Джереми тяжело вздохнул. — Мне будет нелегко расспросить ее в данный момент.

— Она все еще расстроена из-за того, что тебя пришлось вытаскивать из полицейского участка после драки?

— Да. Я сегодня заезжал к ней. Хотел все объяснить, а потом задать парочку вопросов о том, что произошло много лет назад. Но не многого добился. Она просто сидела за кухонным столом и выглядела еще более расстроенной, чем после моего развода. По всей видимости, я для нее — просто одно большое разочарование.

— Хочешь, я с ней поговорю? Скажу, что это все моя вина?

— Она уже решила, чья это вина, — сказал Джереми. — Как и все в городе, она обвиняет Октавию.

Дверь «Тотал Эклипс» у Ника за спиной распахнулась. Он оглянулся и увидел, как из темноты появился Уолтер Уиллис. Что-то щелкнуло.

— Эй, Уолт, есть минутка?

— Нет проблем. — Уолт изменил направление и отвернулся от пикапа у обочины. Подошел к Нику, солнце блестело на его чисто выбритой голове. — Мне нужно достать кое-какие инструменты, но я не тороплюсь. Чем могу помочь?

— Вы с Торрансом устанавливали систему безопасности в галерее Октавии Брайтуэлл, ведь так?

— Конечно, мы. Она попросила нас установить ее, когда открыла дело. А что? Какие-нибудь проблемы с ней?

— Нет. Мне просто было интересно, мог ли кто-нибудь кроме Октавии и ее бывшей помощницы иметь доступ к коду.

— Это как-то связано с пропавшей картиной, да?

— Да. Есть идеи?

— Ну, мы с Торрансом могли бы отключить систему, если понадобится. Но нам никогда этого не требовалось. — Выражение лица Уолтера омрачилось. — Послушай, ты же не думаешь, что кто-то из нас мог отключить код, проникнуть внутрь и украсть картину?

— Даже и в голову не приходило, — абсолютно искренне ответил Ник

Уолтер хмыкнул и расслабился. — Надеюсь, что нет.

— Но тебе не приходит в голову, кто еще мог бы отключить систему?

Уолтер потер квадратный подбородок, погруженный в раздумья и горящий желанием помочь теперь, когда убедился, что он и его брат вне подозрений. — Мы с Торрансом не давали код никому кроме мисс Брайтуэлл. Я знаю, что она дала его Норин Перкинс, но это и все. Тебе придется найти Норин и спросить ее, не давала ли она его кому-нибудь.

— Над этим работает Шон Вэлентайн, — ответил Ник. — Не думаю, что он уже нашел ее, но со временем разыщет. Спасибо, Уолт. Я просто хотел убедиться, что не проглядел чего-то очевидного.

— Еще бы. — Уолтер подмигнул ему. — Думаю, это меньшее, что я могу сделать для тебя после того, что вы с Ситоном сделали для нас с Торрансом. Я уже много лет говорил Фреду, что место нужно перекрасить, но он все откладывал это дело, якобы потому что у него нет денег. А теперь он говорит, что хочет, чтобы работа была выполнена по высшему классу. Так что от имени братьев Уиллис, я хотел бы сказать спасибо.

— Ничего, — сказал Ник. — Мы просто вносили свой вклад в улучшение Эклипс-Бэй. У Хартов и Ситонов очень глубоко развито чувство гражданской ответственности, знаешь ли.

Глава 22

— Как я понимаю, — сказал Митчелл в мобильный телефон, — ввязаться в драку из-за леди Октавии все равно что сделать предложение. Тебе лучше поговорить со своим внуком, или мне придется сделать это за тебя.

— Не лезь в это, Митч, — сказал Салливан. — Все наладится гораздо быстрее, если ты не станешь вмешиваться.

— Тысяча чертей. — Митчелл срезал несколько сорняков садовой лопаткой. Он мог слышать приглушенный звук работающего мотора. Салливан звонил с заднего сидения своего лимузина. — Весь чертов город о ней болтает.

— Полагаю, что весь город говорит так же и о Нике.

— Ну, вообще-то, да, но это другое. Он — Харт. Здесь все болтают о вас, Хартах и о нас, Мэдисонах.

— Если она собирается стать женой Ника, ей лучше привыкать быть темой здешних разговоров.

Хоть какой-то прогресс, подумал Митчелл. Упрямый старый болван по крайней мере использовал слово жена и имя Ника в одном предложении. Он перестал издеваться над сорняками и рассеянно постучал по рукоятке лопатки. — При условии, что он не удерет.

— Ты когда-нибудь встречал Харта, который бы удрал?

— Нет. Вы все чертовски упрямы.

— Почти как вы, Мэдисоны, а?

— Наверное.

На том конце ненадолго воцарилось молчание.

— Просто надо продержаться до рассвета, Митч, — тихо произнес Салливан.

Лопата застыла у Митча в руках. Слова эхом отозвались у него в голове, навевая воспоминания. Просто надо продержаться до рассвета.

Он спрятал лопатку и поднялся на ноги с низкой садовой скамейки. Схватив трость, он зашагал по гравиевой дорожке, которая вилась между пышно разросшимися цветочными клумбами, к оранжерее.

