Словно догадавшись, что разговор идет о нем, под окном прошел Лаврентьев.

– Это за мной, – встрепенулась Белка. – Бывай! На речке увидимся.

– Здравствуй, Катя, – Максим появился в дверном проеме и то ли поклонился, то ли просто голову наклонил. Ух, манерный!..

– Нам пора. – Белка выскользнула из комнаты и потянула за собой кавалера.

– Я сейчас, – кивнул Максим, но остался стоять. – Как ты себя чувствуешь? – повернулся он к Катюше и внимательно посмотрел ей в глаза.

Странный это был взгляд. Словно Лаврентьев ждал чего-то от Катюши. Ждал и не мог дождаться.

– Ничего, – Катюша пожала плечами.

– Пока ты болела, я написал стих, – Максим достал из кармана сложенный листок. – Подумал, тебе это будет интересно. Возьми.

– Это мне? – Еще никто никогда не делал Кате таких подарков. – А ты что, стихи пишешь?

– Иногда. – Видя, что Катюша не решается взять листок, Лаврентьев положил его на край подушки. – Тебе понравится. Ты должна его понять.

– Максим! – В голосе Белки слышалось раздражение. – Нам пора.

– И еще я хочу сказать, – не обращая внимания на зов, заговорил Лаврентьев. – Ты самый живой и интересный человек из всех, кого я видел. До встречи!

Он снова поклонился и быстро вышел.

Катюша хихикнула. Вот ведь чудак. Огурцова ее теперь точно прибьет, она наверняка слышала последние слова. Уж Белку-то никто не назовет живым человеком, она все делает нарочито медленно и искусственно.

На подушке белел листок.

Стихи…

Дожили. Максим Лаврентьев, оказывается, и правда поэт. Так это ему только в минус, потому что Катюша не любила стихов. Ладно, посмотрим…

Несколько строф, написанных ровным мелким почерком.

Ну что ж, почитаем… Интересно, а Белке Максим уже посвящал стихи? Что-нибудь о ее лучезарных улыбках и божественном овале лица…


Через пять минут Катюша была уже на улице, в пакете у нее лежали купальник и полотенце.

За неделю болезни вся история с магазином успела выветриться из ее головы. Поэтому она поначалу испугалась, налетев на целующихся в кустах сирени Сашку с Татусей. И поспешила уйти.

– Жданова!

У Катюши в душе что-то оборвалось и осыпалось вниз шелестящим песком. Она на секунду закрыла глаза.

– Эй, тебе плохо?

– Ничего.

Катюше очень хотелось провалиться сквозь землю, только не стоять здесь под насмешливыми взглядами Сашки с Татусей.

– Я на речку иду. – Она мяла в руках пакет.

Татуся многозначительно хмыкнула и отошла в сторону.

– Катя, – Серов сел перед Катюшей на корточки и взял ее за руки. – Послушай. Ну, глупо все получилось. Я даже представить не мог, что ты меня неправильно поймешь. Это Татка посоветовала зайти к тебе после того вечера с костром. Она цветы собрала и велела отнести, узнать, что да как, может, помощь какая требовалась. Я и пошел. Мне в голову не могло прийти, что ты это воспримешь по-другому. Все эти ваши женские дела не для меня. А Тимофей с Боряном? Они же глупые мальчишки, у них еще ветер в головах. Короче, мы с ними закрыли эту тему. Прости меня за эту историю с мишкой. Я же не знал, что ты так серьезно к этому относишься.

Вокруг Катюши все плыло. Она слышала Сашку и не понимала ни слова. Тепло его рук, глаза, улыбка…

– Катя, – снова позвал Серов. – Ну, ты чего?

– Скажи, – Катюша сейчас чувствовала себя отдельно от того, что говорит. – А вы правда с Наташей собираетесь пожениться?

– Может быть, – растерялся Сашка.

– Ты ее любишь? – Катюше показалось, что она не вслух это спросила, а только подумала. Но Сашка кивнул:

– Очень.

– Значит, любовь существует?

– Конечно! – расхохотался Серов и побежал догонять Татусю.

Катюша смотрела им вслед, пока они не скрылись за ближайшими домами. Тогда она подняла глаза и увидела, как ее любовь к Сашке улетает в голубое небо. Еще какое-то время это чувство подержалось у нее над головой прозрачным облачком, но вскоре растаяло в лучах заходящего солнца.

Все закончилось, и Катюша снова почувствовала себя счастливой. Впереди были два месяца лета. А значит, жизнь продолжалась.

– Привет, Катюха!

За прошедшую неделю Тигра с Клёпой успели здорово загореть на солнце.

– А мы волка твоего нашли. – Тихомиров улыбался в тридцать два зуба. – Он у сторожа живет. Тузиком зовут.

Смеясь, мальчишки покатили дальше.

– Вот дураки, – без злобы вслед им кинула Катюша.

– Ты на речку? – Василий подошел незаметно. – Пойдем вместе?

– Найдем двести, – повторила мамину присказку Катюша. – Ну, пойдем.

И они побежали с пригорка. Под ивами Катюша задрала голову.

– А деревья плачут? – серьезно спросила она, и ей на щеку упала капля. – Плачут, значит… – Она пощупала карман, где лежали подаренные стихи.

– Это от жары. – Брыков осторожно взял Катю за руку. – А можно, я кое-что скажу?

– Попробуй, – зарделась Катюша.

Сколько за один день слов и признаний!

– Тебе очень идет новая стрижка.

Чтобы не обидеть соседа, Катюша постаралась придать своему лицу серьезное выражение, но не сдержалась, расхохоталась и побежала к речке. Василий уныло поплелся следом.