— Капитан, можно вас на минутку?

— Конечно, Фланнери. — Скрыв раздражение, Гейдж извинился перед гостями и отошел вслед за плотником к борту.

— Понимаю, капитан, вы заняты, но мне кажется, вы были бы рады узнать, что сегодня кое-кто хочет осмотреть корабль. Похоже, сэр, этот человек вздумал купить его.

Некоторое время они тихо беседовали между собой, а затем, тщетно скрывая улыбку, Гейдж вернулся к Шимейн, снова извинился перед гостями и отвел ее в сторону.

— Фланнери только что сообщил мне замечательную новость, любимая, и я хочу поделиться с тобой и посоветоваться. В округе появился морской капитан, вчера приплыл по реке из Ричмонда, а вечером встретился с Фланнери в Ньюпорт-Ньюсе. Вскоре он с родными отправляется в Нью-Йорк, но перед отъездом хочет осмотреть наш корабль. Прежде Фланнери плавал с ним и уверяет, что у этого капитана хватит денег, чтобы купить корабль, если он ему понравится.

— О, Гейдж, замечательно! — воскликнула Шимейн, мгновенно сообразив, что родители вряд ли станут ссориться с Гейджем в присутствии посторонних. Она отчаянно стремилась избежать ссоры и теперь воспрянула духом.

С сомнением взглянув на нее, Гейдж спросил:

— Как думаешь, твои родители не оскорбятся, если я буду уделять большую часть внимания не им, а другим гостям? Они не примирятся с нашим браком, пока считают меня убийцей, но если они заподозрят, что я намеренно уклоняюсь от разговора, боюсь, они увезут тебя, не спрашивая моего согласия.

— Пусть только попробуют! — возмущенно отозвалась Шимейн, но тут же улыбнулась. — Гейдж, отец понимает, как важно вовремя заключить сделку. А я считаю, что такую редкую возможность тебе не следует упускать. Ты же давно мечтал продать корабль! И потом, пусть мои родители привыкнут к мысли, что мы женаты. Представь, какое потрясение они испытали, прибыв вызволять дочь из рабства и обнаружив, что за время разлуки с ними я успела не только выйти замуж, но и забеременеть!

— Должно быть, они до сих пор считают тебя ребенком.

Шимейн тихо рассмеялась и прошептала:

— Если бы они только узнали, какой страстной женщиной я стала! Они решили бы, что меня околдовали.

— Какой бы выкуп мне назначить за то, что я буду хранить твои секреты?

Шимейн обдумала его вопрос и решила разыграть несчастную девушку, стесненную обстоятельствами.

— Какой пожелаете, милорд. Похоже, иного выхода у меня нет: если я не подчинюсь, вы опорочите мое доброе имя.

— Значит, что угодно? — Глаза Гейджа вспыхнули.

— Я в вашей власти, сэр, — ответила Шимейн, покорно опуская голову и пряча улыбку. — Только, пожалуйста, не будьте ко мне чересчур жестоки.

— Ни в коем случае, милая. Я слишком дорожу своими сокровищами.

— Какими, милорд?

— Твоей любовью… и тем, с каким пылом ты отвечаешь на каждую ласку.

— Неужели это так заметно?

Гейдж вгляделся в бездонные глубины ее изумрудных глаз.

— Да, больше мне не о чем мечтать.

— И мне тоже, — выдохнула Шимейн, переполняясь любовью. — Как вы заметили, мне достаточно легчайшего прикосновения вашей руки, чтобы задрожать от желания. Вы воистину превратили меня в свою рабыню, сэр.

— Не в рабыню, — поправил Гейдж, — а в любящую жену. Я ценю минуты, когда мы остаемся вдвоем и становимся единым целым.

Шимейн испытала желание обнять мужа, но вспомнила, что за ними неотрывно наблюдает Морис, и поспешила перевести разговор.

— Скажи, Гейдж, когда приедет капитан?

Гейдж огляделся, удивляясь столь резкой смене темы, но заметив холодный, пронизывающий взгляд маркиза, все понял. Повернувшись спиной к сопернику, Гейдж ответил жене:

— Фланнери сообщил, что капитан прибудет в полдень.

— Тогда я попрошу Бесс приготовить угощение для наших гостей, — с воодушевлением заявила Шимейн.

— За такой короткий срок? — изумился Гейдж.

— Конечно, дорогой. За час Бесс способна сотворить чудеса.

Гейдж считал, что не следует требовать приготовления праздничного обеда от кухарки в чужой кухне, да еще так быстро.

— Пожалуй, прежде тебе стоит поговорить с Бесс и узнать, справится ли она с такой задачей.

— Бесс будет только рада показать свое искусство, — возразила Шимейн. — Не беспокойся, моя просьба ее не испугает. Но если хочешь, я предупрежу ее.

— Так будет гораздо лучше, дорогая.

Шимейн нежно улыбнулась ему:

— Те, кто называет вас чудовищем, плохо вас знают, Гейдж Торнтон. Видя, как вы заботитесь о том, чтобы избавить служанку от лишних хлопот, я понимаю, что вы — на редкость внимательный и чуткий человек. Вот почему я так люблю вас.

— Ты пролила бальзам мне на душу, дорогая.

— Разве твоя душа нуждается в исцелении? — в притворном удивлении спросила Шимейн. Забыв о том, что за ними наблюдают, она почувствовала неудержимое желание ответить мужу с нежностью и благодарностью жены, которая любима и влюблена. Именно в такие моменты, находясь рядом с Гейджем, она во всей полноте ощущала себя женщиной. — Разве я не всегда дарила тебе все, что имела? Мое сердце, тело, душа безраздельно принадлежат тебе. Или же присутствие моего бывшего жениха лишило тебя уверенности?

