Тип в шортах и майке, под майкой хорошо заметно упитанное брюшко. А на лице борода, рыжеватая и аккуратно стриженная, очень такой домашний тип, вызывающий расположение… В том, как она движется, есть нечто, Что притягивает меня, как никакая другая любовница, Нечто в том, как она кокетничает со мной…

— Ты это про что? — с трудом ворочает языком Банан.

— Don't worry, — говорит тип, а потом добавляет: — Everything is gonna be allright!

— А я и не беспокоюсь! — отвечает Банан.

Тип улыбается и продолжает мурлыкать:

I don't want to leave her now

You know I believe her now

Somewhere in her smile she knows

That I don't need no other lover

Something in her style that shows me…

— Замолчи, — говорит Банан, — ты мне мешаешь. Я не хочу уходить от нее сейчас, Знаешь, теперь я ей верю. Где-то в ее улыбке скрывается знание, Что мне не нужна никакая другая любовница. Что-то в самом ее облике показывает мне это…

— Лучше бы ты был Палтусом, — говорит Банан, — по крайней мере тогда бы все понял…

Полноватый опять улыбается.

— Слушай, — говорит он Банану, — у тебя крутой акцент, ты кто? Немец?

— Нет! — отвечает Банан.

— Ясно, что не англичанин, не ирландец, не шотландец… Датчанин?

— Нет! — опять отвечает Банан.

— Ты похож на испанца или итальянца, — говорит полноватый, — я прав?

Банан играет в привычную игру, опять выкидывая «нет».

— Странно, — говорит бородатый и вдруг вновь начинает мурлыкать.

You're asking me will my love grow

I don't know, I don't know

You stick around now it may show

I don't know, I don't know…

— Я знаю эту песню, — устало произносит Банан, — ее все знают… Ты спрашиваешь, станет ли моя любовь сильней, Я не знаю, я не знаю, Ты не отходишь ни на шаг, чтобы увидеть все самой, Я не знаю, я не знаю…

— Ты — русский! — внезапно очень громко говорит полноватый и начинает громко смеяться.

— Чего тут смешного? — обиженно спрашивает Банан.

— Я догадался, — продолжает смеяться тип, — ты — русский!

— Сумасшедший русский! — тихо, будто сам себе, говорит Банан.

— Я тоже сумасшедший! — смех бородатого стихает, он достает из кармана шортов пачку сигарет, смотрит на Банана, потом протягивает ему пачку и представляется:

— Георг, из Австрии… Для всего мира — Джордж!

А еще через паузу:

— Повар Джордж!

Банан закуривает и думает, чего этому повару надо.

Наверное, куролесил всю ночь в Бодруме, а сейчас вот отдыхает. Дышит свежим воздухом на берегу.

Проветривает проспиртованные легкие.

Его никто не связывал и не заклеивал ему скотчем рот.

Хотя он тоже — сумасшедший.

— А ты почему сумасшедший? — спрашивает Банан.

Повар Джордж хитро улыбается и показывает в сторону горизонта, где уже можно, пусть и с трудом, различить контуры острова Кос.

— Видишь? — говорит он.

— Вижу! — отвечает Банан.

— Там сейчас моя жена, бывшая, с моей дочерью. Сама она из Бирмы, ее еще называют Мьянмой… Мы познакомились в Таиланде, ты был в Таиланде?

— Нет! — отвечает Банан.

— Зря, — говорит Джордж, — там хорошо… В Бирме плохо, но моя бывшая жена очень хорошая, она позвонила мне в Вену и сказала, что сидит с моей дочерью на острове Кос без денег…

— Ты привез ей деньги?

— Она сказала, что ей не надо денег, а надо большой альбом с видами города Вены, ты был в Вене?

— Нет! — отвечает Банан.

— Что-то ты нигде не был… Хотя понятно, у тебя ведь этот паспорт…

— У меня другой паспорт! — говорит Банан и уточняет: — Сейчас другой!

Затем достает из кармана свой коста-риканский паспорт и показывает Джорджу.

— Этот — хороший, — кивает тот головой, — ты даже в Вену с ним можешь съездить…

— Мне не надо в Вену! — говорит Банан. — Я не найду там того, что ищу…

— Ты и так не найдешь, — ухмыляется бородатый повар, — что-то искать вообще бессмысленно… Лучше поехали на остров Кос!

Банан смотрит на него и начинает напевать: Нечто ждет нас на пути, она знает об этом, И все, что мне нужно — это думать о ней, Нечто в том, что она показывает мне… Я не хочу уходить от нее сейчас, Знаешь, теперь я ей верю…

— Все правильно! — говорит Джордж и подхватывает:

Something in the way she knows

And all I have to do is think of her

Something in the things she shows me

Don't want to leave her now

You know I believe her now…

— Мне не надо на остров Кос! — убежденно отвечает Банан.

— Тогда в Аргентину, — предлагает Джордж, — меня как раз один богатый тип позвал готовить себе стейки, ты любишь стейки?

