Елена Колина - Личное дело Кати К.

– Ты что издеваешься над ребенком! – закричала Киса, вытаскивая Котика из моих рук.

– Я не издевалась! Я терпела-терпела, но это же невозможно! А все почему? – сквозь слезы оправдывалась я. – Потому что я быстрее рисую палочки, чем он… Он специально меня раздражает! Напишет полпалочки и задумается!..

Киса отобрала у меня рыдающего Котика. Я удалилась к себе и сидела там на диете злобным голодным зверем, пока у окна не послышалось знакомое жужжание.

* * *

Дима не любит сладкое, Киса из одной корзиночки выковыряла вишни, Котик съел две с клубникой, так что три корзиночки достались Карлсону. А потом у нас с Карлсоном вышел спор о питании.

– Ты как-то негостеприимно на меня смотришь, – заметил Карлсон.

Ну возможно, я не смогла сдержать в себе голодного злобного зверя… Карлсон протянул мне маленький кусочек последней корзиночки – угощайся!

– Нет! – рявкнула я. – То есть нет, спасибо.

– У тебя проблемы с аппетитом? – спросил Карлсон. – Съешь хоть что-нибудь… Ну, попробуй себя заставить…

– Нет! Нет! То есть не беспокойся.

– А у меня тоже сегодня проблемы с аппетитом, – озабоченно произнес Карлсон. – Подумать только, какое у меня хрупкое здоровье – еще за завтраком было все в порядке. Блинки с маслом, сгущенкой… с вареньем. Второй завтрак был так, сущая ерунда… доел блинки… Обед и полдник прошли сравнительно неплохо, а вот сейчас что-то со мной случилось…

Я мстительно улыбнулась:

– Лично я сегодня голодаю на диете, а что касается тебя, мой милый, мой дорогой Карлсон, – вредно есть так много мучного.

– От пирогов не толстеют, – неуверенно возразил Карлсон и незаметно втянул живот.

– Да? А что, по-твоему, дает четыре килокалории энергии на каждый сожженный грамм? Углеводы! А ты знаешь, что представляет собой структурная единица углевода? Молекулу моносахарида, наиболее обычной формой которой является глюкоза…

– Кто здесь консультант по питанию, ты или я? – обиделся Карлсон, и тут я спохватилась. Накричала на Котика, сейчас еще с Карлсоном поссорюсь и тогда вообще останусь совершенно одна.

– Конечно, ты, Карлсон, – кротко сказала я.

Карлсон оживился и выпятил живот обратно.

– Чем меньше ты ешь пирожных, тем больше толстеешь, и сейчас я тебе это докажу. Ты весь день не веселишься, а наоборот, отказываешь себе в самых необходимых пирожных, так?

– Так.

– А сама небось только и мечтаешь, как бы пробраться к холодильнику и наброситься на бедные беззащитные корзиночки… Так?

Я кивнула.

– Ты нервничаешь, – продолжал Карлсон, – и постепенно теряешь человеческий облик и превращаешься в волка, готового съесть бабушку… Скажи, а что ты делаешь на следующий день после голодания?

Я покраснела. Если честно, на следующий день после голодания я просыпаюсь рано, очень рано и…

Карлсон покровительственно похлопал меня по щеке:

– Ну вот, все ясно. Не будем больше ругаться из-за маленького кусочка корзиночки. Съешь его, и дело с концом. Привет!

Карлсон улетел, а я съела кусочек корзиночки (на нем еще оставался вкус клубники) и сразу же почувствовала себя лучше.

Откуда Карлсон знает, что углеводы необходимы для производства энергии? Откуда Карлсон знает, что каждый человек имеет вес и фигуру, позволяющую ему определить массу тела на основе его собственных ощущений? А мои ощущения таковы, что одно маленькое буше, когда есть еще и корзиночки, – это глубокая несправедливость. Откуда Карлсон знает, что любая диета не конструктивна, а есть нужно часто и помногу? То есть часто и понемногу.

Нет, правда, – интервалы между приемами пищи не должны превышать трех-четырех часов, и я могла бы каждые три-четыре часа съедать по корзиночке… А насчет того, чтобы есть понемногу, – я и так сегодня съела одно буше и кусочек корзиночки. За целый день голодания на диете это вполне понемногу.

А откуда Карлсон знает, что еда – это самое лучшее средство против стресса? Когда человек ест, он так занят, что не нервничает.

…Я услышала у своей двери какой-то шорох и подняла глаза. Из-под двери выползал листок бумаги. Письмо! Мне! Интересно, от кого?

В письме было написано:

«Признайся хотя бы, что ты была не мать, а безобразие. Ты тоже ведешь себя плохо, а не только я. Эх, ты, а еще учишь меня обращаться с меланхоликами. Если еще напишешь, ладно уж, суй под дверь».

Теперь я не так уж голодна и смогу написать о том, КАК УЖАСНО НЕПРАВИЛЬНО я обращалась с бедным Котиком.

Достоинства Флегматика так велики, что лично я, Катя, хотела бы быть Флегматиком, потому что палочки у Флегматика обычно выходят ровные, в ряд, просто загляденье. Не то что у Холерика, который, отталкивая Флегматика локтем, быстро-быстро пристраивает рядом свои клонящиеся в разные стороны кривули.

