Семь лет? Она жила вот так семь гребаных лет?

Я молча закипал, желая избить до смерти того, кто оставил ее в таком положении. И я найду того, кто сделала это.

— Мы проехали мимо квартала, и внезапно она закричала: «Остановись», конечно, я испугалась до жути и остановилась. Она выпрыгнула из машины со своим обедом и побежала за подростком. Он еще всего лишь ребенок, Лев. — Она покачала головой. — Я смотрела в зеркало заднего вида, и, наконец, ребенок остановился. Готовый к драке. Но затем, он узнал ее. Они поговорили. Она отдала ему свой сэндвич. Он улыбнулся ей. Мина помахала, подошла к машине, села и вела себя так, будто ничего не случилось.

— Ясно. — Я знал с самого начала. Эта девчонка не была воришкой. Я был прав на ее счет.

Настасья посмотрела мне прямо в глаза и пробормотала:

— Она мне нравится, Лев. Она хорошая, ты же знаешь сам?

— Нет, не знаю. Пока еще.

Но я обязательно выясню.

10 глава

Мина

— Мина? — смутно услышала я.

Меня это не интересовало. Вместо этого, я глубже укуталась в одеяло, отчаянно желая, чтобы оно срослось со мной, и мне не надо было уходить.

— Время просыпаться, мышка.

Заснув подбородок под одеяло, я застонала и выдохнула.

— Еще пять минуток.

— Ты уже говорила это трижды, когда я пытался разбудить тебя.

Ох. Точно.

Я вспомнила.

Лев пытался разбудить меня минут двадцать, но каждый раз я клялась, что проснулась и готова собираться. Затем я засыпала.

Я взглянула на него. Он стоял у кровати, выглядел и пах так, будто только вышел из душа. Его подбородок был покрыт щетиной, а нотки легкого одеколона пахли очень вкусно. Мой ответ был приглушенным:

— Хорошо. Я проснулась, дай мне пять минуток.

— Я бы дал их тебе, но ты уже доказала, какой врунишкой можешь быть в этом деле, — он легонько обвинил меня.

Я попыталась нахмуриться, но сонные глаза продолжали моргать, разрушая весь эффект. В уголках его глаз цвета меда появились морщинки, когда он посмотрел на меня.

Я знала, что могла сделать только одно. Одним движением, я скинула одеяло и села, качая головой, пытаясь сбросить сон.

— Ладно, — прощебетала я. — Ага. Вот так вот. Я проснулась. — Но когда мои глаза начали закрываться вновь, я пробормотала: — Ну, отчасти проснулась.

— Что на тебе надето? — с неким отвращением спросил он.

— Моя новая пижама, — защищаясь, ответила я и посмотрела на свою ярко-желтую пижаму.

Он оглядел меня сверху вниз, и не то чтобы приятным взглядом.

— Она ужасна.

Я сморщила нос.

— Я не выбирала ее по виду. Она удобная.

Я не решилась сказать ему, что она стоила четыре бакса, новая в упаковке, стоит добавить.

Мои глаза вновь начали закрываться, черт побери.

У Льва, очевидно, никогда в жизни не было проблем с подъемом по утрам, потому что его огромная, теплая ладонь внезапно легла на мой лоб.

— Ты уверена, что с тобой все хорошо? Ты выглядишь вялой.

Подняв свою руку, я осторожно убрала его ладонь и фыркнула.

— Я в порядке. Это все из-за кровати. Она волшебная. Я никогда не хочу покидать ее. Если бы было возможно, я бы просила, чтобы все приемы пищи подавали прямо в постель. В эту волшебную постель.

Я сонно улыбнулась ему, но все, на чем могла сосредоточиться, были его сведенные брови. Он покачал головой.

— Нет, я не думаю, что ты сможешь сегодня работать. Возможно, на следующей неделе.

Я замерла.

— Погоди-ка, чего? — Ну, это принесло желаемый эффект. Я выскочила из кровати. — Со мной все хорошо. Супер. Мне просто надо... — Мой мозг едва ли проснулся вместе с телом. — Не знаю что. Но мне нужно что-нибудь.

— Кофе, — предложил он.

Я могла бы зацеловать его.

— Да, — шепотом выдала я.

— Уже поставил вариться. Может, душ поможет тебе.

Он, конечно же, был прав.

Открыв глаза так широко, как только возможно, я поплелась к ванной. Он крикнул мне в спину:

— Я буду внизу. — Когда я закрыла дверь, он напомнил: — Не запирай дверь, мышка. Я бы не хотел, чтобы ты там уснула и утонула в воде.

Я усмехнулась, но не стала дерзить. Просто закатила глаза, подняла свои выпрямленные волосы наверх и забралась под теплые брызги воды, осторожно, чтобы они не попали на лицо. Как только проснулась окончательно, я намылилась, сполоснулась и выбралась наружу.

Этот дом был как одно гигантское, теплое объятие.

Кровать была удобной. Душ теплым и приятным. Огни ванной согревали мое обнаженное тело, высушивая меня, когда я впитывала их, как солнечный свет. Тут было как в пятизвездочном отеле. Или как я себе представляла его. Я никогда не останавливалась в отеле прежде, и тем более в пятизвездочном.

Пока я стояла обнаженная, то думала о Льве, и почему он привел меня сюда. Я еще не разгадала его. Он казался искренним, но мое прошлое говорило мне, что ничего не бывает просто так.

