— Я тоже чувствую, что между нами возникло нечто большее, чем просто близость, Дэниел, — мягко сказала она. — Я очень тебе за это благодарна.

Его глаза, осторожные и сдержанные, вдруг опять вспыхнули.

— По-моему, мы уже обсудили, что я думаю о благодарности. Можешь оставить ее для Брэдфорда. Мне она не нужна. — Но, увидев растерянность и смущение на ее лице, он взял себя в руки и постарался улыбнуться. — Прости. Ты же знаешь, какой я грубый парень. Возможно, ты права, я действительно устал. Забудь об этом, ладно?

— Ладно, — ответила Зайла, все еще озадаченная.

— Ну и умница. — Он нежно взъерошил ее волосы. — Ты еще поспи. Я обещаю, что поработаю над собой и в следующий раз не буду диким зверем.

— Только не переусердствуй. Мне ты нравишься таким, какой есть. — В ее глазах светилась неуверенность. — Ты будешь здесь, когда я проснусь? — с волнением спросила она. — Я хочу сказать, тебе не придется опять ловить каких-нибудь террористов или взрывать самолеты?

— Конечно, я буду здесь. — Он старался ничем не выдать то, что узнал о ней и как был этим потрясен. — Я собираюсь пожить пока у Филипа, чтобы потом отвезти тебя в Зеландан. Так или иначе, ты теперь на моей ответственности. Я не люблю бросать дело, не доведя до конца.

Зайла почувствовала смесь радости и боли от этого ответа. Ответственность. Она была уверена, что он не хотел ее обидеть. Как же она устала быть объектом ответственности для всех своих друзей. Зайла натянуто улыбнулась.

— Это звучит очень весело. Будет интересно посмотреть, какую пиротехнику ты используешь в обычном путешествии.

Дэниел нагнулся и дотронулся губами до ее лба.

— Я что-нибудь придумаю, чтобы тебя развлечь. — Он выпрямился и потянулся к выключателю лампы, но вдруг замер. — Может, лучше оставить свет?

— Зачем? — удивленно спросила Зайла. — Я не ребенок и темноты не боюсь.

— Нет, конечно. Наверное, я просто плохо соображаю. — Выключатель щелкнул, и комната погрузилась во мрак. — Спокойной ночи, Зайла.

— Спокойной ночи, Дэниел. — Она чувствовала себя покинутой, наблюдая, как его темный силуэт удаляется к двери. — Дэниел!

Он остановился у открытой двери. Неяркий свет из холла освещал рыжие волосы, окружая его голову золотистым ореолом.

— Да?

— У меня к тебе еще один вопрос. Кто меня раздевал?

После короткой паузы он ответил:

— Я. Я сам тебя раздел и вымыл. У Филипа среди прислуги нет женщин. Я подумал, ты предпочтешь, чтобы это сделал я, а не кто-то чужой.

Зайлу опять охватило чувственное волнение. Боже мой, она ведь действительно больна, но это не мешает ей думать о том, как Дэниел касался ее, обнаженной, руками, ласкал взглядом. Все тело вдруг пронзило возбуждение. Какой быстрый переход от фригидности к нимфомании! Хотя нет, какая же это нимфомания? Она ведь желает только Дэниела, и никого больше.

— Ты был прав, — сказала она, чуть осипшим голосом. — Спасибо.

— Пожалуйста. — Он помешкал, а когда заговорил, то слова звучали нерешительно. — Ты очень красивая женщина, Зайла. И совершенно особенная. Я надеюсь… — Он умолк. — Спокойной ночи. — Дверь за ним тихо закрылась.

Не переставая хмуриться, Зайла отвернулась к стене и устроилась поудобнее на атласной подушке. Ее смущение росло с каждой минутой. Почему Дэниел был так сдержан, почти холоден с ней? Не могла же она все это себе вообразить! За то недолгое время, что они были знакомы, она научилась понимать его достаточно хорошо, чтобы почувствовать, как он от нее отгораживается.

Возможно, он уже не испытывает к ней того влечения, которое было раньше? Эта мысль совершенно расстроила Зайлу, и она натянула простыню до подбородка, чтобы унять дрожь. Ну а если так, что из этого? Дэниел абсолютно прав, с осторожностью подходя к отношениям, которые начались так внезапно и сразу достигли такого накала. А может быть, он уже удовлетворил свое желание и больше не хочет ее? Что она знает об отношениях мужчины и женщины? Сколько времени нужно партнерам, чтобы насытиться друг другом? Лучше зря не волноваться, а выяснить, как Дэниел представляет себе их будущее. Можно предложить ему платоническую дружбу, если он хочет именно этого. Дружба не проходит со временем, это Зайла точно знает. А если ему нужно что-то другое? Ах, если б знать! Прошлой ночью все казалось таким простым, теперь же ее мучили сомнения.

Усилием воли Зайла прогнала от себя тревожные мысли и закрыла глаза. За прошедшие три дня этот человек жутко вымотался. Просто глупо разбирать по косточкам его поступки, когда он в таком состоянии. Она не может судить о том, что для него хорошо, что плохо. Им еще только предстоит узнать друг друга. Ничего, ответное чувство придет со временем. Зайла ни за что не потеряет то, что обрела, встретив Дэниела. Во всяком случае, не сейчас, когда она узнала, как люди могут быть счастливы вдвоем. Иначе это было бы безумно больно. Вряд ли это вообще можно пережить.

