Пальцы Ветра заскользили по коже Грозы, и она выгнулась ему навстречу. Глухой стон необузданного желания вырвался у Грозы, ее руки ласкали Ветра, заставляя его как можно теснее прижаться к ней. Она покусывала мужа в ключицу, смягчая укусы поцелуями.

— Возьми меня, Вольный Ветер. Люби меня.

— А ангелы занимаются любовью? — спросил он, опускаясь на горячее, жаждущее тело.

— Этот занимается.

Потом они уже больше не разговаривали, потому что Гроза приняла Ветра со стоном радости. Они любили друг друга, возносясь все выше, к сияющим высотам, пока не достигли вершин экстаза в своем собственном небесном царстве.


Через несколько дней племя перебралось на зимнюю стоянку, снова в поросших лесом горах, но в другом месте. Не успели люди устроиться, как прибыла делегация из Вашингтона, чтобы снова обсуждать Закон о распределении земли. Когда вожди племени снова отказались подписать договор, глава делегации сообщил им, что из Вашингтона едут авторы этого закона, чтобы встретиться с индейцами в Сент-Луисе, штат Миссури. Президент Кливленд сам выбрал самых важных людей для этой делегации. Вожди шайеннов должны были сделать то же самое и послать своих представителей на переговоры. Сначала им предстояло проехать две сотни миль верхом. Потом недалеко от Талсы они должны были сесть на поезд и преодолеть оставшиеся пятьсот миль до Сент-Луиса.

Для правительственных чиновников было обычным делом не обратить внимания на то, что скоро всю окрестную территорию покроет глубокий снег. Добраться до Сент-Луиса не так и трудно, если поспешить, но возвращение окажется под вопросом. Когда закончатся переговоры, индейцы застрянут в городе, потому что не смогут попасть домой из-за снегопадов и морозов.

У них было три дня, чтобы подготовиться к невообразимо далекому путешествию. Гроза однажды была в Сент-Луисе с родителями и знала, что это процветающий и шумный город. Она также знала, что общество там самое изысканное. Если эти важные чины остановятся там, Гроза была уверена, что они не будут водить компанию со всякими подонками, и ее с Вольным Ветром наверняка пригласят в самые аристократические дома. Собираясь в дорогу, Гроза упаковала их самую лучшую одежду, чтобы они с мужем не выглядели посмешищем.

Через десять тяжких дней верхом они добрались до железнодорожной станции, чтобы сесть там на поезд до Сент-Луиса. Гроза порадовалась, что они с Ветром ехали не на своих лошадях, потому что животные, на которых они приехали, должны были остаться на станции до их возвращения. А Дымка была слишком дорога Грозе, чтобы доверять ее чужому человеку.

Поезд оказался грязным, шумным и переполненным. Пассажирский вагон пах угольной пылью и потом. От резкой вони, исходившей из закутка, где находился туалет, Гроза чуть не задохнулась. Садясь напротив двух человек, присланных сопровождать их, она и Ветер обменялась презрительным взглядом.

Они представляли собой странное зрелище — эти двое хорошо одетых джентльменов и двое индейцев, сидящие вместе. Многие с любопытством повернулись в их сторону. Мужчины пытались заставить Ветра надеть костюм из тонкого черного сукна, но он отказался. Провожатым и в голову не могло прийти, что вторым представителем от шайеннов окажется женщина. У них не только не было одежды, чтобы предложить ей, от которой она, конечно, отказалась бы, но они не знали и как обращаться с ней. Их попытки проявить внимание были в лучшем случае неуклюжими. А облегчение, когда выяснилось, что индейские гости свободно говорят по-английски, выглядело просто смешным. — Пожалуйста, не бойтесь шума, когда поезд тронется, мэм, — произнес, наклоняясь к Грозе, один из мужчин, назвавшийся Свенсоном.

Гроза лишь слабо улыбнулась ему в ответ и поудобнее устроила на коленях колыбель с Идущим Облаком. Какой смысл объяснять этому человеку, что он заблуждается, лучше поберечь силы.

В полдень второй мужчина, мистер Уилк, достал из корзинки с крышкой сэндвичи с сыром, которые он купил в городе перед отъездом. Это, а также чашка теплого чая и яблоко составили обед, после которого Гроза покормила грудью Идущее Облако, предварительно накинув на плечи небольшое одеяло.

В набитом людьми вонючем вагоне время тянулось бесконечно. Сигарный дым плотным облаком повис у них над головами и нещадно ел глаза. Гроза была рада, что ребенок большей частью спал. От духоты и дыма ее и саму потянуло в сон, и она вздремнула, положив голову на твердое плечо Ветра. За весь день они не сказали друг другу и двух слов.

Рано утром на следующий день поезд наконец-то прибыл в Сент-Луис. Свенсон нанял экипаж, и они поехали в гостиницу. Гроза не помнила, когда в последний раз была так измучена, разве что во время эпидемии ветряной оспы, поэтому у нее не было сил противостоять воинственному дежурному за стойкой, который, задрав маленький носик, высокомерно оглядел их, когда они вошли.

— У вас зарезервированы две комнаты на имя Свенсона, — сказал ему делегат.

Дежурный покачал головой.

— Мы не пускаем сюда индейцев.

— Послушай, приятель, мы внесли деньги заранее, так что давай нам ключи.

Угрюмое лицо дежурного искривилось усмешкой.

