– Дело не в твоей семье, а в моей!

– Правда? – с суровым взглядом сказал он. – Что-то не вижу твоей семьи на Нантакете. Это не им придется разбираться с последствиями.

– С какими еще последствиями? Я просто хочу задать несколько вопросов!

– Не вздумай. – Ной сверлил меня твердым, как окаменелое дерево, взглядом. – Если будешь упорствовать, я могу усложнить тебе жизнь.

Я шагнула назад.

– Ты мне угрожаешь?

– Просто к сведению. Я могу помочь тебе, а могу и помешать. Решать тебе.

– Пошел ты, Ной Барбанел. – Я вытащила из сумки его книги и пихнула их ему в руки. Из-за гнева мне даже не удавалось четко сформулировать свои мысли. – Серьезно, пошел ты далеко и надолго.

У него дрогнул подбородок, но он все же забрал книги из моих рук.

– Подумай над тем, что я сказал.

– А ты подумай над тем, чтобы перестать быть таким козлом. – Я одарила его дерзкой, упрямой улыбкой. – Желаю в этом удачи.

Глава 5

Список тем, на которые мы с бабушкой не разговаривали:


1. Путешествие из Германии в Штаты в возрасте четырех лет без посторонней помощи.

2. Ее первые годы в Америке.

3. Ее родители, которых по прибытии в Освенцим убили в газовых камерах.

4. Война.

5. Нацисты.

6. Каково быть немкой и еврейкой.


Список тем, на которые мы не разговаривали с мамой:


1. Ее отношения с матерью.


На четвертый день моего пребывания на острове мама прислала письмо на мою электронную почту с темой «???» и без сообщения, прикрепив только ссылку на статью в «Атлантик» о том, что в сравнении с десятилетней давностью современные подростки меньше времени проводят с друзьями и жалуются, что стали чувствовать себя более одиноко.

Спасибо, мам!! – ответила я.

Маме не всегда удавалось уловить интонацию в моих письмах, но даже она наверняка бы заметила сарказм, подчеркнутый двойным восклицанием. Почта Гугла тут же предупредила меня о новом сообщении, потому что мама, по всей видимости, подумала, что почта и сообщение одно и то же.

Тебе одиноко??

В ее случае удвоенная пунктуация сигнализировала не о сарказме, а о серьезности ее вопроса. Она слишком за меня волновалась. Я ей перезвонила.

– Алло?

– Мне не одиноко, мам. У меня есть работа…

– Подожди! Мне нужно поправить эту штуку на ухе, повиси…

Я закатила глаза и, пока ждала, кликнула на ссылку в боковом поле, чтобы почитать статью про климатическую политику.

– Все, готова. Привет. Тебе понравилась статья?

– Считаешь, мне одиноко? Мне не одиноко.

– Я знаю. – Ее обороняющийся тон ясно давал понять, что мама врет. – Но там написано…

– Мам, ты разве не заметила мой миллион друзей?

– Верно. – В ее голосе появилась надежда. – У тебя отличный коллектив. Но как же Нантакет? Ты никого там не знаешь?

– У меня приятная соседка. Я познакомилась с ее друзьями.

– Ладно. Хорошо. Ведь ты же знаешь, что люди – стайные животные. Тебе нужна стая.

– Мам, все нормально.

– Ты ни разу не позвонила с тех пор, как доехала.

Порой убедить маму, что я умею приспосабливаться к новой обстановке, равносильно смыслу моего существования. Временами она паниковала из-за своих родительских навыков, словно я была суфле, которое вот-вот растечется по тарелке. Я подозревала, что родители не особо окружали ее заботой, поэтому мама была мало осведомлена о том, как нужно вести себя родителю. Справедливости ради, на родительский подход бабушки и дедушки, наверное, повлияло их детство. Думаю, они считали так: дети живы, сыты и им не грозит опасность от нацистов? Класс, все будет отлично.

– Я пробыла здесь всего три с половиной дня, – напомнила я маме. – И вообще-то именно я только что тебе позвонила. И писала тебе каждый день.

– Верно. – В ее голосе все равно звучала печаль. – Может, поболтаем по видео?

Мы проболтали примерно сорок пять минут. Периодически в разговор вступал мой брат Дэйв. Папа расспрашивал меня о морских ракушках на Нантакете, но подходящих ответов у меня не нашлось. Мама хотела знать о каждом человеке, с которым я контактировала, и из этих сведений вполне можно было составить карту наших отношений. Вынуждена признать: я не стала увиливать от ее расспросов.

Мои родители были милыми. Милыми и влюбленными до тошноты, писали слащавые валентинки и забывали о существовании других людей. Они до сих пор флиртовали, обсуждая их свадьбу и первое свидание. Папа шутил, что собирался жениться на богачке, и мама всегда отвечала, что это она собиралась за богача, а потом оба ухмылялись и украдкой целовались.

Когда ты растешь в окружении безумно влюбленных людей, это здорово на тебя влияет. Ты ненароком начинаешь считать, что такая разновидность любви не только возможна, но и необходима. Начинаешь полагать, что твой партнер должен вести себя так, словно для него ты самый важный на свете человек.

Наверное, это все-таки неразумно.

