– Клара, неужели ты тратишь своё свободное время на то, чтобы придумать какую-нибудь фигню, которая точно выведет меня из себя? Потому что у тебя это очень хорошо получается.

Клара тоже поднялась с шезлонга, упёрла руки в бёдра.

– Нет, – тихо ответила она. – Если ты гей, можешь мне, признаться. Я никому не скажу.

– Хочется знать, что натолкнуло тебя на такую мысль, – процедил я.

– Не знаю, – сердито ответила Клара. Её грудь быстро поднималась и опускалась. – Ты всегда хорошо одеваешься – лучше, чем девушки, – и водишь странную дружбу с Мэгги. Я никогда не видела тебя с девушкой и не слышала, чтобы Мэгги упоминала, что ты с кем-то встречаешься. Не будь таким гомофобом, это был справедливый вопрос.

– Во-первых, сначала ты предполагаешь, что я гей, а потом обвиняешь меня в гомофобии. Так какой вариант, Клара? – простонал я. Может, я её и любил, но в данный момент был дико на неё зол.

– У меня тоже к тебе вопрос. У тебя нетрадиционная ориентация?

Клара удивлённо моргнула.

– Что?

– Где твой парень? