Ник на минуту задумался. — Ты сказала, что слышала сплетни в Фултоне?

— У кассы, — сказала Аризона. — Подслушала, как Бетти Стайлз разговаривала с Марджори Данн.

Смутная тревога охватила Октавию. Марджори Данн была матерью маленькой Кэти Данн, одной из детей, которые участвовали в Детской Выставке Искусств. Гордон Данн служил в городском совете и ясно дал понять, что собирается баллотироваться в мэры на следующих выборах. Эта семья очень серьезно относилась к своей роли столпов общества.

— Бетти и Марджори, хмм? — Ник откинулся на стуле и вытянул ноги к столу. И сложил пальцы домиком. — Что нам нужно, так это добраться до источника слухов.

— Мы знаем, где они начались, — резко бросила Аризона. — Их состряпали эти ребята из института. Готова поспорить, что картина спрятана где-то там. И мне пришел в голову план…

— Нет. — Ник расцепил пальцы и поднял ладонь, чтобы она помолчала. — Даже не думай. Ты не пошлешь меня и Октавию в институт искать картину.

— Вы должны проникнуть туда, — заявила Аризона. — Я не вижу другого способа найти картину.

— Дай мне еще несколько дней, — сказал Ник. — Я проработаю еще кое-какие версии.

Аризона выглядела скептически. — Что за версии?

— Это немного запутанно, и я еще не готов обсуждать их. Скажем так, я думаю, что дело это корнями уходит в прошлое. Я попросил помощи у деда. Он с Митчем Мэдисоном проводят основательную разведку обстоятельств. Когда я получу результаты, я свяжусь с тобой.

— Основательную разведку, хмм? — Аризона пожевала свою сигару, обдумывая это. — Когда ты ждешь от них доклад?

— Скоро, — пообещал Ник. И поднялся. — Со дня на день. Попридержи свои планы насчет проникновения в институт, пока я не вернусь, хорошо? Если пойдешь сейчас, можешь переполошить тех, кто за этим стоит, и они скорее всего перепрячут картину. Может, отправят ее морем в Калифорнию. Мы никогда не найдем ее, если ее увезут из города.

Аризона пару раз погрызла сигару, а затем решительно кивнула. — Ладно. Я дам тебе несколько дней закончить свою основательную разведку. Но если ты ничего не добьешься от Салливана и Митча, нам придется проникнуть туда. Это — единственный выход.

— Хорошо. Я тебе позвоню. — Ник взял Октавию под руку и поднял со стула. — Пойдем, нам нужно многое сделать, милая.

Милая ее приятно удивило. У нее сложилось впечатление, что он даже не заметил, что использовал ласковое словечко. Она думала об этом, пока он тащил ее за собой из Комнаты Военных Советов.

Снаружи шел легкий летний дождик. Леса, окружавшие укрепленную хижину были затянуты облаком серого тумана. Ник подтолкнул ее в машину, а затем обошел спереди и сел за руль рядом с ней.

Она посмотрела на него, когда она быстро дал задний ход и поехал обратно по узкой, в колдобинах дороге, которая служила Аризоне проездом.

— Основательная разведка? — сухо спросила она.

— Я подумал, что это хорошо звучит. Мило и по-военному.

— Похоже, что это произвело впечатление на Аризону, но ты выиграл мало времени. Что ты собираешься делать?

— Понятия не имею. Но у меня был не особенно большой выбор. Пришлось срочно что-нибудь придумывать. А я совершенно не хочу ввязываться в одно из маленьких нелегальных предприятий Аризоны в институте.

— Из того, что мне рассказал Митч, это — что-то вроде семейной традиции. Ханна и Рейф выполнили задание Аризоны, так же как Лилиан и Гейб.

— И им чертовски повезло, что никого не арестовали за нарушение прав собственности. — Ник крутанул руль и вывернул на главную дорогу. — У меня никакого желания идти по их героическим стопам, нет уж, спасибо. Особенно когда нет никаких причин считать, что картина спрятана в институте.

Ее веселье померкло. — Но ты ведь думаешь, что она все еще в городе, не так ли?

— Да. — Он не сводил глаз с дороги. — Я думаю, кто бы ни украл ее, сделал это по личным причинам, а не ради прибыли. А значит, скорее всего, она все еще где-то в городе. Нас нужно отыскать источник этих сплетен.


Несколько минут спустя Ник въехал в город, свернул на Бэй-Стрит и припарковался на стоянке в конце ряда магазинов. Он вышел из машины и проводил Октавию к двери галереи.

Ощущение тревоги, охватившее ее не так давно, когда Аризона описывала сцену в Фултоне, вернулось. За стойкой в галерее стояла Гейл и вела напряженный спор с Марджори Данн.

— Это глупые слухи, миссис Данн, — с жаром говорила Гейл. — Представить не могу, кто их начал, но они не имеют под собой абсолютно никакого основания.

Марджори не было никакого дела до заверений или увещеваний. В обтягивающих слаксах и модной кремовой шелковой блузке, во множестве золотых украшений, она казалась, впрочем как обычно, слишком разодетой для Эклипс-Бэй. Ее короткие светлые волосы были коротко подстрижены и уложены в сложную прическу, которая, Октавия была абсолютно уверена, была сделана не в «Парикмахерской Карлы». Местном салоне красоты, специализирующемся на двух направлениях: Начес и Каре для Женщин Постарше.

