Карен Хокинс - Лэрд, который меня любил

— О? — Больше для собственного развлечения, чем из большой любви к «Легендам об Артуре», он проследовал за ней к столу и устроился в кресле, откуда у него был полный обзор своего честного противника.

— Папа убеждён, что Артур родом из Уэльса. Он… — Она затараторила без умолку, но Александр не слышал ни единого её слова. Всё его внимание было приковано к круглой попке, нависавшей всего в шаге от него, на уровне его глаз. Круглая попка, прикрытая всего лишь тонким муслином, который был туго натянут под одной сочной ягодицей.

Он выгнул руку, представляя, как прижал бы её к себе. Пока он смотрел, она приподнялась, как будто стол был для такой крепкой попки слишком жёстким. Такая попка заслуживает сиденья помягче. Например, его коленей, хотя прямо сейчас они были какими угодно, только не мягкими. В действительности его петушок был таким твёрдым, что он…

— … вы думаете?

Александр прищурился, заставив себя перевести взгляд на её лицо и подальше от этой соблазнительной попки:

— Простите?

Она нетерпеливо нахмурилась:

— Я вам предлагала разные варианты для задания.

Он заинтересовался, насколько тёплыми могут оказаться эти округлые ягодицы под этим тонким муслиновым платьем. Он уже почти дотянулся и…

— МакЛин! — её глаза прищурились и проследили за его взглядом… — Проклятье! — Она отбросила книжку и спрыгнула со стола, кожу залил очаровательный румянец. — Вы разглядывали мой зад!

Он улыбнулся и откинулся назад в своём кресле, закинув руки за голову:

— Да.

Она хлопнула руками по бёдрам:

— Что значит «да»?

— А что я мог ещё сказать?

— Могли бы извиниться за неприличное поведение.

— Насколько я помню, вы не были сторонницей приличного поведения, когда были в Лондоне. Я, кстати, помню, как однажды на балу вы затащили меня за портьеру и подарили вполне непристойный поцелуй.

Она вспыхнула, но стойко выдержала его взгляд:

— Наши отношения стремительно развивались, и я должна была оказывать большее сопротивление. — Она покачала головой. — Но я этого не сделала.

— Вы ни разу не сказали «нет» ни на одно из моих предложений. У меня было впечатление, что не важно, что я говорю, — вы бы на всё согласились.

— Вы постоянно меня провоцировали, а это моя слабость, и вы это знаете. Но то было раньше, а это — сейчас. Мы позаботимся о том, чтобы не ввязаться во что — нибудь предосудительное.

Александр поднял бровь, изумлённый и странно смущённый её признаниями:

— Мы позаботимся?

В её голосе определённо послышалась нотка сожаления, когда она ответила:

— Я должна, я пообещала маме.

Александр моргнул:

— Прошу прощения?

— Я пообещала ей, что буду всё делать правильно и не стану вести себя импульсивно.

— Импульсивно? Вроде нашего пари?

— Это — не импульсивно, — сказала Кейтлин чуть поспешно. — Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что делаю.

Александр потёр губы, чтобы скрыть удивлённую усмешку. Он понятия не имел, что делать с этой женщиной. То она обольщает его и вообще всех мужчин в радиусе восьми километров своей соблазнительной грацией и прекрасными глазами; а то вдруг становится обезоруживающей как ребёнок, бросая ему вызов, вынуждая его делать нечто абсолютно глупое, как, например, добыть кусок заброшенного пчелиного улья.

Обезоруживающая как ребёнок… Этим всё сказано. Его улыбка поблёкла. Джорджиана была права; Кейтлин Хёрст для него слишком молода. В обществе было полно примеров неравных и необдуманных союзов, как, например, брак Чарльза. Такие неравные браки неизменно начинались с командования мужчин, а заканчивались тем, что женщины водили своих старых, разбитых мужей за нос, пока те не теряли чувство собственного достоинства.

— Какое задание вы мне дадите? — спросила Кейтлин.

Она подхватила маленькую кожаную книжку и открыла её.

Он поднялся и отобрал у неё книгу:

— Я сам найду, спасибо. Для вашего первого задания я хочу отыскать что — нибудь достаточно гнусное. Теперь сидите тихо, пока я ищу.

Она смогла спокойно высидеть на месте не больше двадцати секунд, громко вздыхая и то скрещивая руки, то их расплетая. Александр знал точное время, потому что посмотрел на часы. Она действительно не может сидеть смирно, что ли?

Наконец, он опустил книгу:

— Хм.

— Что?

Он пожал плечами и поднял книгу снова.

На этот раз ей не удалось выдержать молча даже десять секунд:

— МакЛин! Вы наверняка уже решили, что…

Он закрыл книгу:

— Добудьте мне волшебный котёл: золотую табакерку Роксбурга.

Она попыталась скрыть дрожь, но жалким образом не смогла.

Он заржал:

— Это будет, мягко говоря, трудно. Герцог держит эту табакерку при себе и днём, и ночью. Вам очень туго придётся, чтобы забрать её у него, особенно без посторонней помощи остальных гостей. — Он положил книгу на стол. — Значит, всё, что мне нужно сделать, это принести вам кусок конкретного улья?

