Круиз был интересен и познавателен. Конечно, там были люди, которых никто и никогда не удостоит приглашения в дом, — шумная, яркая группа молодых людей, — и там было очень много людей, которые считали, что просто достаточное количество денег дает им право быть принятыми в элитный клуб, к которому она принадлежала. Ее узкий круг, как она любила думать, очень быстро определился естественным путем взаимных оценок и исключений. И они прекрасно ладили друг с другом, общаясь в своем замкнутом кругу, вместе ужиная и проводя время на коктейлях, а потом в тишине и покое комнаты для карточных игр сидели за бриджем, совершенно не желая и близко подходить к вечеринке, где собирались любители диско. «Прекрасно провела время», — думала Рашель. Среди ее новых друзей уже шли разговоры о поездке в круиз в следующем году, и разве она не знала, что есть люди, которые ездят в круиз каждый год? Теперь Рашель знала почему, хотя, если бы кто-то предложил ей это раньше, пока она сама не побывала в круизе, она посмеялась бы как над чем-то очень забавным.

Теперь, когда она возвращалась домой и была на суше, она даже боялась, что будет скучать по жизни на корабле. В самом деле, ее большая квартира будет казаться очень пустынной и одинокой.

«Но все же, — думала Рашель, глядя из окна на уличное движение Манхэттена, — мне есть чем это заменить». Сегодня она увидится со своим сыном, потому что сегодня был ее день рождения, а он всегда приезжал к ней ужинать в этот вечер. И разумеется, Харрисон придет с Джесси-Энн. Она узнает последние новости: как идут дела в компании, что получилось, а что нет, услышит рассказы о младшем внуке. Узнает о новом каталоге и выборе модели «Ройл». И еще у нее была кипа чудесных приглашений, над которыми стоило подумать. Ее приезда ждали в лучших домах Далласа и Хьюстона, на плантации в Вирджинии и в нескольких солидных домах Англии и Франции… И все они — чудесные люди. На самом деле, она несколько увлеклась развлечениями, и было приятно оказаться опять дома и самой следить за всем.

Сейчас Гала была одной из самых высокооплачиваемых моделей, и именно Даная настояла на том, чтобы она купила квартиру. Сама мысль иметь собственную квартиру показалась бы неосуществимой мечтой без помощи и поддержки Данаи, но теперь появилась крошечная квартирка. Оставалась еще часть суммы, которую нужно было выплатить, но тем не менее квартира была ее собственной. Она оформила квартиру в белом цвете, чтобы уничтожить безрадостные воспоминания о мрачных, серо-коричневых комнатах, в которых вынуждена была жить в Лондоне. Гала засияла в окружении белого цвета, диванов, ковров, простых белых шелковых штор. Даже ванная комната была выложена белой плиткой, белой была и плита на кухне.

Она сразу же развешивала одежду, убирала обувь в просторные шкафы и ходила босиком, чтобы не пачкать белый, мягкий ковер. Она часто украшала квартиру огромными букетами белых цветов, расставляя их на стеклянных полках, кофейном столике и совсем маленьком письменном столе — подарке Джесси-Энн на новоселье, который был точной копией голубого стола Джесси-Энн. Марк подарил ей большую, превосходно изогнутую белую раковину, которую он когда-то нашел на пляже Эльютеры, и она лежала рядом с белыми часами, украшенными эмалью (Боже упаси, если она когда-нибудь опоздает на работу), на белом лакированном столике у кровати.

Маркус растянулся на белой софе с ногами, уютно покоившимися на стеклянном кофейном столике, руки заложены за голову, и выглядел при этом очень довольным. Гала сидела на краешке стула, на переносице — маленькая морщинка недовольства, руки крепко стиснуты. Она думала, что в таком настроении Маркус был точной копией Харрисона, фотография которого стояла на столе Джесси-Энн: тот же подбородок, такой же правильный, прямой нос, твердые губы. Она никогда не встречала Харрисона Ройла, но готова была биться об заклад, что Маркус был его плоть от плоти.

— Вот что, — предложил Маркус, — я возьму тебя поужинать. Как насчет того маленького французского ресторанчика, в который мы заходили пару недель назад, там, где тебе понравилось? Или всегда есть «Корнеги Дели». — Он усмехнулся. — Я разрешу тебе выбрать.

— Мне нельзя есть такую еду, — автоматически ответила она.

— Тогда французский ресторан, мне там нравится.

— Маркус, пожалуйста. Ты должен сегодня навестить свою бабушку, ты сам говорил мне, что всегда навещаешь ее в день рождения.

— Ну, ладно. Я пойду. Но ты знаешь мои условия. — Он скрестил ноги на кофейном столике, глубже устраиваясь на софе, и выглядел так, будто был бы крайне доволен, если бы провел вот так несколько часов.

Гала с отчаянием вздохнула. Он знал, почему она не пойдет с ним в гости к бабушке. С одной стороны, Рашель Ройл не приглашала ее — фактически она даже не знала о ее существовании. И Гала была совсем не уверена, что миссис Ройл одобрит ее отношения с Маркусом. Конечно, это известие такого рода, которое не должно обрушиться так внезапно, без какого-либо предварительного обсуждения и подготовки. Кроме того, то, что она слышала о Рашели Ройл от Джесси-Энн и Маркуса, более чем достаточно, чтобы Гала боялась встречи с ней.