— Маркиз — обаятельный мужчина, мадам, — заметил Гейдж, уклоняясь от вопроса.

— Но ты ни в чем не уступаешь ему, дорогой… и я люблю тебя.

Гейдж кивнул, принимая ее заверения, и расплылся в улыбке.

— Мне потребуются дополнительные доказательства, мадам, вечером, когда нам наконец удастся уединиться в спальне… И конечно, я хотел бы продолжить наш недавний разговор: слова «что угодно» звучат заманчиво.

Прикусив нижнюю губу, Шимейн попыталась скрыть улыбку.

— Имейте в виду, сэр: этот намек я могу принять за приглашение.

— И правильно сделаете, мадам.

— Я ни за что не упущу такой случай.

— И я тоже.

Шимейн заметила: Морис стал мрачнее тучи, словно раздраженный тем, что она кокетничает с собственным мужем. Шимейн попыталась принять более серьезное выражение лица — она знала Мориса и не решалась испытывать его терпение.

— Скажи, Гейдж, если капитану понравится твой корабль, он согласится купить его сразу, не дожидаясь, когда он будет достроен?

— Сделка вполне возможна. Убедившись, что корабль будет завершен к назначенному сроку, капитан может согласиться заплатить за него заранее, чтобы он не достался другому покупателю.

— А если он пожелает внести какие-нибудь изменения и предложенная им сумма тебя устроит?

— Если эти изменения не испортят корабль, я соглашусь на них. Придется только подсчитать стоимость дополнительных работ. Часть стоимости я возьму в залог, а потом, когда корабль будет достроен с учетом всех требований, капитан заплатит остаток и заберет свою собственность.

— А он не обманет тебя, как Хорас Тернбулл? — встревожилась Шимейн.

Гейдж рассмеялся, отметая ее беспокойство:

— Фланнери говорит, что этот капитан верен своему слову. Если я оправдаю его ожидания, ему незачем обманывать меня. Он ищет судно быстроходное, как французские парусники. Не хочу хвастаться, но, по-моему, французские суда не сравнятся с этим кораблем.

— Как бы я хотела поплавать на таком корабле, прежде чем он перейдет к новому хозяину! — вздохнула Шимейн.

— Это можно устроить, дорогая. Капитан наверняка захочет попробовать ход судна, и я попрошу его взять с собой пассажиров в короткое плавание вдоль берега.

— Замечательно!

К ним подошла Камилла и коснулась руки дочери, указывая на тропу, ведущую к дому. Эрих Вернер и Том Уиттейкер тащили по ней два больших сундука.

— Детка, мы привезли с собой твою одежду. Куда поставить сундуки?

— Моя одежда! — в восторге воскликнула Шимейн. Разрумянившись, сверкая глазами от удовольствия, она ослепительно улыбнулась мужу. — О, Гейдж, я непременно должна увидеть ее!

— Тогда беги домой, дорогая, — засмеялся он. — И не забудь предупредить Бесс о том, что к обеду мы ждем гостей — трех женщин и двух мужчин. Если Бесс согласится, пусть Эрих и Том вынесут стол на переднюю веранду. Там и пообедаем.

Кивнув, Шимейн помахала рукой отцу, подзывая его к себе, но тут вспомнила еще об одном и обратилась к мужу:

— Твой отец сможет встать и присоединиться к нам?

— Уверен, ради Мэри-Маргарет он отважится и не на такой подвиг, — усмехнулся Гейдж.

— Тогда я приготовлю для него место, — пообещала Шимейн. — Непременно дай мне знать, как только прибудут гости. А я тем временем осмотрю одежду и выберу, что надеть.

— А ты уверена, что прежние наряды придутся тебе впору? — Муж с сомнением покачал головой.

Шимейн украдкой провела ладонью по лифу.

— Пожалуй, будут здесь немного тесноваты.

Гейдж проводил жену взглядом, но когда повернулся к пышущему негодованием Морису, его настроение резко изменилось.

— Вы еще здесь, ваша светлость? — Он пронзил соперника ястребиным взглядом. — А я думал, вы поняли мой намек и убедились, что Шимейн довольна своей участью и не собирается расставаться со мной. Или вы намерены и впредь бегать за ней по пятам?

Морис не был расположен извиняться. Слишком долго он наблюдал за разговором супругов, и их очевидная привязанность друг к другу пробудила в нем ревность. Судьба жестоко подшутила над ним — сияющие улыбки Шимейн теперь предназначены другому.

Сложив руки за спиной, Морис размеренной походкой приблизился к Гейджу, радуясь возможности остаться наедине с соперником. Разъяренному маркизу уже давно не терпелось объясниться с мужем Шимейн наедине. Свои намерения он выразил кратко и недвусмысленно:

— Мистер Торнтон, я покину колонию только в обществе женщины, которой дорожу.

— Для этого, милорд, вам понадобится убить меня.

— Что ж, я готов. — Маркиз сопроводил ответ пренебрежительным пожатием плеч.

— И вас не смущает, что Шимейн предпочла вам меня?

Морис окинул взглядом бронзовое от загара лицо соперника, его широкие плечи под белой рубашкой и узкие бедра, обтянутые коричневыми бриджами. Насмешливо взглянув на черные грубые ботинки, он вновь уставился в глаза Гейджу.