Всё, что ей было нужно — это удобный случай, хватит и нескольких секунд, — чтобы схватить коробочку. К счастью, Муйрин была неиссякаемым источником идей. И пусть большая их часть была совершенно непригодной, они, по крайней мере, держали дух Кейтлин в тонусе.

Сейчас служанка протянула Кейтлин зеркало, чтобы та могла увидеть красную розу, закреплённую в завитках над ухом.

— А что, если вам опрокинуть его светлость и тогда достать табакерку?

Кейтлин положила зеркало обратно на туалетный столик и затянула пояс на платье:

— Я не могу опрокидывать герцога! Он старый и слабый.

Муйрин, казалось, почувствовала сожаление:

— Ой, наверное, вы правы. Вы не можете его обижать, — служанка помолчала с минуту, поправляя заколку. — Как жаль, что вы не можете просто стянуть её со стола сегодня за ужином.

— Но тогда мне придётся объясняться перед другими гостями, а они не должны знать, чем мы с МакЛином занимаемся.

Служанка вздохнула:

— Сложно не задание. Сложны эти ваши правила.

Кейтлин нахмурилась:

— Должен же быть способ, чтобы добыть эту противную табакерку! Вчера я даже близко не смогла подойти к этой треклятой штуке, и сегодня не лучше. МакЛин может в любую минуту протянуть мне кусок пчелиного улья, а мне нечего будет показать в зачёт моего задания!

— Ах, герцог даже спит с этой коробочкой под подушкой. Я только сегодня утром узнавала у его слуги. Вам нужно попытаться забрать её на ужине сегодня вечером. Ничего другого не остаётся.

Кейтлин поставила локоть на столик и оперлась на руку подбородком:

— Но должен же быть какой — то способ…

В дверь постучали, и в комнату вошла экономка, неся зелёное вечернее платье Кейтлин. Миссис Прюитт была невысокой и круглой, с двойным подбородком и с большой кормой, и с таким кислым выражением лица, что это делало её похожей на мегеру.

Муйрин поспешно поклонилась:

— Ах, миссис Прюитт!

— Простите, что беспокою вас, мисс, — сказала миссис Прюитт Кейтлин. — Я принесла ваше платье. Муйрин давала его прачке, чтобы разгладить оборки.

— О, благодарю вас! — Кейтлин особенно гордилась этим платьем. Это было гладкое платье из зелёной сетки Урлинга поверх нижних юбок из белого сатина, с пущенными понизу кружевными воланами, украшенными букетами из роз и колокольчиков. У неё ушло почти две недели, чтобы добиться, чтобы эти оборки лежали как надо, и после долгих раздумий она добавила дополнительный ряд кружев к подолу нижней юбки, отчего она мягко волочилась по полу при ходьбе и добавляла эффектности. Оно выглядело великолепно, и она радостно улыбалась всякий раз, когда его видела.

Миссис Прюитт бережно положила платье на кровать и расправила юбку:

— Простите, мисс, оно из Парижа?

— О, нет, — сказала Муйрин, опередив с ответом Кейтлин. — Мисс Хёрст сама его сшила!

— Не — е–ет! — Миссис Прюитт бросилась изучать швы. — Это прекрасно, у вас золотые руки, мисс, если позволите сказать. И какое тонкое кружево.

— Это бельгийское игольное кружево, и я довольно долго копила на него деньги, потому что оно очень дорогое. — Почти год, и если бы она не могла учить латыни весьма заторможенного сына сквайра, она не смогла бы это осилить.

Миссис Прюитт, казалось, была впечатлена:

— У её светлости безумное количество одежды, но я никогда не видела в её гардеробе ничего, похожего на это платье.

— Благодарю вас.

Экономка подошла посмотреть на заколотые волосы Кейтлин:

— Ах, это прелестно, Муйрин.

Муйрин просияла.

— Она очень талантливая, — сказала Кейтлин.

— Это точно, — миссис Прюитт одобрительно кивнула. — Мисс, вы выглядите исключительно прекрасно. Вы выудите эту табакерку у лорда Роксбурга, даже не заметив.

Кейтлин моргнула.

Муйрин посмотрела на неё извиняющимися глазами:

— Боюсь, это я проговорилась миссис Прюитт о вашем пари.

— Ах, и я желаю вам выиграть. Лорда МакЛина давно пора уже поставить на место, если позволите, — мрачно сказала экономка. — Он чересчур красив, чтобы быть хорошим, на мой взгляд.

— Я обещаю, что постараюсь.

Экономка сделала реверанс:

— Мне уже пора бежать в комнаты герцогини для переодевания. Ей непросто подогнать наряды по фигуре. Кажется, она пополнела с тех пор, как в последний раз их надевала, но она, конечно, будет обвинять прачек, что платья сели.

Муйрин шикнула:

— Герцогиня может быть совершенно несносной.

— У её светлости очень взбалмошный характер, это факт. Желаю вам удачи в добывании табакерки, мисс. — Миссис Прюитт подошла к двери. — Я буду смотреть в оба, может, смогу вам помочь. Никогда не знаешь, когда представится удобный случай. — Поклонившись, экономка удалилась.

Муйрин посмотрела на Кейтлин с надеждой:

— Если кто — то и может найти способ добыть табакерку, то это миссис Прюитт. Ветер не может дунуть в доме без того, чтобы миссис Прюитт знала об этом.

Кейтлин засмеялась.

