— Я не знаю! — завопил он. — Правда, не знаю Я в первый раз вышел в море!

— Ладно. В таком случае не попадайся больше мне на глаза, понял? От тебя все равно нет никакого прока. — Бакхорс навел пистолет на остальных членов экипажа. — А вы что скажете? Этот ублюдок прав? По моему глубокому убеждению, он бессовестно лжет. Как вы думаете?

Огромный негр, стоявший, скрестив руки на груди, начал беспокойно переминаться с ноги на ногу.

— Он лжет, сэр. Конечно, лжет. Капитан Уэбстер был опытным моряком, он никогда бы не совершил такой непростительной ошибки.

— Ради Бога, посмотрите на якорную цепь, — взмолился Шеридан. — А прилив еще продолжается!

Бакхорс направил оружие еще на одного матроса.

— А ты как считаешь? Не кажется ли тебе, что этот джентльмен хочет ввести нас в заблуждение?

Матросы начали возбужденно спорить между собой. Шеридан ждал, чувствуя, как корабль рвется со своей ставшей слишком короткой привязи. Кто-то вцепился в его предплечье. Шеридан повернул голову и увидел рядом с собой Олимпию, жмурящуюся на сильном ветру.

— Что случилось? — свистящим шепотом спросила она.

— Демократия в действии, — отозвался он, кисло улыбаясь. — Мы проводим открытое голосование по вопросу о том, сорвется ли наше судно с якоря и разобьется ли вследствие этого вон о те скалы.

Олимпия испуганно посмотрела в ту сторону, куда показал Шеридан. Там бушующие волны с грохотом разбивались о мрачный скалистый берег, яростно пенясь. Олимпия вновь перевела взгляд на Шеридана.

— Вы пошутили, да?

Он пропустил ее вопрос мимо ушей, вновь сосредоточившись на обсуждении животрепещущего вопроса. Некоторые матросы были согласны с утверждением Шеридана, но никто не стал настаивать на своем перед лицом смертельной опасности, видя заряженный пистолет Бакхорса. Через некоторое время все пришли к единодушному мнению: Шеридан совсем не прав.

— Проклятие, — пробормотал Шеридан.

— Что такое, Дрейк? — воскликнул Бакхорс. — Ты что-то сказал, но мы не расслышали.

Шеридан мрачно усмехнулся.

— Я просто выразил свое личное недовольство по поводу того, что мне придется в течение этого морского путешествия пережить второе кораблекрушение. Мы ведь, я думаю, все здесь имеем право высказать свое мнение.

— Мне-ни-е, ты говоришь? Меня вовсе не интересует твое мнение! — Бакхорс махнул пистолетом в сторону матросов. — А вы давайте пошевеливайтесь, спускайте шлюпку на воду. Его благородие мистер Дрейк должен показать нам нечто важное, во всяком случае, я очень рассчитываю на это.

Лодку удалось спустить только с третьей попытки. Шеридан сидел на крышке люка, молча наблюдая за неумелыми действиями команды и ни во что не вмешиваясь. Он предпочитал держать язык за зубами отчасти из-за плохого расположения духа, а отчасти из инстинкта самосохранения. Когда пустая шлюпка закачалась на бурных волнах, ударяясь с глухим стуком о корпус корабля, Бакхорс отступил назад и жестом указал на трап:

— Ты спустишься первым, Дрейк. А затем твоя сестра. Шеридан с беспокойством взглянул на главаря. То, что Бакхорс распорядился взять Олимпию с собой, было зловещим предзнаменованием. Но тут Кол сильно толкнул Шеридана в спину, так что острая боль пронзила его, отозвавшись в ребрах. Шеридан кивнул и начал спускаться в лодку, пока Бакхорс и Кол тщательно вооружались, запасаясь патронами. Они взяли с собой еще три пистолета. Этого оружия им вполне хватило бы для того, чтобы разделаться с дюжиной своих приятелей, ставших для них обузой.

Спуститься вниз по лестнице и сесть в качающуюся на штормовой волне лодку было очень непросто. Ледяные брызги летели в лицо Шеридану, внизу вздымались зеленоватые волны, но ему удалось выбрать нужный момент и прыгнуть в лодку. Боль, которую он испытал при приземлении, на секунду парализовала его, но он сумел сохранить равновесие и не свалиться за борт.

Взглянув вверх, он увидел, что Олимпия перегнулась через поручни и с ужасом смотрит на бушующее море. Кол и Бакхорс, похоже, тоже не испытывали особой радости при мысли, что придется спускаться по шаткой лестнице и прыгать в лодку, вздымающуюся на волне в человеческий рост. Но тут Бакхорс поторопил Олимпию. Бросив на пирата испуганный взгляд, она запахнула свой плащ и перелезла через борт так, как это сделал до нее Шеридан. Сердце Шеридана ушло в пятки от страха, когда он увидел, как вздрогнула Олимпия, почувствовав, что корабль сильно тряхнуло. Бакхорс, тоже заметивший это, по-своему отреагировал на заминку девушки. Он зло заорал на нее и ударил Олимпию по пальцам, судорожно вцепившимся в ванты.

— А ну стой, подлец! Не смей трогать ее! — раздался дикий крик Шеридана, который, казалось, заглушил рев ветра и грохот волн.

Бакхорс отшатнулся. Грудную клетку Шеридана разрывала невыносимая боль, но у него не было времени жалеть себя. Он схватил весло и попытался подогнать шлюпку вплотную к корпусу корабля.

