Холли Мартин - Лето мечтаний

– Это очень великодушно, – тихо сказал Тор.

– Да я и сама не знаю, могу ли обещать кому-нибудь вечную любовь. У меня никогда не было глубоких и долгих отношений. И я не хочу делать тебе больно.

Он вздохнул:

– Мы совсем запутались. Но ничего, я все исправлю.

– Интересно как? Ты не хочешь испытывать чувства, но это еще не гарантия того, что их можно заблокировать.

Тор не расслышал последних слов – или не захотел их услышать.

– Завтра прямо с утра я позвоню Трейси и потребую, чтобы она разобралась наконец с отелями. Нам нужны раздельные номера до конца поездки. Подозреваю, она тянет волынку, чтобы избежать лишних расходов, но дальше так продолжаться не может.

– Правильно. Раздельные номера. Конечно, это сразу решит все вопросы и разрядит возникшее напряжение, – ехидно поддакнула Ева. – Пойми, дело давно уже не в спальных местах. Мне очень хорошо с тобой, и каждый раз, как ты улыбаешься, у меня в душе все расцветает. Ты тоже это чувствуешь?

– Да. Мне с тобой тоже очень хорошо. Даже чересчур хорошо, но что ты предлагаешь? – спросил Тор.

– Я не знаю.

– Мы либо снова устанавливаем какие-то границы, как раньше, либо посылаем их к черту и просто начинаем трахаться как ненормальные в каждом отеле каждой страны, где только окажемся.

Ева прыснула:

– А знаешь, звучит заманчиво.

Тор усмехнулся:

– Да, мне самому нравится. Но мы даем торжественное обещание, что по пути ни за что не влюбимся друг в друга.

Тор поднял руку в скаутском салюте, и Ева невольно расплылась в улыбке. А вот с лица Тора улыбка сползла.

– Я все-таки попробую как-то исправить ситуацию, – он погладил Еву по щеке. – Нам будет намного проще оставаться друзьями, если мы не станем каждую ночь этим заниматься.

– Посмотри на нас и подумай, на что ты подписываешься, – сквозь смех сказала Ева, показывая на себя, лежащую в обнимку с Тором. – Все окончательно запутается и станет только хуже, если каждую ночь мы будем останавливаться на этой стадии, а дальше не пойдем.

– Я только хотел прояснить ситуацию, чтоб между нами не было недомолвок. Сегодня я тебя обидел, предложив переночевать порознь, и хочу теперь объяснить почему. Совсем даже не потому, что мне этого не хочется. Как раз наоборот, я бы этого хотел. И даже слишком.

Ева нетерпеливо закатила глаза. А потом – пока еще можно, а уж после этого пусть всё будет серо и скучно – быстро поцеловала его в губы.

– Трудный ты человек, Тор Андерсон, от твоих выкрутасов можно с ума сойти. Но ты тоже мне жутко нравишься, поэтому я согласна на все, лишь бы ты был доволен.

Тор улыбнулся:

– А если это не сработает, у нас есть запасной план.

– О, тогда я держу кулачки, чтобы это не сработало, – хихикнула Ева.

Некоторое время стояла тишина. Отвернувшись, он любовался огнями города за окном. Постепенно у него начали слипаться глаза – но он продолжал обнимать Еву и, кажется, даже не думал отпускать ее.

– Мы так и проведем всю ночь после твоей вдохновенной речи о том, что все надо изменить? – саркастически осведомилась Ева.

Не открывая глаз, Тор улыбнулся уголком рта.

– Что случилось в Вегасе, остается в Вегасе.

– Мы в Дании.

Он пожал плечами:

– Без разницы.

– Ты что, пьян?

Он молча поднял вверх большой палец.

Ева фыркнула.

– Утром пожалеешь!

Тор улыбался все шире, а потом сгреб ее в охапку и прижал к себе. Еве ничего не оставалось делать, как тоже придвинуться к нему ближе.

Наутро Ева почувствовала, как Тор тихонько выскользнул из кровати. Она не стала его окликать, понимая: ему будет неловко за вчерашнее. Ночью они целовались, и Тор признался, что хотел бы заняться с ней сексом. Не слишком профессиональное поведение, а ведь профессионализм и этика так важны для него. Интересно, думала Ева, вернутся они к этому разговору или сделают вид, будто ничего не произошло.

Ева села в кровати и подтянула колени к груди. Надо бы позвонить Лорел, подумала она. Накануне она отправила тете фотографии мельницы, на которой они останавливались, Леголенда и мотоцикла, но ничего не писала. Со времени их последнего разговора так много всего произошло, но, с другой стороны, в их отношениях с Тором никакого прогресса. А раз нет реальных новостей – можно повременить со звонком. Поэтому Ева умылась, оделась и спустилась, чтобы позавтракать.

На кухне обнаружился Тор. Тихо что-то напевая, он готовил завтрак.

– Привет, – негромко поздоровалась Ева.

Тор обернулся к ней, улыбаясь во весь рот:

– Доброе утро. Болтунья с беконом пойдет?

– Конечно.

Он снова развернулся к плите. И ни следа неловкости, которой ждала Ева. Ну хорошо, что хотя бы он ее не испытывает.

– Помощь не требуется?

– Можешь пока заняться чаем и кофе, – Тор сказал так просто и буднично, словно такое, практически семейное утро было в порядке вещей.

