Уже смеркалось, когда Эврар выехал на дорогу на Монмеди. В руке его был овальный щит, на голове – конический шлем с наносьем, затемнявшим лицо, на плаще орел – эмблема Лотарингии. Четкого плана Эврар не имел, больше полагался на удачу. Он разведал, что в Монмеди не много людей, там рассчитывали на крепкие засовы и мощные стены.

Когда подъезжал к Монмеди, пошел снег. Сквозь его круговерть старая каменная башня над извилистым Шьером выглядела внушительно. Вокруг нее высились мощные ограды с деревянным навершием, от реки шла протока, переходящая в окружающий крепость ров. Сейчас ров был покрыт льдом, но можно было разглядеть пробитые на некотором расстоянии друг от друга лунки, чтобы лед не выдержал тяжести тела и по нему нельзя было подойти к стенам.

«Хорошая крепость, – удовлетворенно заметил про себя Эврар. – Этот щенок знал, что делал. Не учел лишь одного: что узников Монмеди выведут через ворота».

Через реку к воротам вел деревянный мост. Эврар решительно направился по нему. Над сводчатыми воротами было железное крепление, в котором неярко горел факел. Влажная смола шипела и трещала. Эврар заметил, как над воротами появились силуэты охранников. Немного, три или четыре. Подъехал поближе к огню, чтобы его было лучше видно, держался уверенно.

– Эй, отоприте! У меня приказ от герцога!

Решительно помахал над головой свитком. Вряд ли кто из охранников умеет читать, а вот печать Гизельберта на позолоченном шнуре внушит им почтение.

– Это Меченый, – узнал его кто-то наверху, и Эврар внутренне сжался. Но голос говорившего звучал спокойно. – Всегда в чести у герцогов был. Сначала у Ренье, потом при герцогине состоял, теперь вон прислуживает молодому Гизельберту. Везет же некоторым! Всегда при дворе, а я вечно где-то на задворках…

Эврар перевел дух. Возблагодарил Бога, что говоривший всегда нес службу «на задворках». Иначе был бы в курсе, что теперь Меченый бунтовщик, замысливший измену. В ворота въехал спокойно. Хорошее начало – верная примета. Там, где везет изначально, будет везти до конца.

Ткнул свитком в лицо пожилого воина в кольчужном оплечье, по-видимому, главного здесь.

– Приказ его милости герцога Гизельберта. Мне необходимо видеть узников.

От солдат пахло луком и вином, они уважительно целовали печать, заглянуть в сам свиток никому и в голову не пришло. Неграмотные. Спешили провести Эврара в помещение, где было душно, а на столе стыл недоеденный ужин. Эврар приглядывался. На стенах – человек пять, не более, в помещении – десять. Эврар неплохо умел считать. Узнав, что пленных сторожат еще пятеро, даже проворчал, что мало людей. Пожилой воин стал оправдываться, ссылаясь на крепкие запоры, добавил, что подземелье, где содержат язычника, стерегут куда лучше, там всегда находится семеро лучших воинов. Их сменяют лишь на время, и к ним приставлен клирик, чтобы силами молитв удерживать дьявольскую силу пленного. Его боятся, он так рвется в цепях, что даже когда ему приносят еду, то опасаются, что этот варвар разорвет их своими языческими заклинаниями.

Эврар кивнул, думал о своем, подсчитывал. Итак, двадцать семь, не считая священника. Что ж, не так и плохо. Велел коменданту проводить его к пленным рыцарям, остальным позволил оставаться на местах. Комендант взял факел, повел его по винтовой лестнице наверх. Охранники у двери уже стояли с копьями. Но на табуретах разложена еда, сами дожевывали, шлемы не успели пришнуровать. Явно не ждут подвоха. У стены худенький клирик почтительно склонился, бормоча приветствия. Эврар как бы и не брал его в счет – не воин.

– Отоприте!

В круглом помещении пленные рыцари медленно вставали с соломы. Все без оружия и доспехов. Глядели мрачно, но особо ничего не ожидали. Двое даже продолжали беседу, выражая презрение к вооруженным стражам. Эврар оглядел их, встретился взглядом с Ормом. Знал, что тот хороший боец, сам пару раз упражнялся с ним на мечах. Ловкость у этого викинга была завидная. Эврар выразительно взглянул на него, украдкой подмигнул. У того брови поползли под седеющие космы, потом он словно опомнился, склонил голову, кивнул: мол, понял. Эврар даже видел, как напряглись мускулы на его обнаженных до плеч руках. Итак, Орм с ним, остальные же ничего не подозревают. А за спиной Эврара шестеро воинов с мечами наготове. И священник. Этот чуть что поднимет крик.

Поэтому Эврар обратился к нему первому.

– Зайдите сюда, брат. Исповедали ли вы этих людей?

Тот приблизился, что-то бормоча насчет того, что не было таких указаний. За это время Орм отступил в тень, что-то шепнул ближнему из рыцарей, чуть тронул второго. Уже легче. Но Эврар хотел действовать наверняка. Нельзя было раньше времени встревожить тех, кто внизу.

Повернулся к коменданту.

– Пусть двое из ваших людей обшарят солому. Не прячут ли там оружие.

– Да их разоружили…

– Не прекословить! – рявкнул Эврар.