— Я люблю стейки! — вспоминая о том, что ничего не ел со вчерашнего дня, отвечает Банан.

— Я очень хорошо готовлю стейки! — проникновенно, с уважением к самому себе, говорит Джордж, — у меня есть один фирменный соус на базе перца чили, ты любишь перец чили?

— Очень остро! — честно отвечает Банан.

— Привыкнешь! — убежденно говорит Джордж. — Съездишь со мной на остров Кос, потом поедем в Аргентину…

— Мне не надо в Аргентину! — взмаливается Банан.

— Жизнь — дурацкий бег за неведомым, только бежать лучше на фоне роскошных пейзажей! — очень серьезно говорит Джордж. — Тогда тебе действительно не надо в Аргентину, тебе надо в Таиланд, вот там — пейзажи!

— У меня нет денег! — с ехидной усмешкой отвечает Банан, вдруг ловя себя на мысли, что точно такие же слова произносил не так давно женщине по имени Ирина.

Вера, Ирина, Марго, Жанна. Ночную сучку звали Мариной.

Ободранные запястья уже не болят.

— Ты играешь в казино? — спрашивает Джордж.

Банан мотает головой.

— А я играю, — говорит Джордж, — только мне нужно, чтобы жена была рядом…

— Какая? — машинально спрашивает Банан.

— Последняя! — честно отвечает Джордж, задумывается, а потом говорит: — Третья! Мы сейчас заберем ее из отеля и поедем на остров Кос — я должен отвезти альбом с видами города Вены своей второй жене и дочери…

— Ничего не понял! — с отчаянием говорит Банан.

Джордж достает еще две сигареты из пачки, одну протягивает Банану, вторую закуривает сам.

— Все просто, — говорит Джордж, — если я играю в казино без жены, то я не умею охранять свой карман, понял?

— Понял! — отвечает Банан.

— А если я играю, когда жена рядом, то мой карман под присмотром, я выигрываю, и она меня уводит, понял?

— Понял! — опять повторяет Банан.

— На прошлой неделе я выиграл, много, и она меня увела, о'кей?

— О'кей! — отвечает Банан.

— И у меня сейчас есть деньги, не думай, что я добрый, я просто сумасшедший австрийский повар, но ведь и ты сумасшедший русский, понял?

— Нет! — честно мямлит Банан.

Джордж задумался, поднял с песка круглую, розоватую гальку и швырнул в море.

Та запрыгала по воде, повар кидает камешки хорошо.

Банан тоже берет камешек и кидает следом, получается хуже — тот сразу тонет, споткнувшись на первой же волне.

— Мы сейчас зайдем за моей женой, — говорит Джордж, — и пойдем на катер. Катер отвезет нас на остров Кос. Там мы увидим мою вторую жену, и ты убедишься, как красивы бирманские женщины. Потом я куплю тебе билет до Бангкока, и ты полетишь в Таиланд. Или до Паттайи — куда будет билет, туда и куплю. И ты найдешь там себе бирманскую женщину, у них груди красивей, чем у таек, это я точно знаю — сравнивал…

— А без острова Кос нельзя? — спрашивает Банан. — Мне тут вечером надо в одно место…

— Нет, — убежденно отвечает Джордж, — я должен уехать на Кос немедленно, потому что завтра улетаю в Вену, так что мне еще надо сюда вернуться… Едем прямо сейчас!

Нечто ждет нас на пути, она знает об этом, И все, что мне нужно — это думать о ней, Нечто в том, что она показывает мне…

— Мне пора, — говорит Джордж, встает с песка и отряхивает шорты, — ты решился?

Банан решился.

Ему надоел дурацкий бег за неведомым. Джордж прав — если бежать, то лучше на фоне роскошных пейзажей.

Банан встает с песка и смотрит на море. Солнце уже взошло, и розоватый лучик, перескакивая с волны на волну, торопится побыстрее добраться до берега.

— Идем! — говорит Джордж, направляясь в сторону набережной. Шагает он быстро: первый катер на Кос отходит через час, а ведь еще надо вспомнить в каком из чемоданов лежит упакованный в оберточную бумагу и перевязанный такой же розоватой, как и перескакивающий по волнам солнечный лучик, ленточкой альбом с видами города Вены, что так нужен его второй жене, выбравшей именно альбом, а не деньги, пусть даже у него и есть такое правило — с больших выигрышей помогать.

Тогда он и впредь будет выигрывать.

Хорошо, что на пляже встретился этот сумасшедший русский, да к тому же умеющий говорить.

Даже приятно, что с крутым акцентом.

А то всегда было ощущение, что русские — немы.

Поэтому пусть летит в Таиланд.

Хотя груди у таек действительно не такие, как у бирманок, но он сам убедится в конце концов, для начала может проверить у его второй жены.

Надо бы и самому слетать в Таиланд, но ему надо в Аргентину.

Затем он возьмет джип и снова поедет по Сахаре, один.

Потом придумает что-нибудь еще.

Жена ожидает его и совсем не удивляется, что Джордж кого-то с собой притащил.