Ева так и сделала. Тору она приготовила черный кофе и бросила в чашку два кусочка сахара, как он любил. Он разложил еду по тарелкам, перенес на стол и сел. Ева устроилась напротив.

Отщипнув кусочек тоста, Тор принялся жевать, уставившись на нее.

– Слушай, ночью… – начал он.

– Не нужно извиняться.

Тор нахмурился:

– Я не думал извиняться.

– Да? А что же ты сейчас делаешь?

– Я выпил несколько бокалов вина и…

– Все в порядке. Нам не о чем жалеть. Помнишь – что было в Вегасе… – перебила Ева, желая снять с него груз.

– Да перестанешь ты перебивать? – засмеялся Тор. – Я выпил несколько бокалов, но хочу, чтобы ты знала: я готов подписаться под каждым своим словом.

На сей раз Ева не нашлась, что сказать.

– И я не жалею ни о чем, вообще ни о чем.

– Ой.

– Кроме одного – что мы сразу не перешли к плану В, вот об этом я очень жалею, – подмигнул ей Тор. – Но все-таки сегодня я, как и говорил, постараюсь уладить наши проблемы. И еще – буду стараться меньше тебе улыбаться.

Ну надо же, он все помнил.

На кухню влетела Софи, очень эффектная в длинном развевающемся летнем платье и широкополой пляжной шляпе.

Тор не сразу переключил внимание на мать, какое-то время он продолжал смотреть на Еву.

– Привет, мор. Вы с папой завтракали? Я знаю, что вы ранние пташки, вот и решил не ждать вас, а кое-что приготовить себе и Еве. Но если вы голодные, я что-нибудь быстренько сварганю.

– Мы поели, спасибо. – Софи нежно поцеловала сына в лоб, а потом, подойдя к столу, и Еву. –  Как спалось, все хорошо?

Ева зарделась, вспомнив, как они замечательно провели эту ночь.

– Да, спасибо.

– Когда посреди ночи я проснулся, то увидел, как Ева во сне улыбается. Так что думаю, ей прекрасно спалось, – и Тор снова поглядел на девушку.

Ох, что он за самоуверенный тип, зазнайка несчастный! И за это она любила его еще чуточку больше.

– Мне было очень удобно, – сообщила Ева, не отрывая от него глаз.

– Хммм, и мне тоже.

Покосившись на Софи, Ева обнаружила, что та любуется ими, умиленно покачивая головой. По ее виду было ясно: женщина понимает, что происходит между «детьми», а точнее, уверена, что понимает. В мыслях Софи план В уже явно был разыгран. Где ей было догадаться, в какой странной промежуточной фазе они зависли на самом деле.

Ева сочла за лучшее заняться поеданием яичницы и тостов, а Софи решила налить себе кофе. Тор продолжал рассматривать Еву, широко улыбаясь.

– Меньше улыбаться, ты забыл? – напомнила Ева.

– Ничего не могу с собой поделать.

Вошел Генри – сегодня на нем были шорты и кричаще-яркая футболка, а под сандалии он надел длинные носки. Увидев его, Ева не смогла сдержать улыбку.

– А я ведь отыскал тот альбом с фотографиями всех старых театральных постановок. Отец Софи долгое время работал в театре и снимал все представления и спектакли. Я только что его просмотрел – хотел убедиться, что там есть кадры «Волшебника из страны Оз». И они там есть! – провозгласил Генри.

Он положил альбом на стол перед Евой и открыл его на странице, заложенной театральной программкой того самого спектакля. На странице красовалась фотография ее мамы в костюме Дороти. От такого нежданного утреннего сюрприза сердце у Евы чуть не выскочило из груди.

Девушка не могла оторвать глаз от фотографии. Она явно была сделана во время репетиции или после спектакля, потому что мама хохотала, очевидно, над чьей-то шуткой. Держа в руке рубиновые туфельки, она стояла на сцене босая и задорно смеялась, запрокинув голову. Какая же она здесь юная, беззаботная.

Тор тоже подошел взглянуть на снимки.

– Господи, да она настоящая красавица, – тихо ахнул он.

Ева расцвела от гордости за маму. Джульетта была настоящей звездой и излучала сияние, даже когда не находилась на сцене. Она была рождена для славы, для огней рампы, но этому не суждено было сбыться.

Следующая фотография была снята уже на спектакле. Мама пела, держась за руки с Железным Дровосеком и Львом. В альбоме имелись и другие снимки – Злой Волшебницы, Волшебника, рубиновых туфелек, человечков-жевунов, но мамы на них не было.

– Как бы я хотела хоть одним глазком увидеть мамино выступление. У нее был удивительный голос, и она всегда рассказывала мне, как мечтала о сцене. Она, конечно, пела, этим зарабатывала на жизнь – но ничего подобного этим гастролям больше не случилось. Это было счастливейшее время в ее жизни, – сказала Ева.

– А я уверена, что это не так, – возразила Софи. – Могу поспорить, что счастливее всего она была с тобой.

Да, правда, мама ее обожала, но какой была бы жизнь Джульетты, если бы Ева вдруг не появилась?

– Если хочешь, можешь взять эти фотографии, – предложил Генри. – У нас они просто пылятся в старом альбоме. Ты должна отвезти их домой.

– Спасибо вам. – Ева вынула снимки из пластиковых кармашков и положила на стол. У нее было не так уж много фотографий мамы в ее юные годы. Дома она обязательно увеличит их и повесит на стену в рамках.