Флегматик всегда как будто немного спит наяву. Время специально для него течет медленней, чем для остального человечества, и Флегматику кажется, что он обязательно всюду успеет. Как будто ВСЕ на свете сказало ему: «Не торопись, друг мой, мы тебя подождем», даже поезд, даже самолет… Такой он задумчивый, медлительный, неторопливый, что Холерика так и тянет его пощипать: «Эй, ты, проснись, а то я не играю!»

Флегматики разбивают мир на блоки и тяжело ворочают. И желательно, чтобы окружающий мир ни гу-гу. Хотя они не особенно этот окружающий мир замечают.

Холерик чаще всего вертляв и непоседлив, а Флегматик ужасно неповоротлив и в целом, как внешне, так и поведением, напоминает джип-внедорожник, работающий на дизельном топливе. Долго заводится, тарахтит, нагревается, затем потихоньку трогается. Но зато потом ка-ак поедет! И уж тогда Флегматику безразлично, какие препятствия встретятся на его пути.

Флегматик не слишком хорош, скорее даже плох в стрессовой ситуации. Если на пути Флегматика неожиданно попадается экстремальная ситуация или просто что-то новое, требующее быстрого реагирования, то его первая реакция – удивленно замереть. И опять все сначала – разогреться, завестись, потарахтеть, медленно разогнаться, набрать скорость и ка-ак поехать…

У Флегматика очень странные отношения со своими неудачами и ошибками. Все остальные, НЕ Флегматики, учатся и на чужих ошибках, и на своих – у кого как получится. О том, чтобы Флегматик учился на чужих ошибках, глупо даже говорить. О том, чтобы Флегматик учился на своих ошибках, тоже глупо говорить. Он не настолько замечает свои ошибки, чтобы сделать какие-то выводы. Флегматик, единственный из всех типов темперамента, с маньяческим упорством наступает на одни и те же грабли. При этом он всякий раз уверен, что это не грабли, а просто что-то случайно валяется у него на пути. Наткнувшись на это что-то и испытав знакомую боль, Флегматик удивленно констатирует: надо же, все-таки грабли… Это не потому, что он глуповат, ни в коем случае, Флегматики, как правило, обладают высоким интеллектом, – просто темперамент такой, ничего не поделаешь.

Зато у Флегматика есть Цель. Он эту Цель для себя сформулирует и четко бьет в одну точку. Это очень здорово. Кроме Флегматика никто на такое постоянство, преданность и выдержку не способен.

В любви с Флегматиком есть свои прелести и свои сложности. Флегматики с трудом говорят «я тебя люблю». Это для них очень много значит. К тому же пока Флегматик поймет, что любит, столько времени уходит…

Флегматики – самые верные мужья, они обычно не спешат переменить свою жизнь, потому что долго принимают решения и к любым изменениям привыкают тяжело. Не считая тех случаев, когда они все-таки уходят. В этом смысле Флегматик куда хуже Холерика: Холерик с той же скоростью бежит как туда, так и обратно, а если Флегматик нагрелся, завелся и ушел, то уже не вернется.

Холерик и Флегматик недаром считаются лучшей парой: Флегматику не придет в голову самому разнообразить свою любовную жизнь мелкими драмами, а вот Холерик может всласть покататься с ним на любовных качелях. Только с Флегматиком Холерик может найти достойное применение своему артистическому дару и как следует разгуляться. Флегматик многое терпит и в глубине души восхищается непредсказуемостью своего милого Холерика. К тому же Холерики часто бывают раздражительными и без причин пощипывают своего партнера. А если Холерик походя ущипнет Флегматика, тот может этого щипка просто не заметить. Иногда Холерик годами играет с Флегматиком в перетягивание любовного каната «приходи-уходи, люблю-ненавижу», а Флегматик не придает этому значения. Но Холерику все равно интересно с ним играть – ему со всеми интересно.

Любить Флегматика легко, для этого требуется всего лишь одно – нечеловеческое терпение.

Правило первое

Если мы хотим вызвать у Флегматика интерес к себе или же у нас далеко идущие на него планы и мы мечтаем, чтобы Флегматик нас полюбил, нет лучше способа, чем навести его на разговор о прошлом. Флегматик с радостью подробнейшим образом расскажет нам о своей двоюродной прабабушке или обо всех перипетиях своего бизнеса со времени его возникновения восемнадцать лет назад. Этот беспроигрышный путь приручения Флегматика особенно удобен, если у нас параллельно много других дел: пока Флегматик рассказывает, мы успеем сделать все свои дела. От нас всего-то и требуется, чтобы Флегматик не заметил, что мы его не слушаем.

Здесь еще нужно иметь в виду, что над Флегматиком лучше не подшучивать, – вообще-то Флегматики хорошо понимают юмор, только не сразу.

Правило второе

– А что, уже надо решать? – вздыхает Флегматик в ответ на простые вопросы бытового плана типа «Пойдем в кино?».

И как с таким человеком жить?! А уж тем более, как с таким человеком жить Холерику?..

Если Флегматик уже нас любит и нам хочется сдвинуть его с места и хотя бы как-то использовать в разных прагматических целях, то это тоже возможно: необходимо простым человеческим языком выразить понимание его проблем. Флегматики, как никто другой, ценят внешние признаки уважения к себе. Демонстрируя Флегматику наше всяческое уважение, мы можем добиться от него практически ВСЕГО.