Он прошелся по берегу в поисках своей обуви и нашел корсет Кэролайн. Тихо выругавшись, он закинул чертову вещицу под чахлый куст, молясь, чтобы подгулявшая компания не затеяла игру в поиски сокровища.

За спинами мужчин мелькнула тень: Кэролайн добралась до западной оконечности бухты, где начиналась тропинка. Его взгляд притянула длинная обнаженная нога, видневшаяся из-под полы его сюртука. Дэвид снова выругался, досадуя на реакцию собственного тела на ее наготу.

Он поцеловал ее, не имея никакой цели, кроме желания показать, что такое настоящий поцелуй, и научить Кэролайн чему-то, что могло бы пригодиться ей в будущем.

Тогда почему он не может перестать думать о ней?

Наконец она исчезла из виду, и Дэвид снова смог дышать полной грудью. Ничего ему так не хотелось, как последовать за ней. Чтобы убедиться, что она благополучно добралась до дома. И удостовериться, что она правильно понимает, что это было: он преподал ей урок – без всяких обещаний и обязательств. Звуки, которые она издавала, и ее пылкий отклик внушали ему тревогу, что она придает случившемуся больше значения, чем следует.

Но он не решался уйти, опасаясь, что подгулявшая компания последует за ним. И поэтому, когда костер начал разгораться, Дэвид уселся на гальку, скрестив ноги, принял из рук мистера Гамильтона бутылку, сделал большой глоток, от которого перехватило горло, и постарался не думать о Кэролайн.

И позорно провалил эту задачу.

Дэвида поразила реакция его тела, когда они целовались. За считаные секунды он проделал путь от сдержанного интереса к полноценному вожделению. Не останови его Кэролайн, он не взялся бы предсказать, чем закончился бы этот вечер.

Какой же он идиот! Ради бога, их связывает дружба. И если он на минуту забыл об этом, то только из-за ее близости и частичной наготы. Не более того. Опасное сочетание, но вполне объяснимое.

Она вообще не в его вкусе. Обычно Дэвида привлекали женщины с пышными формами, способными возбудить мужчину одним своим видом. Он всегда предпочитал, чтобы женская грудь вписывалась в его ладонь, а еще лучше не умещалась в ней. Кэролайн же состояла из одних мускулов. Он имел возможность узнать это из первых рук: ее было чертовски трудно удержать, когда она вырывалась.

Но, несмотря на все его заверения в обратном, Дэвид не назвал бы свои чувства… дружескими, когда она вздыхала в его объятиях.

Судьба не просто ткнула в него пальцем, а выбила почву из-под его ног. Сегодня вечером он пал так низко, что чуть не погубил молодую леди благородного происхождения. Неужели жизнь его ничему не научила? Флирт с Кэролайн не отвечал ничьим интересам и пробуждал темные стороны его натуры, которые он давно похоронил.

Кэролайн Толбертсон не из тех девушек, с кем можно перепихнуться на ходу, прислонившись к стене. Вряд ли ее заинтересуют торопливые совокупления, которые он практиковал все эти годы, с бурным высвобождением энергии, оставлявшим партнеров удовлетворенными и опустошенными одновременно. Она предназначена для брака, для семьи, для счастливого будущего.

Короче, для всего того, чего он уже лишил другую леди.

Дэвид предавался самобичеванию добрые четверть часа, практически не участвуя в разговоре, вертевшемся вокруг тем, обычных для подвыпивших молодых людей, собравшихся у огня: чья лошадь показала лучшие результаты на скачках в Брайтхелмстоне на прошлой неделе, кто из барменш в пабе «Райзинг сан» подает не только пиво, и тому подобное.

Но затем разговор свернул в опасное русло.

– Кстати, а мы неплохо повеселились сегодня вечером, – заметил один из джентльменов по имени Бренсон, передав бутылку виски дальше по кругу. – Театр теней – отличная идея, Дермот. Я бы не возражал уединиться на террасе с мисс Бакстер. Хорошенькая штучка, признаться.

Дермот, сидевший на противоположной стороне костра, поднял руки вверх ладонями, словно поддерживая женскую грудь.

– Точно, есть за что подержаться. Кстати, Кэмерон. Почему вы не выбрали ее, когда была возможность?

Три пары налитых кровью глаз обратились к нему. Плечи Дэвида напряглись. Он вспомнил, как точно так же оценивал прелести мисс Бакстер, столкнувшись с необходимостью быстро принять решение. Теперь он чувствовал себя виноватым, что вообще рассматривал подобную возможность.

– Я выбрал леди, которая показалась мне более интересной.

Бренсон недоверчиво рассмеялся.

– Бросьте. Вы нас дурачите. Если выбирать между мисс Бакстер и мисс Толбертсон, бьюсь об заклад, любой вменяемый мужчина выберет первую.

Дэвид приподнял бровь.

– Уверяю вас, я вполне вменяем. Но я бы усомнился в умственных способностях джентльменов, которые полагают, что размер груди – единственное, чем можно восхищаться в женщине. У мисс Толбертсон больше достоинств, чем вы можете себе представить.

Бренсон замолк, но Дермот счел нужным высказаться:

– Вы должны признать, Кэмерон, что есть что-то неестественное в девушке, у которой плечи шире, чем у мужчины. У нее довольно… атлетическая фигура, вам не кажется?

