вами, мисс Соммерс, - сообщила Винола, по-хозяйски беря под руку Руперта и увлекая его к двери.

- Чалмерс, - поправила ее Лили. - Меня зовут мисс Чалмерс.

- Но ты же сказал мне, что она твоя сестра, - обвиняющим тоном обратилась Винола к Руперту, расширив от возмущения свои голубые глаза.

- Мои родители удочерили Лили, когда ей было шесть лет, - торопливо пояснил Руперт. При этом он наградил свою сестру отнюдь не любящим взглядом.

- Наверное, вы приехали ненадолго? - с надеждой осведомилась Винола, обращаясь к Лили.

- Не беспокойтесь, Винола, - еле сдерживая смех, успокоила ее Лили. - Я не задержусь здесь.

Винола лишь фыркнула и уволокла Руперта прочь из дома.

Напевая, Лили поскорее умылась, собрала со стола остатки завтрака, сложив тарелки в мойку, чтобы заняться ими попозже. Затем она надела ярко-желтую шляпку, так подходившую к ее платью. Натянув на руки перчатки и повесив на руку сумочку, она покинула дом Руперта.

Ее встречало прелестное утро, полное обещаний и надежд, возможных лишь весной, и Лили от всей души наслаждалась им, шагая в сторону центра города, где к ее услугам имелось множество магазинов, заполненных самыми разнообразными восхитительными вещами.

Она сделала первую остановку в банке, куда поместила присланный матерью чек, и получила кредитную карточку, чтобы предъявлять при покупках. Вторая остановка произошла в самом большом городском магазине, где был богатый выбор разного рода товаров для занятий сельским хозяйством.

Лили заказала там плуг, бочонок гвоздей и кухонную печь и попросила, чтобы все это поскорее было отправлено в Тайлервилль.