Такое расписание давало девочкам время на тренировки в течение недели, и они могли выучить новые танцы без давления.

Слухи о красоте девочек быстро распространились, и вскоре «Бриллиантовая Дюжина» стали самыми сексуальными девочками в городе. Все хотели хоть одним глазком взглянуть на них. Наши посетители удвоились, даже утроились.

Саша объявил, что за выходные, на которые пришлось открытие, мы собрали больше, чем обычно за целую неделю, и это, включая траты на бесплатные напитки и флаеры.

Облегчение в комнате можно было буквально пощупать. Все расслабили плечи и громко выдохнули, а кто-то радостно рассмеялся. Лев прижал меня к своему боку, и я крепко сжала в кулаке его рубашку, улыбаясь в его грудь.

У нас все получилось. Это было невероятно. Можно даже сказать, это было чудом.

Следующий понедельник быстро наступил, и когда интерком от главных ворот запиликал, я прошла мимо кухни и уставилась в камеру, наблюдая, как окно машины опустилось. Девушка сняла солнцезащитные очки, взглянула в камеру и, не думая дважды, я впустила ее.

Я неуверенно ждала, когда зазвенит дверной звонок, и как только это случилось, открыла дверь.

Маленькая блондинка в длинном платье в пол, сняла очки и мило улыбнулась.

— Привет, Мина.

— Кара, — произнесла я. — Что ты здесь делаешь?

Она опустила подбородок и тихо вздохнула. Затем какое-то время молча моргала.

— Могу я войти?

Я обдумала это. Вероятно, мне не стоило ее впускать, но что-то в ней кричало, что она не несет опасность. Я кивнула и отодвинулась, давая ей пройти. Она прошла внутрь и улыбнулась устало.

— Спасибо.

Кара прошла в гостиную, и подождала пока я пройду следом за ней, прежде чем села на диван рядом со мной.

— Лев дома?

Я взглянула на часы на стене: он был еще на пробежке.

— Скоро должен прийти.

— Хорошо, — она сглотнула с трудом. — Не против, если я подожду его?

— Нет, конечно, — я выпрямилась. — Хочешь что-нибудь? Кофе? Сок?

Девушка улыбнулась, затем вдохнула.

— Кофе, спасибо.

Я прошла на кухню, взяла две кружки и наполнила их черным кофе.

— Не знаю, с чем пьешь, — сказала я, поставив перед ней кружку.

— Черный мой любимый. — Она сделала глоток, затем спросила: — Как дела?

Я скривила губы на ее попытку завязать разговор.

— Все хорошо, — моя улыбка исчезла. — Как у тебя? — Я положила руку на ее коленку. — Соболезную.

Кара пожала плечами.

— Спасибо. Я ездила туда. Мама звонила. Попросила прилететь и запаковать вещи в доме Ирины, так что... да… это было, — у нее перехватило дыхание — ... больно. — Она посмотрела в кружку с кофе, постукивая пальцами по керамике. — Ирина была не такая, как я. Она позволила отцу диктовать ее жизнь. Я никогда не позволяла. Я сказала родителям, что ничего им не должна. Поэтому переехала, когда мне было восемнадцать.

Кара улыбнулась.

— Не знаю, знаешь ли ты, но я жила вместе с Настасьей два года, прежде чем все пошло наперекосяк, и это я виновата. Но Ирина была золотым ребенком, а я белой вороной. — Она нахмурилась и пробормотала: — И смотри, куда это ее привело. — Она зажмурилась и прошептала. — Я ненавижу отца. Я так сильно его ненавижу, Мина.

Я не знала, что еще тут можно сказать, кроме как:

— Мне очень жаль.

Когда она положила свою руку на мою и сжала ее, мое сердце пропустило удар.

— Спасибо, что впустила меня.

Я вновь взглянула на часы.

— Лев будет дома в любую секунду.

Она улыбнулась, но улыбка была натянутой.

— Надеюсь, он не вышвырнет меня.

Я не позволю ему. Карина Алкаева, может, и сказала какие-то обидные слова, которые не подразумевала, своим друзьям, но она не заслуживала наказания в целую вечность. Я заставлю Льва выслушать ее. Не знаю как, но сделаю это.

Мы мило поболтали следующие пять минут, прежде чем дверь открылась, и Кара вздрогнула. Лев прошел в гостиную и, разок взглянув, на гостью, замер. Он посмотрел на меня, на его лице отпечаталась озадаченность, а я улыбнулась. Он пару раз моргнул, а затем быстро придя в себя, прошел в комнату.

— Карина, — пробормотал мой мужчина.

Она улыбнулась ему неуверенно.

— Привет, Лев.

Он был вспотевшим, его лицо было красным, но он сел возле меня в своей форме для пробежки и спокойно спросил:

— Чем обязан? Родители послали тебя? Потому что я уже сказал им...

Она покачала головой и заговорила, перебивая его:

— Нет, они меня не посылали. — Кара закатила глаза. — С каких пор я им подчиняюсь? — Она спокойно продолжила: — Я не говорила с ними со смерти Ирины, и не планирую разговаривать, пока они не признают свои ошибки.

Лев, казалось, был удивлен ее словами.

— Тогда почему ты здесь?

Она глубоко вздохнула, затем выпустила смешок и пожала плечами, положив руки на коленки. Затем прошептала с болью в голосе:

— Я скучаю по племяннице.