Но на уме у него были отнюдь не эти великолепные розы. Вместо них у него перед глазами вдруг встали зловеще зеленые джунгли постепенно погружающиеся в темноту. Это была ночь, в которую повсюду поджидала смерть. Никакой надежды на спасение до рассвета.

Чтобы пережить ту ночь, нужно было молчать и не поддаваться панике. И самое главное, нужно было доверять человеку, который прикрывал тебе спину, и чью спину, в свою очередь, прикрывал ты.

Просто надо продержаться до рассвета — были последние слова, которые они с Салливаном сказали друг другу, прежде чем устроиться и молча нести вахту в ту ночь.

Слова стали чем-то вроде их персонального кода, клятвы двух молодых мужчин, которые вместе прошли через ад. Ни он, ни Салливан ни за что бы не дожили до рассвета, если бы не прикрывали друг друга. Просто надо продержаться до рассвета значило Можешь рассчитывать на меня. Я здесь, с тобой. Мы вместе пройдем через это. Ты можешь довериться мне, друг.

Он засунул старые воспоминания обратно в дальний угол своей памяти и сосредоточился на настоящем. Открыл дверь оранжереи и шагнул внутрь.

— Ты закончил свой список? — спросил он.

— Да, но он чертовски короткий, А ты?

— Тоже. Многие ребята, имевшие отношение к «Харт и Мэдисон» в то время, либо переехали, либо умерли. У нас была секретарша, Энджи, помнишь ее?

— Конечно, — ответил Салливан. — Но она умерла лет десять или двенадцать назад. Мы оба ходили на похороны.

— Ее сын все еще живет в городе. У него магазин электронных приборов.

— Не вижу здесь никакой связи. Он даже не родился, когда здесь была Клаудия. Кроме того, Клаудия ничего не сделала его матери, кроме как ненароком лишила ее работы, когда компания пошла ко дну. Энджи не слишком расстроилась из-за потери места, насколько мне помнится. Она нашла работу у Джорджа Адамса, а позже вышла за него замуж. Кто еще есть у тебя в списке?

Митчелл достал маленький блокнот из кармана и открыл его. Он быстро перечислил имена горстки людей, которые прямо или косвенно были связаны с «Харт и Мэдисон» в те дни. И остановился, когда дошел до последнего имени в списке.

— Есть и еще кое-кто, — медленно произнес он. И прочитал имя вслух. — Помнишь его?

— Черт, да. Он и в моем списке тоже…

— Знаешь, я даже одно время думал, что это он нас надул.

— Это потому что ты был так ослеплен Клаудией, что у тебя зрение затуманилось. Ты был готов винить кого угодно, только не ее.

— Да, что ж, позже я все же смог видеть снова.

— Думаешь, она и его тоже кинула? Сделала ему предложение, от которого он не смог отказаться, а потом ему пришлось ее покрывать?

— Что-то вроде того, — сказал Митчелл.

Они еще немного поговорили, сравнивая записи, прорабатывая различные сценарии и исключая другие возможности. Наконец они поняли, что нашли возможный ответ.

Оба не особенно этому обрадовались.

— Я расскажу об этом Нику и Октавии сам, — сказал Митчелл. — Что если мы ошиблись?

— Не думаю, что мы ошиблись, но в любом случае, это будет очень неприятно для всех, кто в этом замешан. Ничего не предпринимай. Мы с Карсоном приедем чуть после полудня. Что ты скажешь, если мы не будем никому об этом рассказывать, пока не пройдет Детская Выставка Искусств? Я не хочу всех расстроить и испортить это событие. Нет никаких причин, почему это не может подождать до завтрашнего утра.

— Да, — согласился Митчелл. — Нет причин портить веселье сегодня вечером.


Ник сидел на старых деревянных качелях на крыльце, положив ноги на перила, и наблюдал, как блестящий черный лимузин медленно приближается к нему по длинной подъездной аллее.

Ему не понравились выводы, к которым он пришел после разговора с миссис Берк сегодня днем, но он должен был признать, что если сложить все кусочки головоломки вместе, все сходилось.

Единственной проблемой было, как и когда поговорить с подозреваемым.

Это нужно сделать очень осторожно, подумал он. На кону оказалась репутация одного из уважаемых членов общества. Как бы ему ни хотелось это сделать, он не видел способа не поднимать шума, ведь Октавия должна быть полностью оправдана. А в этом деле она была для него самым важным.

Правда обязательно выйдет наружу, думал он, следя за лимузином, движущимся по немощеной дорожке. Он совершенно точно не собирался позволить облаку слухов и подозрений нависать над Октавией всю оставшуюся жизнь. Кто-то должен упасть, и это будет не она. А значит, нет никакого способа обойти неприятности, к которым все это ведет.

Лимузин плавно остановился перед коттеджем. Задние дверцы распахнулись, прежде чем водитель смог выбраться из-за руля.

— Папа. — Карсон бросился к нему со скоростью сто миль в час. — Папа, мы вернулись.

Салливан вылез с другой стороны машины с тростью в руке и начал обходить машину кругом.

Ник поглядел на бегущего к нему Карсона. Мой сын.

Карсон оказался в его объятиях, и он закружил мальчика в таком знакомом ритуале приветствия.