— Мне очень жаль, — говорила Марджори, выглядела она не особенно расстроенной, правда очень решительной, — но независимо то того, правдивы ли слухи, я вынуждена настаивать на том, чтобы вы отдали мне рисунок моей дочери. Я не могу позволить Кэти участвовать в художественной выставке, пока над Октавией Брайтуэлл и этой галереей висит подозрение. Я должна думать о положении моего мужа в обществе.

Октавия почувствовала, как Ник рядом с ней замер. Встревоженная гневом, который ощутила в нем, она быстро сделала шаг вперед, чтобы разрядить обстановку.

— Полагаю, вы говорите о слухах, ходящих обо мне, — спокойно сказала она.

Гейл и Марджори тотчас же обернулись. Выражение на лице Гейл было таким же решительным, как и у Марджори.

Марджори на мгновение опешила, увидев Ника, стоящего рядом с Октавией. Она начала что-то говорить ему, но Гейл ее опередила.

— Кэти будет очень расстроена, если ее рисунка не будет на выставке, — сказала Гейл Октавии. Она коротко, выразительно поглядела на Марджори. — Я уверена, миссис Данн не захочет, чтобы ее дочь чувствовала себя забытой из-за каких-то глупых сплетен. Вы ведь знаете, какие дети чувствительные.

Марджори слегка покраснела, но осталась непреклонна. — Мне очень жаль, Октавия. Кэти, может быть, и не поймет, почему я это делаю, но это ради ее же блага. Уверена, вы меня поймете. Данны были уважаемыми членами общества на протяжении трех поколений.

— Вы должны поступать так, как лучше для вашей дочери, — согласилась Октавия. — Очень жаль, что вы верите слухам о том, что это я украла Апсолла, но это — ваш выбор. Я принесу рисунок.

Марджори поджала губы. — Я не говорила, что верю слухам. Я уверена, что в них нет ни капли правды. Просто это будет не слишком хорошо выглядеть, если рисунок Кэти будет на выставке.

— Это смешно, — возмутилась Гейл. — Лучший способ помочь нам остановить эти сплетни — это позволить вывесить рисунок вашей дочери вместе с остальными. Если вы заберете его, это лишь подольет масла в огонь, и вы это знаете.

Октавия была тронута, но она не собиралась позволять Гейл лезть из-за нее в бой. — Все нормально, я принесу рисунок.

Она обогнула стойку, открыла дверь в мастерскую и зашла внутрь.

— Мне правда жаль, — холодно сказал Марджори, — но это ведь не моя проблема, не так ли?

— Это зависит от того, как на это взглянуть, Марджори, — сказал Ник.

Октавия в мастерской поежилась. Ник был в опасном настроении.

Марджори, однако, по всей видимости, не распознала резкой нотки в произнесенных чересчур мягким голосом словах.

— Ник. — Голос ее вдруг стал источать тепло и сердечность. — Я слышала, что ты приехал в городе на лето. Здорово снова видеть тебя в Эклипс-Бэй хоть на какое-то время.

— Спасибо, — ответил Ник.

— Я видела твою последнюю книгу на полке в Супермаркете Фултона, — сказала Марджори. — Очень интересная обложка.

— Ты так считаешь?

— Да, конечно. У меня превосходное чувство цвета и вкус, ты же знаешь. Уверена, история тоже очень хороша. Понимаю, почему ты стал таким популярным. К несчастью, сейчас у меня не так много времени, чтобы читать.

— И почему я не удивлен? — пробормотал Ник.

Октавия подавила стон и спешно стала просматривать картинки в рамках в поисках рисунка Кэти. Если не найти его как можно скорее, на полу галереи будут пятна крови.

— Знаешь, Гордон готовится баллотироваться в мэры, — продолжала Марджори свою радостную болтовню, очевидно, не замечая, что идет по краю пропасти. — И со всей этой предвыборной компанией и летними занятиями Кэти, у меня уже несколько месяцев нет ни секунды на чтение чего-нибудь кроме газет.

— Понимаю, о чем ты, — сказал Ник. — Я и сам был немного занят последнее время. Я пытаюсь узнать, кто распускает эти слухи, что ходят вокруг Октавии.

— О, да. — Голос Марджори звучал растерянно, словно она не ожидала, что беседа повернется в этом направлении. — Да, я слышала, что ты расспрашиваешь о картине. Хмм, удачно?

— Вообще-то, да. Я подобрался очень близко.

— Как замечательно, — рассеянно произнесла Марджори.

— Понимаешь, я работаю над одной теорией. — Думаю, что когда я отыщу того, что начал все эти слухи, я поймаю вора.

Марджори откашлялась. — Вот как? Не понимаю, какая может быть связь…? — Окончание вопроса повисло в воздухе.

— Вообще-то, связь есть, — заверил ее Ник с мрачной уверенностью эксперта по подобным делам. — Совершенно ясно, что кто-то распространяет слухи, чтобы отвлечь внимание от самого себя. — Он помедлил полсекунды, прежде чем нарочно добавить, — Или саму себя, может и так. Это старая тактика.

— Вот как? — настороженно спросила Марджори.

— Конечно. Воры и плохие парни постоянно ею пользуются. Вот почему первое, что делают служители закона, это проверяют все слухи, ходящие вокруг преступления. Это называется идти по следу.