То, как Лев напрягся возле меня, сказало мне, что ему не понравилось ее заявление. Оно было таким открытым. Ему не нравилось не понимать, что человек подразумевал. Мне нужно немного вмешаться.

— Ты хочешь провести время с Лиди? — спросила я осторожно.

— Я просто хочу ее увидеть вновь. Мне нет дела как. Ты назовешь место и время. Я просто... — Она взглянула на Льва. — Я знаю, ты ненавидел Ирину, но она не всегда была такой ужасной. И Лидия — это все, что осталось у меня от моей сестры. — Челюсть Льва дернулась. Карина вздохнула и опустила подбородок. — Знаю, ты не доверяешь мне, и это справедливо, но я сделаю все, что захочешь. Я хочу провести немного времени с Лиди.

Входная дверь открылась и Нас вошла внутрь.

— Хаюшки, коротышка!

— Я здесь, — крикнула я, внезапно нервничая из-за присутствия Кары.

Нас вошла в гостиную и резко остановилась, когда заметила свою бывшую подругу. Кара встала и с трудом сглотнула.

— Привет.

Нас внимательно посмотрела на женщину, когда вошла в комнату, и медленно произнесла:

— И тебе привет.

Нижняя губа Кары начала дрожать, а глаза наполнились слезами. Когда она опустила подбородок, слезы начали падать из ее глаз прямо на пол, Нас двинулась вперед и то, что она сделала, удивило меня. Она обняла Кару, когда та всхлипнула. Нас крепко ее держала и прошептала:

— Прости.

Кара вцепилась в нее как в спасательный круг и прошептала в ответ:

— Нет, это ты прости. То, что я наговорила тебе...

Нас покачала головой, сжав крепче.

— Давно забыто.

Две женщины еще какое-то время обнимались, и когда отстранились друг от друга, Нас села рядом с Карой, и взяла ее руку в свою. Мне показалось, что насколько бы сильной не была Карина Алкаева, она достигла своего предела.

Нас взглянула на меня.

— Так, о чем говорили?

Лев ответил:

— Карина хочет увидеть Лидию. — Он выдержал паузу, прежде чем добавил: — И я обдумываю это.

Облегчение отразилось на лице Кары, но она замаскировала его радостью.

— Правда? Потому что мне без разницы, даже если мы будем сидеть тут, дома. Я могу устроить пикник с ней в саду и не мешать тебе. Обещаю, что ты даже не заметишь меня.

Лев взглянул на руку Настасьи, чья ладонь была переплетена с ладонью Коры.

— Однажды ты была нашей семьей, Карина.

Ее губы дрожали вновь, когда она тихо пробормотала:

— Я знаю, что облажалась. И прошу прощения за это.

Лев выпрямился.

— Не вижу причин, по которым ты не можешь видеть Лидию. — Он взглянул на нее и сказал: — У нее больше нет матери. Будет хорошо, если она сможет общаться с тем, кто знал Ирину ребенком. Кто мог бы показать ей хорошую сторону Ирины.

Выражение лица Кары стало печальным, она тихо ответила:

— Я могу сделать это. Могу быть этим человеком.

Лев кивнул.

— Я знаю, — он взглянул на часы и пробормотал: — Мирелла отвезла ее в парк. Они скоро вернутся. Можешь подождать.

Он больше ничего не сказал, просто развернулся и ушел.

На душе стало тепло, и это тепло согрело все мое тело.

Боже, я любила Льва. Он был прекрасным мужчиной.

Я встала тоже, взглянула на удивленную Кару.

— Думаю, прошло уже много времени с вашей встречи, — я повернулась к Нас и улыбнулась. — Я дам вам время поболтать.

Я поднималась две ступеньки за раз по лестнице, не так уж и просто для коротышки как я, затем рванула к спальне, открыла дверь и заметила, что Лев раздевался. Он взглянул на меня, снял боксеры и предстал передо мной голым.

Я сказал ему нежным голоском:

— Ты хороший мужчина, Лев Леоков.

Затем тоже начала раздеваться.

Его взгляд опустился к моему обнаженному животу, и он наблюдал, как я расстегивала лифчик, затем хрипло выдал:

— Мне нужно в душ, мышка.

— Не-а, — ответила я ему, просунув пальцы под резинку трусиков и опустив их. Они упали к моим лодыжкам. — Сначала тебе нужно запачкать меня. — Я переступила из трусиков и направилась к нему. Когда подошла, взглянула в его лицо, невинными глазками. — И затем мы вместе помоемся. Хорошо?

Он положил руки на мои бедра и легонько сжал их. Его взгляд наполнился похотью.

— Кто я такой, чтобы спорить со своей суженой?

Я ухмыльнулась, когда она опустил свое лицо к моему.

— Вот именно.

Мы долгое время провели в душе.

И когда закончили, я была далеко не чистенькой.

Я была искусно запачкана.

46 глава

Мина

С любопытством я наблюдала встречу расширенной версии семьи Леоковых. Они все обнимались, целовались, болтали и громко смеялись. Обычно в таких ситуациях я чувствовала себя не в своей тарелке, но каким-то образом эта восхитительная группа людей включила меня в свой круг, как ни в чем не бывало.

Меня не просто волновало, что они думали.