Мысленно я была готова к тому, что все полетит к чертям.

Перед тем как пошла вздремнуть, я положила одежду в ванную. Я оделась в то, в чем была, когда вернулась с похода по магазинам с Нас. Убрав заколку с волос, я пригладила их, как говорил парикмахер, иначе они начнут курчавиться. Что-то такое. Чтобы это не значило.

Мой макияж все еще прилично выглядел. Я была удивлена, сколько макияжа пришлось наложить, чтобы получить «естественный» вид. Я посмеялась сама с собой. Это правда было глупо.

Когда мы покинули прекрасный салон и добрались до машины, Нас передала мне маленькую сумочку. Нахмурившись, я заглянула внутрь.

Вся дорогая косметика, которую визажист использовал на моем лице, лежала внутри.

— Чт... — я ахнула, — зачем?

Она пожала плечами.

— Тебе идет, и ты не получишь тот же эффект с дешевой косметикой, которую мы купили. — Она заметила мой очевидный дискомфорт и попыталась успокоить меня. — Ты можешь и не пользоваться этим, но я не могу вернуть ее. Я была бы рада, если бы ты все же пользовалась косметикой.

Я по-прежнему была не уверена.

Она попыталась еще разок, при этом выглядя скучающе.

— Тем более у клуба есть репутация — у нас самые красивые девушки в стране, — она искоса взглянула на меня. — Ты подпортила бы планку своим дешевым макияжем.

Тогда я улыбнулась.

— Спасибо, Настасья.

Она ответила:

— Всегда пожалуйста, Мина.

Взяв туфли в руку, я спустилась вниз по лестнице и увидела, что Лев держал Лидию на руках, пока наливал две чашки кофе. Она что-то бормотала, схватившись за его лацкан крошечными пальчиками, и он поцеловал ее в макушку.

Я откашлялась у двери, не желая прерывать их.

— Прости.

— Не стоит извиняться. Мирелла придет через пару минут. — Он тут же ответил на мой незаданный вопрос. — Няня Лидии. Ты часто будешь ее видеть, — Он передал мне чашку с кофе. — Извини, но я не знаю, как именно ты пьешь его.

— Крепкий черный, — пробормотала я, улыбнувшись в благодарность. Я сделала медленно глоток, и кофе оказался удивительным. Я не могла устоять и наблюдала за пухлощекой, с длинными ресничками малышкой. Моя грудь сжалась в благоговейном трепете. — Она такая чудесная, Лев.

Он немного отклонился, чтобы взглянуть на дочку. От его нежного ответа я почти потеряла сознание.

— Она моя жизнь.

Тепло накрыло меня, оставив гадать, что же я такого хорошего сделала в жизни, что заслужила встретиться со Львом Леоковым? Что бы это ни было, я была благодарна.

Малышка повернулась и, наконец, заметив меня, начала бормотать:

— Zhena. Zhena. Zhena.

Улыбаясь, я сморщила нос.

— Что она говорит?

Лев внимательно наблюдал за мной.

— Она не знает твоего имени. Она зовет тебя своей версией «леди» по-русски.

— Ох, так ты русский? — глупо спросила я

Лев ответил мне снисходительно, и я порадовалась, что он не назвал меня тупицей.

— Да, с обеих сторон — мамы и папы.

— Ого, круто, — сказала я. И затем последовала долгое, неловкое молчание.

Наконец, что казалось почти часом, Лев спросил:

— А где твоя семья, Мина?

Мой ответ был резким.

— Мертва. Я сирота. Не знала своего отца. А мать умерла, когда мне было двенадцать. Моя бабушка не захотела приютить меня, поэтому меня отправили в приемную семью. Я убежала, когда мне было семнадцать.

Удивленный внезапной сменой моего настроения, Лев прошептал:

— Ясно, — и это звучало как-то неправильно. Почти по-детски.

Внезапно дверь открылась, и толпа людей вошла внутрь, громко болтая.

Настасья вошла первой, ее лицо было красным, губы вытянуты в линию, и она спорила с мужчиной, который шел за ней.

— Да мне плевать, кто она, Вик.

Мужчина, который, как я догадалась, был Виктор, вошел за ней, улыбаясь как Чеширский кот.

— Да, конечно же, тебе плевать, детка.

Нас повернулась, и уголки ее губ приподнялись.

— Она была даже симпатичной, ну такой «Я надеюсь, ты не против ЗППП» симпатичной.

Виктор был высоким, мускулистым, на нем были брюки, белая рубаха с закатанными до локтя рукавами, которая показывая цветные татуировки, и из уголка рта торчала зубочистка. Его голубые глаза были такие, что в них хотелось смотреть, не отрываясь, днями, и его совсем не беспокоил гнев Настасьи.

— Ты же знаешь меня. Нет резинки — нет секса.

Красивая рыжеволосая девушка вошла вслед за Виктором. Я тут же заметила, что у нее с ним один цвет глаз. По тому, как она улыбалась, было ясно, что все ее внимание было отдано лишь Льву, и когда она увидела меня — ее улыбка потухла.

Лев подмигнул ей и нежно взглянул на нее.

— Аника.

Мой желудок сжался в узел из-за того, как Лев смотрел на нее. Я не понимала этого.

Я имею в виду, понимала, конечно. Она была красивой — с такой я не смогу конкурировать.