— Это точно. А теперь помоги мне одеться. Я не могу добыть эту табакерку, не выходя из своей комнаты.

Широко улыбаясь, Муйрин подала платье. Кейтлин поднялась, полная решимости. Всё, что ей нужно, — это просто удобный случай. И, когда он представится, она будет готова.


— Александр, ты должен это немедленно прекратить! — Джорджиана пересекла комнату и подошла к нему, платье колыхалось вокруг неё. Это было уже после ужина, и мужчины как раз возвращались после стаканчика порто. Сейчас вечер был в самом разгаре — одни играли в карты, другие беседовали.

Александр повернулся к Джорджиане:

— Что я должен прекратить?

— Не спускать глаз с мисс Хёрст, как будто она непослушный ребёнок, а ты — её отец.

По улыбке Джорджианы он понял, что она уверена, что её замечание его уколет. Последнюю пару дней она то и дело упоминала разницу в возрасте между ним и Кейтлин. Это начинало его утомлять, если не сказать больше.

Он посмотрел мимо неё туда, где Кейтлин стояла возле Роксбурга:

— Я бы на твоём месте больше беспокоился за своего мужа. Он, похоже, очень увлечён.

Джорджиана пожала плечами:

— Если она его хочет, пусть получает. У меня — его фамилия, это лучшая его часть. — Она посмотрела, как её муж флиртует с Кейтлин. — Были времена, когда мне было тяжело видеть, как Роксбург вот так флиртует. Теперь же я нахожу это — и его самого — жалким.

Александр её проигнорировал. Это были интересные два дня, и он даже начал уважать Кейтлин за её решимость. Было очень любопытно наблюдать, как она пытается манипулировать Роксбургом, чтобы тот отдал ей свою драгоценную табакерку. Она, не задумываясь, схватила бы коробочку, если бы смогла к ней подобраться. Александр улыбнулся этой мысли и решил, что он занял у камина выгодную для наблюдения позицию.

Она сидела рядом с Роксбургом, пытаясь уговорить старого герцога показать ей его сокровище. Она посылала старику косые взгляды из — под длинных ресниц, улыбаясь старому развратнику так, как будто он — сам Адонис. Она слушала его сбивчивые рассказы, затаив дыхание, смеялась, когда он улыбался, и, в общем, возмутительно с ним кокетничала. Из — за его преклонного возраста никто бы этого не осудил, и она всецело этим пользовалась. Но пока всё, что ей удалось получить в обмен на свои старания, — это один взгляд на табакерку. Когда она протянула руку и мило попросила подержать коробочку, ей было весело, но категорично отказано. Александр ухмыльнулся.

Как будто читая его мысли, Кейтлин послала ему возмущённый взгляд. Он тут же поклонился, дав ей тем самым понять, что наслаждается этим шоу.

Её щёки покраснели, и она возобновила свои усилия с герцогом. Александр заинтересовался, достаточно ли хорошее зрение у герцога, чтобы по достоинству оценить цвет её кожи и унылый изгиб её разочарованных губ.

Старый герцог что — то сказал Кейтлин, отчего она резко покрылась румянцем и посмотрела в сторону — прямо на Александра. Её губы вытянулись в ниточку, и она послала ему молчаливый суровый взгляд, прежде чем снова повернуться к герцогу. Несмотря на то, что теперь Александру было видно только одно её дерзкое, вызывающее плечо, он был уверен, что она улыбалась из последних сил. Он тихо фыркнул.

— Что тут смешного? — спросила Джорджиана.

— Готов поклясться, что у Роксбурга за последние несколько лет весьма ухудшилось зрение.

Она равнодушно посмотрела на своего супруга:

— Оно и раньше, когда мы впервые встретились, было у него не лучшим.

— Это многое объясняет, — сказал Александр ровно.

Джорджиана одарила его острым взглядом.

На другом конце комнаты мисс Огилви играла на фортепиано лёгкую пьесу, в основном для утехи леди Элизабет. К несчастью, у чопорной дамы не было музыкального слуха, и она портила всё представление своим фальшивым гудением.

Джорджиана скривила губы:

— Надо пригласить на свой следующий приём людей поталантливее. Я как раз говорила Дервиштону, как люблю хорошую игру, и он предложил, чтобы мы как — нибудь после обеда занялись чтением. — Она продолжала, но Александр не обращал на неё внимания. Она запоздало вбросила имя Дервиштона, но, если этим она хотела вызвать у Александр ревность, то напрасно теряла время. Ему не было до этого дела, и пусть она это ещё не осознала, но отнюдь не она была главной целью молодого лэрда.

Дервиштон сейчас стоял рядом с леди Кинлосс, пожирая Кейтлин голодными глазами. Выражение его лица было настолько очевидным, что леди Кинлосс не могла помочь, а только переводила взгляд с него на Кейтлин и обратно, умирая от желания узнать побольше.

Нахмурившись, Александр снова переключил своё внимание на Кейтлин, которая теперь сидела, сложив кулачки на коленях. Он был вынужден подавить улыбку. Может, Кейтлин и знала свою историю об Артуре, зато он знал людей на этом приёме и использовал это знание в свою пользу. Она знать не знала, как фанатично относился герцог к своей табакерке, и как, в связи с тем, что ему всё труднее было разглядеть свою руку прямо перед лицом, он всё ближе к себе держал своё сокровище. Старик был отличным хранителем своей маленькой золотой безделушки.