Белинда Джонс - Летим в Лас-Вегас!

– Речь пойдет об отпускных фотоснимках. Я предложила поместить твою фотографию с… А, неважно!

– С мужем?

– Э-э… ну, в общем, да, – смущается она.

– Ничего страшного. Предложи вместо нее снимок с Томом Джонсом!

– Точно! Гениально! Даже лучше подойдет!

Я улыбаюсь в ответ.

– Учитывая обстоятельства, ты что-то быстро развеселилась, – замечает Колин.

– Извини, – отвечаю я. – С удовольствием носила бы похоронную рожу до вечера – но дело в том, что со мной случилось что-то вроде просветления.

– Ух ты! А вот у меня никогда просветлений не бывало! – немедленно преисполняется завистью Аманда. – На что это похоже, а?

– Сейчас я чувствую невероятное облегчение. Словно долго-долго изо всех сил за что-то цеплялась, а теперь разжала руки.

Теперь, глядя на Кристиана, я понимаю, что он и Си Джей – разные люди с разной судьбой. Место Си Джея – там, где хранятся милые воспоминания юности, место Кристиана – рядом с Надин. Если, конечно, она этого хочет. С удивлением я понимаю, что от многолетней ненависти не осталось и следа: меня по-настоящему волнует судьба сестры.

– У вас ручки не найдется? – спрашиваю я бармена.

Он протягивает мне ручку. Я хватаю салфетку и говорю Аманде, что сейчас вернусь. Она не слышит – в бар как раз входит Дэнни-трубач.

Я присаживаюсь за пустой столик и задумываюсь. Надо попрощаться с Кристианом красиво, чтобы он вспоминал обо мне с той же светлой грустью, что и я о нем… И я написала:

Я ставлю точку, и на меня нисходит блаженное спокойствие. Сжимая в руке салфетку, я пробираюсь сквозь толпу гостей. Джимми, танцор с туристического лайнера, крепко обнимает меня и говорит:

– Хочешь, сяду на шпагат? Может, это тебя развеселит? – Я отвечаю «спасибо, не надо» и иду дальше. Надин стоит рядом с Иззи: проходя мимо, я ожидаю услышать шипение и скрежет зубовный, однако, к своему удивлению, вижу, что они хохочут, держась за бока и не сводя глаз с Ларса, по-прежнему пристающего к Синди. Подобравшись к Кристиану, я ловлю Лейлу и прошу оказать мне услугу. С немалым удовольствием она «случайно» опрокидывает ему на штаны бокал вина.

– Ч-черт! – восклицает он.

– Надо же, как неприятно! – сочувственно вздыхаю я. – Промокни вот этим! – И протягиваю ему исписанную салфетку.

– Что это? – хмурится он – начинает читать и умолкает.

Я оглядываюсь кругом. Колин гладит по коленке кого-то из приятелей Скотта. Сам Скотт танцует со своей мамой. Моя мама флиртует со священником. Дядя Сэм (а его-то кто пригласил?), зажатый в угол мистером Сакамото, бросает тоскливые взгляды на окрестных девушек. Зейн и Миа угощают друг друга свадебным тортом. Аманда и Дэнни тянут шампанское из одного бокала. Эл объясняет Риду, что, когда копируешь Элвиса, главное – художественно вращать бедрами.

Ко мне подходит Зейн с куском торта.

– У меня для тебя кое-что есть.

– Спасибо, не хочется.

– Да нет, не пирог. Я принес тебе подарок.

Он достает из кармана коробочку и протягивает мне. Я открываю – на мягкой фланели свернулась крошечная русалочка с перламутровой чешуей и стрижеными волосами – точная копия русалки Финна.

– Я сделал ее уже некоторое время назад, – объясняет Зейн. – Сейчас не слишком приятно в этом признаваться, но я был убежден, что вы с Финном созданы друг для друга. В первую же нашу встречу я заметил, что ты – точь-в-точь его русалка…

– Правда? – поднимаю я удивленные глаза.

– Ну да. Знаешь… Финн вечно твердит, что сват из меня никудышный. Но что делать? Не могу видеть, как люди мучаются в одиночестве.

– Бедный Финн, – вздыхаю я. – В следующий раз постарайся свести его с кем-нибудь, кто ему действительно нравится.:

Зейн непонимающе смотрит на меня.

– Как, Джейми, разве ты не знаешь…

– Что?

– Что чувствует к тебе Финн? Почему, как ты думаешь, он не пришел на свадьбу?

– У него работа… – хмурюсь я.

Зейн берет меня за подбородок и смотрит в глаза так, словно хочет прочесть мои мысли.

– А ты-то сама что к нему испытываешь?

Чувства, которые я так долго давила, душила, отрицала, подавляла, не смела признаться в них даже самой себе, – все эти чувства начинают рваться наружу.

– Купидон, верни мне лук и стрелы! – улыбается Зейн.

Я не знаю, что ответить.

– Хочешь, я надену? – Он берет меня за руку с браслетом и пытается прикрепить русалочку между дельфинчиком и серебряной игральной костью. – Смотри-ка, нет свободного места!

Я смотрю на свою руку – на воспоминания, что болтаются на цепочках вокруг запястья.

– Сними вот эту, – говорю я, указывая на двуликую маску, что подарил мне в ночь расставания Кристиан.

– А воспоминания, которые с ней связаны?

– Пусть прошлое остается в прошлом, – отвечаю я.