Дэвида усмехнулся:

– Возможно, все дело в пропорциях. Мои плечи, например, существенно шире, чем у мисс Толбертсон.

На этом ему следовало бы остановиться, позволив оскорбительному намеку – что проблема не столько в атлетической фигуре Кэролайн, сколько в отсутствии оной у самого Дермота, – повиснуть в воздухе, но язык возобладал над разумом.

– Мне нравятся высокие женщины, – заявил он, хотя, сказать по правде, до сегодняшнего дня даже не задумывался об этом. Перед его мысленным взором промелькнули голые ноги Кэролайн, представшие его взору за секунду до того, как она исчезла из виду. Когда они сидели в прибое, Дэвид не обратил особого внимания на ее ноги, но теперь не представлял, как ему удалось их не заметить. Белые, стройные, они тянулись на целую милю от пяток до бедер, прежде чем исчезнуть под сорочкой, такой короткой, что ее ношение следовало бы запретить законом на нескольких континентах. – У высоких женщин ноги определенно длиннее.

– Вы выбрали мисс Толбертсон из-за ног? – недоверчиво протянул Дермот. – Откуда вы вообще могли знать, какие у нее ноги, учитывая ее манеру одеваться? Никогда не видел таких жутких платьев.

Дэвид пожал плечами.

– Для того и нужно воображение. Грудь мисс Бакстер вы тоже не видели, и тем не менее каждый из вас пускает слюну по ее поводу. Только представьте, какой длины должны быть ноги мисс Толбертсон, с ее ростом, под этим уродливым платьем. И каково быть тем, кто их увидит. – Он помедлил, испытывая неприятное чувство. Будь его воля, он бы охотно надрал уши этим сосункам. Ему становилось тошно при мысли, что хоть один из них будет вожделеть Кэролайн, но он не желал, чтобы она и дальше подвергалась насмешкам. – Подумайте вот над чем. Кого бы вы предпочли в своей постели: хрупкое, утонченное создание или активную партнершу, способную ответить на вашу страсть, не впадая в истерику. – Он прочистил горло, сообразив, что зашел слишком далеко. – Не то чтобы я замышлял нечто подобное в отношении мисс Толбертсон: она благовоспитанная девушка, в конце концов, но она из тех женщин, кого любой мужчина был бы рад назвать своей женой. С такой спутницей жизни ему никогда не понадобится любовница.

Во время всей тирады подвыпившая троица взирала на него в безмолвном изумлении, ловя каждое слово: у них был такой вид, словно они завидуют ему ведь – это он увлек Кэролайн на террасу нынешним вечером.

Похоже, он на верном пути.

И Дэвид продолжил, объясняя, что делает Кэролайн Толбертсон такой особенной и какие они болваны, что не додумались до этого сами. Он не мог дать ей того, в чем она нуждалась, но мог помочь остальным увидеть, что брак с ней заслуживает рассмотрения.

Из нее получится страстная, хотя и не слишком послушная жена. А мужчина, которому она достанется, может считать себя везунчиком.

Но это будет не он.

Глава 10

Кэролайн разбудил тихий стон, донесшийся с кровати сестры. Летом светало рано, но солнечные лучи, льющиеся через кружевные занавески, не имели ничего общего с робкими проблесками рассвета. Они заливали комнату, которую она делила с Пенелопой, пробиваясь между ее ресницами и лаская лицо приятным теплом.

Пенелопа, однако, не находила в этом ничего приятного.

– О, пожалуйста, избавь меня от этого солнца, – простонала она, накрыв лицо подушкой.

Кэролайн прикусила губу, чтобы удержаться от нотаций. Хоть сестра сама навлекла на себя неприятности, пустившись во все тяжкие, но ее страдания не могли не вызвать сочувствия.

Впрочем, если быть честной, Пенелопа не единственная, кто вел себя неразумно прошлым вечером.

Воспоминания обрушились на Кэролайн, едва она спустила ноги с постели. Обед у мисс Бакстер и унизительная салонная игра. Заплыв под луной с Дэвидом и душераздирающее открытие, что ей хочется, чтобы поцелуй, которым они обменялись, значил больше. Стыд и ужас при появлении Дермота с компанией, хотя на этот раз она была благодарна судьбе, что они перепутали ее пол.

И, наконец, позорное бегство домой, когда она крадучись пробиралась в темноте, закутанная в сюртук Дэвида.

Оглядевшись, Кэролайн обнаружила его брошенным на полу. Сшитый из черной шерсти, он висел на ее плечах вчера вечером, болтаясь вокруг ног при каждом шаге. В этом сюртуке Кэролайн казалась себе маленькой. Это было необычное ощущение, лишний раз подчеркивавшее, как высок Дэвид.

И как привлекателен, будь он проклят.

Подхватив с пола сюртук, Кэролайн сунула его под матрас и побрела к умывальнику. Тщательно умывшись, она так и не смогла смыть воспоминания о вчерашнем фиаско вместе с морской солью, засохшей на коже. Ее волосы пребывали в полном беспорядке, слипшиеся, жесткие и все еще влажные у корней. Расчесав спутанные пряди, она скрутила их в узел на затылке – строгую прическу, которая не льстила ее внешности, но была незаменима по части сокрытия следов морских купаний. Кэролайн давно привыкла к подобным уловкам, сопровождавшим ее тайную активность.