— Пойдем, Гала, — ласково уговаривал ее Маркус, ободряюще улыбаясь. — Пойдем со мной, пожалуйста! Все будет хорошо, я обещаю. Джесси-Энн обещала прийти, а ты знаешь, она любит тебя, и мой младший брат Джон, а он-то тебя обожает.

— А твой отец — он не знает меня?

— Мой отец — не проблема. Он сразу же попадет под твои чары. Он очень любит красивых женщин.

— Но остается твоя бабушка, — твердо сказала Гала. — Как она будет себя чувствовать, когда ты приведешь на семейное торжество совершенно постороннего человека?

— Но ты — член семьи, Гала. Ты станешь моей женой. — Встав с софы, он опустился перед ней на колени на белом ковре. Достав из кармана маленькую голубую коробочку ювелирной фирмы «Тиффани», он протянул ее Гале. — Первое кольцо из подарка-сюрприза, которое отец подарил маме, когда им было по семнадцать лет, — рассказал он ей. — Потом, когда они были помолвлены, он сделал точную копию этого кольца у Тиффани с настоящими бриллиантами и изумрудами. Ее похоронили в этих двух кольцах, но у Тиффани сохранился рисунок, и я заказал его для тебя, для нас. Я знаю, моя мама была бы очень рада, если бы ты тоже носила такое.

Слезы счастья сияли в ее глазах, когда он надевал ей кольцо.

— Маркус… оно такое красивое… — Она смотрела на кольцо, которое провозглашало всему миру, что Маркус любит ее. — Оно замечательное, — шептала она, когда он заключил ее в объятия. — Я так люблю тебя.

— Теперь ты — официально будущая Ройл, — прошептал Маркус, нежно целуя ее руки. — Ты пойдешь со мной на ужин в честь дня рождения моей бабушки?

Гала все еще сомневалась:

— Я просто не уверена, что это — подходящее время, чтобы рассказать им… Разве мы не можем сохранить это в тайне? Просто на какое-то время?

Даже сейчас, умоляя его, она думала не только о том, что ответит Маркус Ройл, но как отреагирует Даная на предложение… «О, почему жизнь так сложна?» — думала озадаченно Гала.

— Никаких условий и сделок, — твердо ответил Маркус. — Я хочу, чтобы ты была моей женой и чтобы весь мир знал об этом. И ты должна хотеть того же.

Она знала, что он прав, она должна гордиться, что Маркус любит ее, они поженятся и будут жить счастливо, как те девушки в романах Барбары Картленд, которым она завидовала и о которых читала, когда время медленно тянулось за столиком службы размещения. Неожиданно будущее показалось наполненным оптимизмом и счастьем. С Маркусом Ройлом она сможет выйти в мир… Все получится великолепно, она просто знала это…

Маркус опять целовал ее, и Гала нежно обвила его шею руками, прижимаясь все теснее, проводя руками по густым, волнистым волосам. Она могла слышать гулкие удары его сердца, которое стучалось в ее. Прервав поцелуй, он прошептал:

— Я так люблю тебя, так люблю, Гала…

Она откинула голову назад, сияя от его прикосновений, пока он покрывал ее шею нежными поцелуями, а потом почувствовала его руку на груди, и ей захотелось, чтобы он никогда не прекращал ласкать ее, ей просто хотелось, чтобы он занимался с ней любовью, никогда не отпускал ее…

— Гала, мы не можем… Я не должен… — застонал Маркус, отстраняя ее от себя.

— Все хорошо, — лепетала она, сознавая, что его руки дрожали, когда касались ее. — Я хочу, чтобы ты…

— И я хочу. Боже, ты должна знать это!

Серые глаза Галы были широко раскрыты и полны желания, которым она отвечала на его желание, но она была самой невинной девушкой, которую он когда-либо встречал в жизни. То, как она хотела отдать ему себя, как отвечала на его порыв, заставило его колебаться.

— Я не хочу брать тебя натиском, — шептал он, крепко держа ее за руки. — Скоро мы поженимся. Я могу подождать.

Глаза Галы сияли и лучились любовью к нему, и нежность неукротимым фонтаном била в ней. Было ощущение такой чистой любви, что она знала, что ничего плохого не было бы в том, если бы они стали близки с Маркусом… Она только хотела подарить ему свою любовь…

— Совсем не нужно ждать, дорогой, — прошептала она, нежно прижимаясь к нему щекой. — Мы всегда будем любить друг друга. Почему мы должны ждать?

Она почувствовала твердые и в то же время нежные руки, она тонула в его глазах, а потом он целовал ее губы, не сдерживая страсть… И тогда Гала узнала, почувствовала, что любовь — это не только, когда ты отдаешь, но и когда берешь сама, требуешь от своего возлюбленного его поцелуев, рук, тела… Она тоже хотела трогать его, пробовать на вкус, брать… Глаза Галы закрыты в изнеможении, как Маркус просил ее, и она не знала, что любовь именно такова. Что все может быть так прекрасно.

ГЛАВА 26

Джесси-Энн сидела за туалетным столиком, расчесывая волосы, и смотрела в серебряное зеркало на отражение Харрисона. Он выглядел усталым и рассеянным, будто слишком многое занимало его. Что-то волновало его в делах «Ройл»? Или, может быть, он неважно себя чувствовал? Она знала, что последнее время он много работал, слишком много — он всегда улетал куда-то: Лос-Анджелес, Дальний Восток, Европа. Расческа скользнула вниз по волосам, она прошла к нему через спальню.