И о чем она думает, одернула она себя. Она обязательно переживет. Она сильная. Она все выдержит. Зайла закрыла глаза и постаралась внушить себе эту мысль и успокоиться. Она долго лежала без сна, пытаясь отогнать прочь сомнения и страхи, но в душе ее не умолкал едва различимый внутренний голос:

«Я буду сильной. Я выстою. Господи, пожалуйста, хотя бы только на этот раз, сделай так, чтобы мне не понадобилась эта стойкость. Помоги мне, я люблю Дэниела. Помоги мне!»

Глава 5

Ее разбудил чей-то взгляд. Зайла открыла глаза и увидела рядом человека с бирюзовыми глазами, откровенно ее разглядывающего.

— Я Филип Эль-Каббар, мисс Дабалэ. Прошу прощения, что вхожу к вам так бесцеремонно. Я хотел приветствовать вас в моем доме и заверить, что если вам что-то понадобится, то вам достаточно только сказать. — Его улыбка была исполнена очарования. — Мне бы не следовало, конечно, торопить события, но я рано уезжаю по делам и хотел увидеть вас до отъезда. Надеюсь, вы меня извините.

Таких, кто не простил бы Филипу Эль-Каббару все на свете, нашлось бы немного. Так, по крайней мере, подумала Зайла, садясь в постели и натягивая до подмышек простыню. Он был одним из самых привлекательных мужчин, которых ей приходилось видеть. Шейх был высок, молод, с черными, как вороново крыло, волосами и бронзово-смуглой кожей. Красиво очерченный рот носил отпечаток сдержанной чувственности. Впрочем, в нем все говорило об умении держать себя с достоинством. Он был в голубых джинсах и черном свитере. От высокой стройной фигуры исходило ощущение огромной силы, впрочем, хорошо контролируемой. Лицо его было спокойным, скорее даже сухим и строгим. Его поразительные зеленовато-голубые глаза под густыми черными бровями смотрели холодно и немного цинично.

— Это мне нужно извиниться за свое вторжение в ваш дом, шейх Эль-Каббар, — сказала Зайла. — Вы были так добры! Я обещаю не злоупотреблять вашим гостеприимством больше, чем будет необходимо.

Он пожал плечами:

— Дэниел хочет, чтобы вы остались здесь недели на две. В моем доме много комнат, да и слуги не перегружены. Живите здесь столько, сколько нужно. Лишь бы Дэниел мог наслаждаться вашим обществом.

Ну что ж, ей весьма четко указали ее место, подумала Зайла. По-видимому, очаровательная внешность шейха была всего лишь фасадом. Под маской любезности скрывалась почти жестокая прямота.

— Вопрос не в том, что кто-то будет мной наслаждаться, шейх Эль-Каббар, — сухо сказала она. — Когда мое здоровье поправится, я уеду, с Дэниелом или без него. Я не наложница из гарема, служащая для удовлетворения мужчины. На случай, если вы не слышали, сообщаю вам, что в Седихане запрещены все виды рабства.

— Но законы Седихана не всегда действуют в моих владениях, — парировал он с тонкой улыбкой. — Думаю, вы скоро это поймете. Я правлю своим княжеством так, как мне нравится. — Его взгляд медленно скользнул по ней. — А вы красивая женщина. Я не удивляюсь тому, что Дэниел вами увлечен. Если вы будете щедры с ним, то и он будет хорошо обращаться с вами. Он добр к своим женщинам. — Его губы тронула ироническая улыбка. — Намного добрее меня. С вашей стороны было бы разумно продемонстрировать свою гибкость. В конце концов, именно от этого зависит успех женщины.

Зайла недоверчиво покачала головой:

— Просто не могу поверить! Очевидно, вы думаете, что женщины вообще не имеют ни воли, ни ума.

— Неужели? — Черные брови насмешливо приподнялись. — Жаль, что вы так поняли мои слова. Я знаю, есть женщины с исключительно сильным характером. Что же до их умственных способностей… — Он едва заметно пожал плечами. — …Да, женщины могут быть очень хитрыми.

— Хитрыми? — с отвращением переспросила Зайла. — Какое несправедливое суждение! Я считаю, что Господь наделил меня умом, но не хитростью. — Она нахмурилась. — Вы всегда говорите с женщинами так, будто хотите обидеть?

— Нет, обычно я любезен до умопомрачения, — невозмутимо отозвался он. — Но я честен с вами. Я строг и прямолинеен с теми, кто представляет угрозу мне или моим друзьям.

Зайла посмотрела на него удивленно:

— А вы думаете, я представляю для кого-то угрозу?

— Почему нет? — Его глаза холодно блеснули. — Как я заметил, Дэниел увлечен вами. А на него не похоже столь серьезно относиться к женщине. Он был сам не свой вчера, когда вам было плохо. Эмоции ослабляют защиту человека. Я не хочу, чтобы он пострадал, мисс Дабалэ. Лучше бы вы плели свои сети для кого-нибудь другого. Вы меня поняли?

— Абсолютно, — спокойно ответила она. — Мне следует кротко ложиться в постель Дэниела по первому его требованию. Но я ни в коем случае не должна претендовать на что-то большее, чем развлечение. — Она вопросительно подняла брови. — Я вас правильно поняла?

Шейх кивнул:

— Допускаю, вы и вправду умны, мисс Дабалэ. Вы все очень точно выразили.

— Я просто хотела убедиться, что ничего не перепутала. — Она встретила его взгляд и четко сказала: — Идите к черту, шейх Эль-Каббар.