Закончив болтать с родителями, я плюхнулась на кровать. На потолке плясали солнечные зайчики, а через открытое окно в комнату проникал летний воздух. Конечно, последние пару дней я чувствовала себя немного одиноко, но признаваться в этом мамам, склонным к лишней тревоге, не стоит. Если иногда мне одиноко, что с того? Всем бывает одиноко. Отправлю-ка я эту статью в «Атлантик».

Лучше бы журналисты и дальше хейтили миллениалов и отстали от моего поколения. Я взяла телефон и набрала номер своей соседки. Риск – дело благородное.


Я: Привет! Помню, ты упоминала, что в субботу вы собираетесь на пляже? Если планы еще в силе, можно с вами?


Джейн: Да, конечно! Только сегодня я у тети – нужно провести время с семьей, лол, но завтра вернусь.


В субботу мы с Джейн пошли на пляж, но перед этим заскочили в пекарню ее семьи за провиантом для пикника. На одной выбеленной стене висели фотографии Азорских островов, а у другой стояли полки с бакалеей. Покупатели медленно ползли к кассе, за которой лежали выпечка и полные корзины свежего хлеба. Джейн тайком провела меня в подсобку, где мы нагрузили контейнеры супом из капусты кале, португальскими колбасками и меренгами.

Потом мы направились в дом тети Джейн, дворик перед которым утопал в гортензиях, а сзади стояло несколько велосипедов. Джейн кивнула в сторону светло-голубого.

– Можешь одолжить велик Арии. Извини, что он такой слащавый. Ария любит, чтобы все было идеально, как в Инстаграме.

Спереди к велосипеду была прикреплена плетеная корзинка с розовыми лентами.

– Мне нравится.

Мы погнали на велосипедах по узким дорожкам, вдоль которых росли полевые цветы, мимо извилистых деревьев и домов в привычном для Кейп-Кода стиле. Песчаные островки между травой и асфальтом стали шире, пока перед нами не раскинулась пляжная парковка. Мы оставили велосипеды и погрузили ноги в теплый песок, песчинки просочились между пальцев. По ярко-голубому небу плыли пушистые, как хлопок, облака, а пляж был усеян людьми. Стоял идеальный летний день: солнце еще не обжигало, а бриз приносил легкую прохладу.

На хаотично раскиданных пледах и полотенцах разлеглась та компания, с которой я познакомилась на прошлой неделе. Уголки пледов были придавлены обувью и сумками. Лекси, лучшая подруга Джейн, сидела плечом к плечу с девушкой азиатской внешности, которую я раньше не видела. Сдается мне, это ее девушка Стелла.

– Мы пришли. – Джейн поставила выпечку в центр. – Можете нас отблагодарить.

Эван, стильный богатей, ухмыльнулся.

– Какое у нас самомнение.

– Имею право.

Кто-то подсоединил телефон к колонкам, и на весь пляж заорала музыка. Мы разорвали пакетики с чипсами и крендельками и открыли газировку. Джейн стянула кроп-топ и вылезла из шорт, и я последовала ее примеру, раздевшись до самого консервативного бикини из двух комплектов, что привезла с собой. В один прекрасный день обязательно надену купальник нахального красного цвета. Но не сегодня.

Когда половина компании принялась играть в тачбол, оставшиеся девчонки начали сплетничать по поводу отношений. Я слушала их разговор, нежась на солнце и растекаясь от жары на полотенце. Тепло обладало теми же расслабляющими свойствами, что и массаж, и снимало напряжение. Стелла повернулась ко мне. На ней был слитный купальник с леопардовой расцветкой, а возле шеи болтались длинные серьги.

– А что насчет тебя? Встречаешься с кем-нибудь?

– Нет. – Я вспомнила наказ Нико обрести немного хуцпы. – Но я бы не отказалась от курортного романа. В прошлом году я, э-э-э, встречалась дома с парнем, но он порвал со мной, чтобы бросить все силы на поступление в колледж.

– Фу, парни, – сказала Стелла. – Не волнуйся, это отличное место, чтобы поразвлечься. Лекси говорит, ты познакомилась с Ноем Барбанелом, когда вломилась в «Золотые двери», – она игриво подвигала бровями.

Лекси дернула Стеллу за волосы.

– Формально это не было взломом.

– Было. Ты соучастница преступления. – Стелла чмокнула Лекси в губы. – За это я тебя и люблю. У меня всегда был отличный вкус на сообщников. – Она снова обратила внимание на меня. – Итак?

– Он придурок, – решительно заявила я.

Джейн усмехнулась.

– Не волнуйся, на пляжных вечеринках ты всегда можешь замутить с кем-нибудь.

Я удержалась от признания, что никогда не буду мутить с левым чуваком (хотя я целовалась со вторым кузеном Тессы Фогельсон на ее бар-мицве, но он вдруг застеснялся и сбежал, что о-го-го как придало мне уверенности в себе), потому что вернулись остальные ребята и плюхнулись на покрывала, являя собой шумный и энергичный клубок длинных конечностей и пота. Эван стащил воду у Джейн и сделал несколько жадных глотков.

– О чем болтаете?

– Секрет. – Она забрала бутылку и стукнула ей Эвана по плечу.

Рядом с нами шлепнулся Пранав, уставившись в свой телефон.

– Сидни придет.