Ханна Рейнольдс - Лето потерянных писем

– Но не евреи.

– Конечно, хотя принадлежность к меньшинству не отменяет других твоих привилегий.

– Ты всегда ведешь разговоры о политике, когда напиваешься?

– Понятия не имею. Раньше-то я никогда не пила.

– Ты никогда…

– Ты меня и в первый раз услышал, спасибо.

Несколько минут мы шли молча. Потом Ной наклонился и почти отрешенно вырвал из земли растение.

– Эм… – Я поглядела на длинные стебли с колючими фиолетовыми цветами, которые он сжимал в руке. – Эти цветы чем-то тебя обидели?

– О. – Ной уставился на них. – Это василек пятнистый.

– И что? Он поранил кого-то из твоей семьи?

Ной повернулся ко мне со знакомой ухмылкой.

– Они инвазивный вид. Один из проектов на острове предлагает волонтерам полоть василек.

– Так ты просто ходишь и выдергиваешь ненужные растения?

– Мило, – ответил он. – Мне нравится полоть. Чувствуешь себя очень полезным. И успокаивает к тому же.

– И часто ты это делаешь?

– Да, с бабушкой.

Мы прошли еще немного вперед.

– Спасибо, что провожаешь. Ты не обязан.

Ной пожал плечами.

– Элементарная человеческая порядочность.

– Даже если и так. Меня это впечатляет.

– Не стоит. – Он почти улыбнулся. – Сохрани свою впечатлительность для более стоящих моментов.

– Например?

Ной внимательно на меня посмотрел.

– Я могу языком завязать черенок вишни в узел.

– Невозможно! – Я удивленно хохотнула. – Люди так не умеют.

Ной сцепил руки за спиной и, сделав невинное лицо, посмотрел на небо.

– Впечатляет?

– Вообще-то да.

– Хорошо.

Мы посмотрели друг другу в глаза и несколько секунд не отводили взгляд. Мне вдруг стало очень тепло. Я опустила глаза, чувствуя странное смущение и жар в теле. Чтобы стряхнуть неловкость, я вытянула руки вверх и переплела пальцы.

– Думаю, мне нужно найти другого кандидата для курортного романа.

– Что? – Ной чуть не споткнулся.

– О, ну знаешь. – Слова лились слишком свободно – из-за позднего часа, алкоголя, звезд или потому что мы были совершенно одни на этой разделительной полосе с цветами и песком. – Не могу же я все каникулы провести за разгадкой семейных тайн.

– Я думал… почему не можешь?

– Конечно, нет! Лето же! Оглянись! Какие тут ночи! – Я вытянула руку и показала на все, что нас окружает. Я заговорила торжественно, потому что если говорить громко, то твоя речь вполне может прозвучать высокопарно: – Мы на романтичном острове посреди океана. Идеальное место для бурного романа. – Я посмотрела на Ноя. Сердце у меня билось так громко, что он наверняка его слышал. Я ткнула его пальцем, не зная, как он отреагирует.

– И ты решила, что пляжная вечеринка, где все напиваются, сойдет?

– Почему бы и нет?

– Возможно, не лучшая перспектива.

– Я была там, – напомнила я и преградила ему путь, вынудив остановиться. Что я творю? Не стоило так делать. Кожу покалывало, а я чувствовала холод, беспокойство и волнение. – Ты там был.

Ной посмотрел мне в глаза.

– Мне не нужен курортный роман.

– Почему? Разве это не последнее свободное лето перед колледжем? Ты не хочешь гульнуть напоследок?

– На самом деле нет.

– Нет? – У меня внутри все упало, но я приподняла подбородок и не отступила. Зачем я это делаю? Почему не могу остановиться? – Если ты встретишь кого-то, то подобная перспектива не вызовет у тебя интереса?

Ной не отвел взгляда.

– Зависит от человека.

Господи.

Что он имеет в виду? Куда вписать меня в этот сценарий? Куда я вообще хотела вписаться?

Я даже пошевелиться не смела из страха испортить момент.

Ной закрыл глаза и сделал шаг назад.

– Ты пьяна.

– Нет.

– Да.

– Ну и что с того? – воскликнула я. Как оказалось, я знала, чего хотела, и это был не «качок» с пляжа. – Да, я немного выпила, но это не означает, что я ничего не соображаю.

– Ты сказала, что раньше никогда не пила.

– Я пила час назад! Я больше не пьяная.

– Давай-ка доведем тебя до дома.

Я хотела топнуть ногой, но не хотела вести себя как ребенок в ответ на его снисходительную заботу.

– Ты не обязан присматривать за мной, Ной Барбанел.

– Ну, ты, похоже, сама не справляешься, – огрызнулся Ной, и несколько минут мы прошли в напряженном молчании. Мы вернулись в город и пошли по пешеходной дорожке из плитки, выгнутой корнями деревьев. В центре города было тихо и спокойно. Когда мы поравнялись с лужайкой миссис Хендерсон, то я увидела, что во всех окнах было темно.

– Спасибо, – сухо поблагодарила я у двери. – Думаю, дальше справлюсь сама. Если только не хочешь убедиться, что я не свалюсь на лестнице, смогу развязать кроссовки и легла под одеяло, – подразнила я его напоследок.

– Спокойной ночи, Эбигейл, – строго и холодно сказал Ной. – Сообщи о своих дальнейших планах относительно поисков.