Кейтлин подавила самодовольную улыбку. По словам одного из лакеев, улей был на высоченном дереве, высоко над землёй:

— Вы найдёте улей в том месте, где подъездная дорожка сворачивает с главной дороги.

— Идёт.

— Это будет не так уж просто. Он высоко на дереве. — Она оглядела его одежду. — Боюсь, вы испачкаетесь ещё до конца дня.

— Посмотрим — посмотрим. — Он скрестил руки на груди. — Это не должно быть слишком уж трудно; за исключением медоносных пчёл, в улье должно быть пусто.

Кейтлин почувствовала, как улыбка застыла на её лице:

— Что?

Вид у него был довольный:

— Пчелиные матки зимой спят вместе с несколькими трутнями; а большая часть пчелиного роя вымирает.

Она нахмурилась:

— Ой.

— Вы этого не знали?

— Нет, я думала, они… О чёрт. Не важно. — Она, конечно, не желала ему вреда, но рассчитывала, что задание будет потруднее. А теперь выясняется, что она дала ему смехотворно лёгкое задание, тогда как он дал ей задание исключительно трудное.

Всем было известно, как привязан лорд Роксбург к своей табакерке, а ей надо было добыть её, показать МакЛину и потом вернуть так, чтобы лорд даже не узнал, что она пропадала. Ладно, ей просто нужно быть острожной и ловкой.

— Я надеюсь раздобыть табакерку к завтрашнему дню.

— А я совершенно точно добуду ваш кусок улья к завтрашнему дню. Я бы и сегодня это сделал, но обещал её светлости помочь ей выбрать лошадь для завтрашней верховой прогулки. — Его губы дёрнулись. — Я сказал бы, что её навыки верховой езды всего на волос лучше ваших.

Кейтлин хотелось сбить самодовольную ухмылку с его лица. Вместо этого ей удалось равнодушно пожать плечами:

— Мне придётся сделать ваше следующее задание более трудным.

МакЛин усмехнулся и направился к двери:

— Не стесняйтесь, Хёрст. Только знайте, что я сделаю то же самое. А пока, с вашего позволения, пойду завтракать.

Она смотрела, как он вышел за дверь и пересёк коридор в сторону комнаты для завтраков. Как только он скрылся из виду, она упала в ближайшее кресло и задумалась, как же ей всё — таки без шума и крика стащить табакерку лорда.

Что ей следовало делать — это думать так же, как МакЛин, который знал, как флиртовать с женщинами прямо под носом у всего света. Он знал, кого и когда утащить, когда раскрыть закрытые шторы, когда стащить что — нибудь так, чтобы никто ничего не заметил, — а когда этого не делать.

Она кивнула самой себе. Она позаимствует это из его обкатанного сценария, что ещё больше усилит её удовольствие, когда она победит. Он, возможно, и выиграл их сражение в Лондоне, но она выиграет войну, когда выиграет это пари.

Совершенно ободрённая этой мыслью, она встала и направилась на поиски Муйрин, чтобы расспросить её, что она знает о герцоге и его табакерке.

— Ой, мисс! Да я уверена, что вы найдёте способ добыть табакерку герцога.

— Придётся, — Кейтлин не собиралась рассказывать Муйрин о своём трудном положении, но история выскочила из неё сама собой, когда она спросила служанку о тяге герцога к этой злосчастной табакерке. По условиям соглашения о пари, полагалось держать в неведении только других гостей, но не слуг. Это очень устраивало Кейтлин; информация Муйрин была полезной, если не сказать важнейшей.

По словам Муйрин, выходило, что эта странная привязанность Роксбурга к своей табакерке впервые появилась у него 12 лет назад, сразу после её приобретения; она почти всегда была у него в руках или на виду. Это было сродни помешательству. Вчера вечером коробочка простояла рядом с тарелкой Роксбурга весь ужин. Он отрывал от неё свою руку, только когда ел, но как только заканчивал, нервно хватал её снова и потом щёлкал крышкой, открывая — закрывая. Она удивлялась, как герцогиня всё это выдерживала.

В остальное время, если он не натирал её до блеска рукавом, коробочка лежала у него в кармане. Её единственная надежда была на то, что либо он её выронит, либо отвернётся от неё на такое время, чтобы Кейтлин успела спрятать её у себя в кармане. В ожидании удобного случая и надеждах на него Кейтлин весь день провела рядом с герцогом. Когда остальные гости расселись по каретам, чтобы ехать на пикник на дачу, построенную на живописном утёсе, возвышающемся над Лоч Ломондом, она сослалась на головную боль и на желание остаться в покое, и почитать. МакЛин развеселился, но уехал вместе со всей группой и с Джорджианой, навязчиво вцепившейся в его руку.

Несмотря на то, что вечеринка была далеко не весёлой, она сидела в библиотеке, наблюдая, как герцог похрапывает в кресле напротив, с табакеркой, надёжно упрятанной в карман. Слава Богу, лорд Фолкленд остался и составил ей компанию, иначе она с ума сошла бы от скуки.