— Вонючий ублюдок, — бормотал он. — Негодяй. — Он взглянул вверх и сложил руки рупором. — Олимпия! Слушай меня внимательно! Слушай только меня!

Олимпия застыла в развевающемся на ветру плаще, уцепившись за ванты, и не подала ни единого знака, свидетельствующего о том, что она его слышала.

— Кивни! — крикнул Шеридан громким, требовательным голосом, абсолютно уверенный в том, что только так можно привести в чувство обезумевших от страха гардемаринов и охваченных паникой принцесс. — Кивни два раза головой!

Она два раза судорожно тряхнула копной своих светлых волос, которые нещадно трепал ветер.

— Что, черт возьми, ты… — начал было Бакхорс.

— Молчать! — бесцеремонно оборвал его Шеридан. В этот момент он был похож на начальника конвоя, прикрикнувшего на посмевшего открыть рот каторжника. — Олимпия, — снова прокричал он, — когда я скажу «шагай», ты сделаешь один шаг вниз. Ни раньше, ни позже. Понятно?

Она не шевельнулась. — Ты поняла?! — взревел он.

Она быстро кивнула.

— Шагай!

Олимпия поставила ногу на перекладину лестницы. Шеридан в это время лихорадочно поднимал паруса на шлюпке, чтобы та более устойчиво держалась на штормовой волне.

— Шагай!

Олимпия послушно сделала еще один шаг вниз. Снасти заскрипели, и поднятый на шлюпке парус тут же надулся.

— Шагай!

Она шагнула, и подол ее платья лизнула высокая волна, пена коснулась ее ног. Шеридан начал маневрировать, поворачивая руль так, чтобы корма шлюпки подошла вплотную к корпусу судна. Чувствуя, что лодку поднимает на волне, он крикнул:

— Шагай! Отпускай руки!

Его бушлат лопнул на плечах по швам, когда он, вытянув вверх руки, схватил Олимпию. Рухнув на дно шлюпки и увлекая ее за собой, Шеридан чувствовал адскую боль в груди, его ребра хрустнули, и ему на мгновение нечем стало дышать.

— Молодец! — воскликнул он и зарылся лицом в ее волосы. — Ты справилась, ты сумела сделать все как нужно! Ты великолепная принцесса, черт побери!

Последние слова он произнес еле слышно, чувствуя, как дрожит все ее тело, пряди влажных волос хлестали его по лицу на штормовом ветру. Он порывисто обнял ее и отпустил.

Тем временем Бакхорс перелез через борт и начал спускаться по шаткой лестнице. Увидев это, Шеридан почувствовал, что в него неожиданно вселился дьявол.

Со злобной ухмылкой на губах он выпустил из рук руль, и шлюпка отошла от корпуса судна, сместившись в сторону от лестницы. Бакхорс, глянув вниз через плечо, сердито заорал, и Кол наставил пистолет на сидевших в лодке Шеридана и Олимпию.

Но тут случилось то, что предсказывал Шеридан. Якорная цепь не выдержала силы натяжения и лопнула, судно накренилось, лестница закачалась. Бакхорс судорожно ухватился за висевший рядом канат, ноги его соскочили с перекладины, и он потерял точку опоры. Теперь главарь висел над морской пучиной, вопя не своим голосом и дергая ногами.

— Отчаливаем! — заорал Шеридан и бросился к рулю. Лодка медленно отвалилась от кормы нависшего над ней судна и начала удаляться от него. Шеридан, оглянувшись, увидел, что Бакхорс все еще неистово бьется, уцепившись за канат и зависнув над пучиной. Кол, ухватившись за веревку, пытался выручить своего главаря из беды. А вся остальная команда рассыпалась по кораблю, видя, что тот сорвался с якоря и идет полным ходом кормой вперед на рифы.

Внезапно раздался негромкий выстрел, заглушаемый завываниями ветра и шумом волн. Но пуля прошла мимо плывущих в лодке.

— Я предвидел это! — воскликнул Шеридан. — О Боже, я знал, что корабль сорвет с якоря. Так им и надо. — Он дотянулся до ведра, плававшего на дне, где уже плескалась ледяная вода, и бросил его Олимпии. — Вот к чему приводит анархия, принцесса. Живо вычерпывайте воду!

Глава 13

— Куда мы плывем? — вскричала Олимпия. — Разве мы не возвращаемся на судно?

— К этим псам, сорвавшимся с цепи? — отозвался Шеридан, переходя к борту лодки и наклоняясь над ним, чтобы уменьшить крен корпуса. — Идите сюда, на этот борт, быстро! Да вычерпывайте воду, черт вас возьми. Я же сказал!

Олимпия выплескивала воду за борт, черпая ее ведром. Ее пальцы окоченели, а руки дрожали от страха и холода. Не успела она пережить один ужас, как судьба обрушила на нее новое испытание — теперь Олимпия находилась посреди бушующих волн, так что со всех сторон, куда ни глянь, ее окружали пенные гребни, словно живые существа, вздымаясь над головой девушки и обдавая фонтанами брызг.

— Скажите, мы плывем к земле? — в отчаянии вновь закричала она. — Что мы делаем?

Шеридан оглянулся на «Федру». Когда он вновь обратил свое лицо к Олимпии, то показался ей настоящим морским дьяволом — в шерстяной шапке, из-под которой торчали его длинные влажные волосы, с улыбкой на губах посреди этого хаоса вздымающихся волн. Его глаза были сейчас цвета ледяной воды.

— Один Бог знает, — прокричал он. — Но по крайней мере нас теперь не пристрелят, как собак, недрогнувшей рукой такие типы, как этот мистер Бакхорс.