Кэтрин Беллами - Лето секретов

– Что? – отчаянно заморгал Ник. – О чем ты говоришь? Мне этот мальчик совсем не понравился, если говорить честно. Но почему я должен сомневаться, что он мой сын? Если бы Констанс задалась целью получить с меня деньги, она давно бы подала в суд на алименты, а не воспитывала бы ребенка в одиночку шестнадцать лет!

Этот аргумент казался ему достаточно убедительным. Однако Мелисса придерживалась иного мнения на сей счет.

– Ах, вот как! – всплеснула она руками. – Может, тогда попросим Папу Римского причислить ее к святым? Бедняжка забеременела без мужа в девятнадцать лет и всю жизнь страдала в одиночестве! Почему же я сделала от тебя аборт в том же возрасте? Это известно всему свету!

– Мелисса! – Ник вскочил с кресла и попытался ее обнять. Но она оттолкнула его с такой яростью, что он отшатнулся. – Я и не думал проводить между вами никаких параллелей! Мысль о схожести ситуаций, в которых вы с ней оказались из-за меня, даже не приходила мне в голову!

– Так я тебе и поверила! Ты просто не можешь простить мне того злосчастного аборта! Он навсегда останется преградой между нами!

– Неправда! Это ты не можешь забыть тот неприятный эпизод! Я не стану отрицать, поначалу и я долго не мог успокоиться, узнав о твоем необдуманном поступке. Но потом понял, что иного выхода у тебя не оставалось, и все простил! Но это никак не отразилось на моей любви к тебе! Поверь!

– Нет, я тебе не верю! – затрясла она головой. – Ты все время твердил, что хочешь иметь много детей. И вот теперь у тебя появился сын, твоя мечта сбылась! Ты доволен?

– Не смей намекать, будто бы я когда-то упрекал тебя в том, что ты родила мне девочку, а не мальчика! – сорвался Ник, готовый терпеть любые упреки как провинившийся муж, но не чувствуя за собой никакой вины как отец. – Я был рядом с тобой, когда ты рожала, я люблю Сюзи и ничего для нее не жалею. Вот что я скажу, Мелисса! Если тебе станет от этого легче, я настою на том, чтобы наше родство с Микки подтвердили врачи. Но если окажется, что он действительно мой сын, я возмещу Констанс все ее прежние расходы и буду помогать ей и мальчику в будущем. Не из любви к ним, а из чувства морального долга. Я не хочу бежать от ответственности! А тебя я прошу об одном: признай, что помогать сыну – мой святой долг. Надеюсь, теперь тебе все ясно?

Мелисса внимательно посмотрела на него и, пожав плечами, отошла к окну, чтобы собраться с мыслями. Внезапно она резко обернулась и спросила:

– Ты ее любил?

– Но ведь в то время тебе было всего девять лет!

– Ты ее любил? – повторила она.

– Да, я был в нее влюблен, – признался Ник. – Но это была мимолетная, юношеская любовь, иначе я боролся бы за нее до конца, а не подчинился бы приказу своего командира. Он ясно дал мне понять, что моя дальнейшая армейская карьера зависит исключительно от моего поведения. Я предпочел карьеру… – Ник сглотнул ком и, тяжело вздохнув, продолжал: – Но за тебя я сражался! Твой отец считал, что я староват для тебя, а брат полагал, что знакомство со мной отвлекает тебя от тенниса. Однако ни они, ни частые разлуки не остановили меня. Как, впрочем, и тот аборт! Я любил тебя вопреки всем напастям и хотел на тебе жениться.

Мелисса молча обдумывала услышанное несколько минут.

– Но ответь мне, – промолвила наконец она, – ты бы женился на ней, узнав, что она беременна?

– Полагаю, что я вынужден был бы сделать ей предложение, хотя и не хотел этого, – с крайней неохотой ответил Ник. – Это стало бы роковой ошибкой. Ведь как только я встретил тебя, я понял, что именно ты ниспослана мне небом!

– Если бы ты женился на Констанс, то уже никогда бы меня не встретил, – заметила Мелисса.

– Нет, это исключено! – Ник улыбнулся. – Все предначертано судьбой: и наша встреча, и любовь с первого взгляда. – Мелисса закусила губу. – Любимая! – пылко воскликнул Ник. – Я не могу себе простить, что сразу же не рассказал тебе о появлении Констанс! Пойми, я… Мне не хотелось отвлекать тебя от подготовки к турниру. Ведь ты так давно мечтала снова выступить на кортах Уимблдона! Ты вся светилась счастьем, ожидая начала соревнований, и у меня не хватило смелости омрачить тебе настроение. И если быть до конца честным, я боялся потерять тебя! Когда ты сегодня исчезла, я едва не лишился рассудка, гадая, куда ты пропала и вернешься ли снова ко мне. Прошу тебя, не оставляй меня! – взмолился он.

Мелисса подошла и положила голову мужу на грудь. Ник обнял ее и молча прижался к ней щекой, наслаждаясь долгожданным мгновением примирения.

– Давай отложим все разговоры до утра и поспим, – наконец предложил ей он. – Мы оба устали.

– Хорошо, – согласилась Мелисса, едва державшаяся на ногах. – Но только не на этой кровати! – Она вновь так и вспыхнула.

– Констанс не спала здесь со мной! – поморщился Ник. – Как я жалею, что не поселил их в отеле! Но она нуждалась в тишине и покое, не полностью оправившись от операции по удалению матки.