Итак, четверо вместе с комендантом уже были среди рыцарей. За спиной оставались трое. Эврар вынул меч, оглядел его с таким спокойствием, что не вызвал ни у кого подозрения. Вышел на середину и тут же резко резанул одного, второго оттолкнул к стене. Тот потерял равновесие и опомниться не успел, как Эврар разрезал ему горло от уха до уха. Третий охранник успел замахнуться мечом, но воин явно был не из лучших. Эврар быстро покончил и с ним. Услышал сзади крик. Клирик. Упал как подкошенный от удара Орма.

Двоих рывшихся в соломе завалили тут же. Пожалуй, сопротивление смог оказать лишь комендант, он отскочил к стене, выставив меч, то ли из упрямства или стыда не закричал, а может, не успел. Эврар метнул в него нож, и комендант, хрипя, рухнул на землю.

Рыцари повскакивали с мест, некоторые успели вооружиться. Эврар поднял руку.

– Тихо! – Оглядел всех. Опытные воины, никто и не думал шуметь. – Там, внизу, еще десять человек. Те, кто с оружием, за мной!

Бой был кровавый, но быстрый, внизу тоже не ожидали нападения, но избежать шума, конечно же, не удалось. Эврар успел крикнуть Орму поспешить к воротам, не дать никому ускакать с сообщением о нападении на Монмеди. И тут как раз появились охранники из подвала, но вступать в схватку не стали, попятились, щетинясь мечами в узком проходе. Взять их так просто не удалось, защищались отчаянно. Первый же нападавший рыцарь лишился руки, упал, крича, загородив проход. В это время первый из оборонявшихся лотарингцев крикнул тем, что сзади, чтобы добили пленника. Эврар разозлился, схватил стоящий рядом чурбан для сидения, налетел на следующего воина, и они оба упали. Но Эврар сам потерял равновесие. И тут через него перескочил кто-то из рыцарей, не дав опомниться упавшим, добил их. И сам рухнул, обрызгав мелита кровью. Люди короля были без доспехов, сталь легко поражала их. А внизу уже гремели засовы.

«Убьют Ролло, никто не заставит этих людей освободить Эмму, – подумал Эврар. – Они верны лишь королю и даже меня не станут слушать. Они люди Карла».

Он вдруг ощутил себя слабым и уставшим, таким старым… С трудом встал. Увидел, что люди короля уже потеснили охранников, сам кинулся в проход. При свете одинокого факела разглядел темнеющую арку входа в подземелье. Пробираясь меж сражавшихся, накрывшись щитом, кинулся туда. На пороге даже замер, на миг забыв об опасности.

Огромный Ролло стоял у стены. Эврар успел заметить, как он отмахивался цепью от двоих подступивших к нему воинов. Сумел даже оглушить одного из них, и когда тот пошатнулся, подхватил его, закрывшись им, как щитом, так что второй, нанесший ему удар, пронзил своего же. На какой-то миг меч нападавшего застрял в теле поверженного соратника, мертвое тело всей тяжестью повисло на руке, и тотчас Ролло, высвободив руку, нанес противнику такой сокрушающий удар кулаком, что тот отлетел к противоположной стене. От этого удара стражник заорал так, что у Эврара зазвенело в ушах. Он даже не расслышал, что ему кричит Ролло, лишь увидел, как викинг, схватив выпавший у первого воина меч, метнул его, будто дротик, в сторону Эврара.

«Убьет меня, дурак», – мелькнуло у мелита. Но в следующий момент, когда на него повалился пронзенный мечом навылет лотарингец, сообразил, что викинг его спас. А он-то совсем зазевался, забыл о бдительности в бою. Недопустимо! Да, стар он становится, если позволил себе такое. Или просто растерялся от дерзкой смелости избранника Эммы. Молодец девчонка, знала, кого выбрать!

Оглядевшись, Эврар понял, что все кончилось. Люди тяжело дышали, были в крови. Скорее в чужой, чем в своей, глаза блестят. Все вокруг залито кровью. И отчаянно орал, катаясь по полу и сжимая голову, охранник Ролло.

Чтобы не кричал, Эврар добил его. Тяжело дыша, огляделся. Рыцари удивленно глядели на Ролло.

– Герцог Нормандский? Так это из-за него все?

Тяжелое дыхание и пронизывающие взгляды. Ролло отступил к стене, наматывая цепь на кулак.

Эврар быстро встал меж ними. Вскинул руку, в которой сверкнул алмаз короля.

– Приказ Каролинга! Узнаете его кольцо? – Выждал минуту, пока все успокоятся. – Ваш господин приказал, чтобы вы освободили Ролло и повиновались ему. Он достаточно опытный предводитель, чтобы возглавить вас и помочь освободить Карла и герцогиню Эмму, которых Гизельберт держит в плену.

– А вы? – спросил невысокий, почти квадратный рыцарь со светлой кожей и красными зрачками альбиноса.

У Эврара потеплело в груди. Опять, как и ранее, воины чувствовали в нем мастера боя и готовы были идти за ним. Вот только отдышаться он никак не мог.

– Я старик. Я помогу вам, но главным пусть будет Ролло. – И опять показал им перстень. – Сам Карл так решил.

В это время появился Орм, начал было говорить, что из крепости и мышь не выскочила, но замолчал, увидев Ролло. Тоже был поражен, потом шагнул вперед и с силой несколько раз ударил мечом по цепи, пока она не отпала от кольца в стене. Потом они сказали друг другу несколько слов на своем, варварском, языке, похлопали друг друга по плечу.

Эврар спрятал перстень короля. Заметил, что рыцари, наблюдая за Ормом и Ролло, расслабились, опустили мечи. Ролло же теперь глядел на Эврара.