Зейн крепко обнимает меня на прощание и возвращается к Миа, которая уже успела отломать руку ледяному двойнику Иззи. Голоса гостей доносятся до меня приглушенно, словно из-за невидимой стены. Заметит ли кто-нибудь, если я исчезну на полчаса? Мне надо кое-что сделать… кое-кого повидать.

Я прокрадываюсь к двери и, взявшись за ручку, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Иззи. Та выскальзывает за мной следом.

– Если спросят, куда ты делась?..

– Скажи просто… – Я колеблюсь, не зная, как подобрать слова.

Иззи одаривает меня понимающей ухмылкой.

– Ясно. Поставим на твой стул табличку: «УШЛА ЛОВИТЬ РЫБУ».

Неужели с самого начала эта было очевидно всем, кроме меня? Странное чувство: словно становятся на свои места элементы головоломки. «Теперь можно?» – робко спрашивает мое бедное, сбитое с толку, запуганное сердце, и я отвечаю: «Да! Теперь можно!»

К нему – и как можно скорее! С каждым шагом я все яснее понимаю, что не могу ждать ни секунды. Выбегаю в холл, цокая каблучками, петляю между медлительными отцами семейств и подростками, свистящими мне вслед, и наконец ныряю в такси. Невозмутимый шофер спрашивает, куда ехать.

– «Форум Цезаря», к магазинам! – отвечаю я. – А что, муж тебе уже надоел?

– Нет у меня мужа, – спокойно отвечаю я. – До этого не дошло. Посреди церемонии его мать встала и крикнула: «Не делай этого, я знаю, что ты голубой!»

Шофер, кажется, не слишком удивлен моей историей.

– И теперь хочешь развеять грусть-тоску прогулкой по магазинам? Это вроде называется «заместительная терапия» или как-то в том же духе.

– Да нет. Там, в аквариуме, есть один человек – и я думаю, что он мой Единственный.

Шофер озабоченно косится на меня в зеркало заднего вида и вопросов больше не задает. А я испытываю сладостный трепет оттого, что произнесла это вслух.

– Зейн сказал, что мы созданы друг для друга! Я – его русалка, а он – мой русал! – шепчу я.

Едва шофер тормозит, я выпрыгиваю из машины. В первый раз в жизни я мчусь по эскалатору, едущему вверх. Сердце бьется все быстрее. По сторонам мелькают витрины: «Гесс», «Гуччи», «ФАО Шварц», «Секрет Виктории»… Ближе, ближе! Я уже вижу голубое сияние аквариума! Подбираю юбки и перехожу на бег. Вот и ныряльщик в воде… но что-то не так. Я прижимаюсь к стеклу. В лицо смотреть не нужно – довольно того, что волосы его морскими водорослями развеваются в воде. Обежав вокруг аквариума, я натыкаюсь на экскурсоводшу с микрофоном.

– Извините, что прерываю… где Финн?

Она во все глаза глядит на мое платье.

– Ух ты, какая длинная у вас фата!

– Знаю! – кричу я, перекидывая надоевшую фату через плечо. – Где Финн?

– В «Мираже», – отвечает девушка. – Простите, а вы случайно не Джейми?

Подобрав фату и стучая каблуками, бегу в «Мираж». «Теперь или никогда!» – твердит внутренний голос.

Иззи спрашивала, не было ли у меня искушения поцеловать Финна, когда он лежал в моих объятиях. Как же не быть! Но тогда я испугалась. Боюсь и теперь – страшно боюсь, что уже слишком поздно. Обливаясь потом под лучами яростного солнца, я бегу по тротуару, и даже крики: «Эй, держи жениха!» меня не смущают и не останавливают.

Двери «Миража» распахиваются передо мной: я пробегаю казино и устремляюсь в «Тайный сад». Здесь, как обычно, толпа – но я протискиваюсь вперед, и прорываюсь за барьер. Удивительно, как действует на людей свадебное платье – всюду пускают без очереди. Вот и бассейн с дельфинами. Я оглядываюсь вокруг в поисках кого-нибудь из персонала, но вижу одних туристов. Боже мой! Где же он? Подхожу к бортику и заглядываю в воду – может, он там? Пара дельфинов синхронно высовывает головы из воды и одаряет меня зубастыми улыбками. Но ныряльщика не видно. Я подбираюсь ближе и наклоняюсь над бортиком, отпустив фату, чтобы ухватиться руками за поручень. Внезапно в голове что-то сжимается, начинает кружиться, стук сердца оглушительно отдается в ушах… плюх! – я лечу в воду.

Колотя по воде руками и ногами, стараюсь выплыть на поверхность, но что-то тянет меня вниз. Проморгавшись, вижу, что мою чудную длинную фату неотвратимо затягивает в водный фильтр. Я хватаюсь за диадему – но мамочка на славу постаралась сегодня, когда прикалывала ее булавками. Помогите! Тону! Где Миа со своими профессиональными навыками? Отчаянно барахтаясь в воде, я натыкаюсь на прозрачную плексигласовую стенку. Почудилось ли мне – или там, на другой стороне, и вправду Финн?

Следующее, что я помню – как, отфыркиваясь и ловя воздух, цепляюсь за резиновый круг. Немного отдышавшись, понимаю, что это не круг – вокруг меня сомкнулись руки, затянутые в резиновые рукава. Руки Финна. Он вытаскивает меня на берег, и пару минут мы лежим рядом, судорожно глотая воздух, словно рыбы, выброшенные на сушу. Наконец он говорит:

– Первый раз вижу белый купальник, который, намокнув, не становится прозрачным!