– Так вот что помешало вашему воссоединению! – съязвила Мелисса.

– Прекрати ерничать! – Ник сжал руками её талию. – Я люблю только тебя одну. Мне чертовски жаль, что я невольно тебя обидел, я понимаю твои чувства, разумеется, но ты должна мне верить! Между мною и Констанс ничего в этот раз не было. Мы обсуждали только будущее нашего сына. Ты признаешь, что я должен помогать мальчику?

– Да, конечно. Но только если он действительно твой сын! – упрямо настаивала на своем Мелисса.

– Ты права, – кивнул Ник, окончательно решив настоять на проведении лабораторного исследования, хотя это ему и претило. – Так мы будем спать? Не будить же нам Сюзи, чтобы увезти ее домой!

– Девочки здесь нет, она осталась ночевать у Алекс, – сказала Мелисса.

– Все ясно. – Ник укоризненно покачал головой. – Ты приехала сюда одна, чтобы устроить скандал и выгнать их отсюда. Неужели ты и в самом деле выставила бы этих бедолаг в полночь на улицу?

– Да, если бы это потребовалось, – твердо ответила Мелисса.

– Ты просто прелесть, миссис Леннокс! Я рад, что ты готова за меня сражаться. Значит, ты все-таки любишь меня!

– Я люблю тебя именно за то, что ты всегда поступаешь как настоящий мужчина. Ты перестал бы быть самим собой, если бы не приютил… эту кошелку с ее ублюдком.

Обидные слова Мелисса произнесла с запинкой и уже менее уверенным тоном, но Ник подумал, что пройдет еще немало времени, прежде чем она перестанет называть так этих обездоленных людей.

– Послушай, я валюсь с ног от усталости. Давай перевернем матрац! Нельзя же быть такой упрямой.

– Нет, – покачала головой Мелисса, чувствуя, что не сможет пересилить отвращение, которое она испытывает к ненавистной женщине. – Можно лечь на диване для гостей, он раскладывается. А завтра я куплю новую кровать. Интересно, сколько стоит дезинфекция всей квартиры?

Ник закатил к потолку глаза, но не стал спорить, радуясь, что ему не придется коротать ночь в машине.

Пока он приносил из соседней комнаты спальные принадлежности, Мелисса позвонила родителям, чтобы успокоить их и сообщить, что они с Ником помирились. Уснула она, едва коснувшись головой подушки и, к счастью, не подумав о том, что и та может быть заражена несчастными бродягами.

Ник с нежностью смотрел на жену, борясь со сном, и думал о том, что отныне все у них пойдет на лад. Конечно, она еще не раз напомнит ему об этом случае, но самое страшное уже позади. Он наклонился над ней и нежно поцеловал ее в щеку. Как ни странно, вся эта история с Констанс и Микки уже не казалась ему столь ужасной, как прежде. Уснул Ник со счастливой улыбкой на небритом лице.

Утром Джинни с трудом заставила себя открыть глаза и лишь спустя несколько минут с ужасом вспомнила все то, что случилось минувшей ночью. Ее тотчас же схватил приступ рвоты. Согнувшись в три погибели, она едва успела добежать до туалета. Потом она долго умывалась холодной водой, пытаясь освободиться от навязчивых картин, всплывающих у нее перед глазами. Как ни странно, сильнее всего расстроило ее не нападение хулиганов, а дикая ярость Сола, с которой он с ними расправлялся, сокрушая своими железными кулаками…

– Джинни, с тобой все в порядке? – просунула голову в ванную Энн.

– Ох, мама! – Джинни вздрогнула. – Ты меня напугала! Я совершено забыла, что ты здесь.

Энн тяжело вздохнула: какая черная неблагодарность! Она до утра проворочалась на диванчике, слишком взволнованная случившимся с дочерью, чтобы уснуть. А на рассвете приняла решение во всем ей покаяться.

– Я приготовила тосты и кофе, – сказала она. – Садись, позавтракай со мной. Нам нужно поговорить.

– У меня пропал аппетит, – простонала Джинни. – Может, отложим этот разговор?

– Нет, больше откладывать нельзя, – твердо произнесла Энн и пошла в кухню.

Джинни не стала есть, но налила себе в бокал холодного апельсинового сока.

– Я не ослышалась вчера ночью, – спросила у нее Энн, – Сол действительно сделал тебе предложение?

– Нет, ты не ослышалась, – вяло подтвердила Джинни. – Но я все равно ему не верю. Он коварный обманщик.

– Почему ты так считаешь?

– Я вижу его насквозь!

– А если он говорил серьезно? – не унималась Энн. – Ты примешь его предложение?

– Я ему не верю! – уныло повторила Джинни.

– Но ты ведь любишь его! – стояла на своем мать.

– Да, люблю! – взорвалась дочь. – И совершенно напрасно! Из-за этого я и хочу улететь в Калифорнию! Мне лучше быть от него подальше. Ты не представляешь, как он со мной обошелся! – жалобно добавила она.

– Я не знаю подробностей, – задумчиво произнесла Энн, – но могу предположить, что он обошелся с тобой так же, как хотел когда-то обойтись со мной. Однако мне показалось, что он заметил существенную разницу между нами. Видишь ли, моя дорогая, у Сола Ланкастера имеются серьезные основания быть осторожным и подозрительным.