— Сначала они должны расписаться в книге регистрации. Правила есть правила.

Ветер шагнул вперед с выражением угрозы на лице. Когда противный человечек в испуге отступил, Ветер просто взял ручку и быстро написал свое имя. Потом передал ее Грозе, которая тоже молча расписалась.

Ветер протянул руку.

— Ключи, — произнес он.

Дежурный поколебался, потом схватил висевшие на крючке ключи и швырнул их через стол.

— Завтрак не входит в стоимость номера, ванна тоже. Хотя я не думаю, что вы знаете, как ею пользоваться.

Одним быстрым движением Вольный Ветер дотянулся до дежурного и сгреб его за грудки, почти приподняв над полом.

— Маленький человечек с большим ртом, ты мне не нравишься. Ты поступишь мудро, если не станешь меня больше сердить, иначе я могу разозлиться по-настоящему.

Ветер резким движением отпустил дежурного, отчего тот пошатнулся. Не дожидаясь ответа, Ветер взял ключи и повел Грозу вверх по лестнице в их комнату. Они без сил упали на кровать, размышляя, не является ли оказанный им в гостинице нелюбезный прием указанием на то, что и миссия окажется неудачной.

Но положение улучшилось, правда, ненамного. Для Сент-Луиса индейцы были не в диковинку, но когда поступило разъяснение, что Вольный Ветер сын вождя, а Летняя Гроза — дочь вождя, интерес не заставил себя ждать. Для жителей города это было нечто новое. Ветру и это не слишком-то нравилось, он ощущал себя дрессированным медведем и чувствовал неприязнь за старательными улыбками на лицах людей, с которыми они встречались в последующие дни. Гроза тоже не обманывалась на этот счет. Она уже сталкивалась со снобизмом и предубеждением, а жители этого города были такими же, как и везде. Лица другие — отношение такое же.

Почти с самого начала все пошло не так, как планировалось. Хотя Ветер и Гроза встретились с некоторыми официальными лицами и представителями других племен, которые тоже не хотели подписывать новый договор, многие индейские делегаты еще не приехали, и переговоры откладывались. Потом подошел День Благодарения.

Поскольку у одного из белых, который отвечал за переговоры, в городе были родственники, всех представителей от индейцев пригласили на праздник в дом Хайрема и Мэри Уильямсов. Когда индейцы прибыли, их уже ожидали, по меньшей мере, сорок белых гостей, нарядно одетых и ожидающих необычных участников праздника с плохо скрываемым любопытством.

Мэри Уильямс встретила их в дверях своего прекрасного дома.

— О, проходите! — с чувством произнесла она. — Я только что говорила нашим гостям, как чудесно, что в этом году вы будете праздновать День Благодарения с нами. Словно вернулся самый первый День Благодарения, и индейцы и белые празднуют его вместе!

Гроза едва не застонала, услышав наивные восторги женщины. Бросив взгляд на мужа, заметила, что он не знает, как отнестись к этим речам — то ли с презрением, то ли со смехом.

Один из делегатов, ездивший в резервации, выступал в роли переводчика, потому что большинство индейцев не понимали английского языка. Оглядевшись, Гроза с огорчением увидела, что некоторых вождей племен уговорили надеть одежду белых. Они выглядели смешно и чувствовали себя неловко в накрахмаленных сорочках и строгой вечерней одежде в сочетании с длинными волосами и цветными головными повязками. Те, кто пришел на прием в своей обычной одежде, тоже казались не на месте, но держались гордо и независимо, что всегда так восхищало Грозу.

Чувствуя себя свободно в любой ситуации, Гроза тем не менее выбрала платье из оленьей кожи, потому что они с Ветром представляли здесь свое племя. Вольный Ветер выглядел особенно красивым в своих лучших кожаных штанах и рубахе. Богато украшенная бахромой и затейливым узором из бусин, его одежда была так же хороша, как и одежда белых мужчин. Прошлой зимой Гроза сшила мужу шубу из шкуры убитого им медведя, и теперь заметила несколько восторженных взглядов, когда он снял шубу и передал ее ожидавшему слуге.

Гроза тоже получила свою долю оценивающих взглядов. На лицах некоторых белых женщин она увидела неприкрытую зависть, когда Ветер помог ей снять длинную шубу из лисьих шкур. Никакое шелковое или атласное платье не оттенило бы так красоту Грозы, как ее свадебное платье из оленьей кожи кремового цвета, которое она выбрала для этого вечера. Только в день своей свадьбы Гроза выглядела лучше. И вот теперь она гордо стояла перед незнакомыми людьми — распущенные волосы черным шелком рассыпались по плечам, золотистые глаза сияли под причудливо расшитой головной повязкой. Блестящие серебряные диски весело заплясали, когда Гроза откинула волосы назад и переложила Идущее Облако с одной руки на другую.

Когда Гроза открыла личико своего сына, несколько белых женщин с интересом подошли, чтобы взглянуть на младенца, и напряженность разрядилась сама собой. Ветер с удивлением увидел, как его жену усадили на ближайший диван, и она оказалась в окружении оживленно разговаривавших дам. Присоединившись к группе мужчин, он усмехнулся про себя. Мужчины, может, и отличаются друг от друга, но женщины все одинаковы. Покажи им младенца, красивое платье или новый рецепт — и успех обеспечен.