Меня охватило разочарование. Разумеется, его волнуют лишь наши бабушка с дедушкой и наше соглашение.

– Ладно, спокойной ночи.

Наутро меня охватило невыносимое смущение.

Я открыла глаза, лежа в темной комнате; небо за окном было низким и серым. Без яркого солнца я проснулась позже обычного и, разумеется, еще и допоздна провалялась в кровати. Господи, что же я натворила вчера вечером? Практически умоляла Ноя Барбанела меня поцеловать. Ноя. Богатого, привлекательного, популярного Ноя Барбанела.

И, что еще хуже, у него это даже не вызвало интереса.

Я крепко зажмурилась, словно тем самым могла выжечь из памяти прошлую ночь.

Почему я такая неудачница?

Может, написать Ною? Объяснить свое жалкое состояние?

Нет, лучше не надо.

Я накрылась одеялом и попыталась прочесть несколько страниц «Моби Дика», которого выбрала, пытаясь проникнуться историческим духом Нантакета. Он мне даже понравился, кроме случайной насмешки о способности «отыскать еврея по носу в компании», что было типа «как оставь меня в покое, Герман Мелвилл». Но через какое-то время я все-таки вылезла из кровати и встала под горячий душ. Не книги читать нужно, а разобраться в прошлой ночи. И съесть на завтрак сэндвич.

Город накрыл туман, и по мощеным улочкам я пробиралась в семейную пекарню Джейн сквозь дымчатую завесу. Я никогда не была в джунглях, но представила себе, что именно так в тропиках и бывает. Влажность оказалась такой сильной, что становилось трудно дышать, и я не понимала, потом или конденсатом покрылась моя кожа. Бисеринки воды гроздьями собрались на лепестках гиацинтов, а трава и листья всюду будто выросли до огромных размеров пышным зеленым цветом. Все потяжелело от влаги, даже в ногах появилась тяжесть, словно вода в них стремилась поскорее вернуться в землю.

Чистая и уютная пекарня Джейн принесла долгожданное облегчение. Подруга помахала мне из-за стойки и протянула банку с песочным тестом.

– Разложи его на противне на расстоянии пяти сантиметров, засунь в духовку, дай остыть десять минут предыдущей партии, а потом накрывай.

– Можно мне штучку?

– Нет, но можешь съесть отломавшиеся кусочки.

– Ням, – я засунула в рот одну печеньку, и она растаяла на языке. – М-м-м, как вкусно. Я слышала, как ты встала около шести. Сколько поспала?

– Три часа.

– Убей меня.

– После работы завалюсь спать. А у тебя как дела? Как прогулка до дома в компании Барбанела?

– Это и правда была просто прогулка.

– Серьезно? Даже не поцеловал на ночь?

– Он сказал, что я пьяная.

– Ну, ты и была пьяной. Может, он испугался, что ты слюни пустишь.

– Спасибо. Нет, он не заинтересован. То есть с ним все слишком сложно. Он абсолютно прав, что ничего не сделал. На все сто.

– Ого, теперь ты точно меня убедила.

– Ох. А как прошел твой вечер?

– Я вернулась к парню, с которым ты меня видела, а он уже замутил с другой.

Я уронила голову на руки.

– Ненавижу парней.

– Поддерживаю.

Только мы вытащили из духовки печенье, как к стойке подошел парень примерно нашего возраста.

– Привет, Джейн.

– О, привет, Мейсон. – Она оттолкнулась от прилавка, на который облокачивалась. – Как обычно?

Да я просто жажду, чтобы кто-нибудь в один прекрасный день спросил меня, хочу ли я «как обычно».

– Да, пожалуйста.

Когда она пробила его заказ, парень посмотрел на нее нервным, но полным решимости взглядом. Он прокашлялся.

– Видела, в пятницу играют Stoned Lake в «Коробке с курицей»?

– Правда? – Джейн отдала ему карту. – Круто.

– Да, тебе стоит пойти.

– Класс, спасибо за совет.

– Без проблем. – Он потоптался, а потом улыбнулся и ушел. Я подождала, когда за ним захлопнется дверь.

– Объясни.

– Что? – Джейн оторвалась от супа. – А, Мейсон, он местный.

– Он симпатичный.

– Так вперед.

– Да нет же, я про тебя!

– Про меня? – Джейн вздрогнула. – Что?

– Ты точно ему нравишься. Он приглашал тебя на свидание.

– Да нет.

– Да я уверена, что он намекнул тебе на время и место для встречи.

– Он знает, что нам обоим нравится эта группа. Просто вел себя вежливо.

– Сомневаюсь, что люди так лыбятся, когда они просто «вежливы». Нам надо пойти.

Джейн прищурилась. Опасно. Настолько, что я заподозрила неладное.

– О чем ты думаешь?

– Просто… думаю, пригласить ли нам остальных.

– Нет. Точно нет. Нельзя приглашать Пранава, а потом флиртовать с Мейсоном, чтобы вызвать у него ревность.

– Что, кто, я? Господи, Эбби, какая ты фантазерка.

– Мейсон и вправду кажется милым, дай ему шанс.

– Вообще-то ты его даже не знаешь.

– Эм, верно. Но ему нравится та же музыка, что и тебе! Ясно же, что это признак отличного вкуса.

– Ты утрируешь.

– Это один из многих моих недостатков.

– Ладно. – Джейн тяжело вздохнула, словно оказывала мне услугу. – Сходим.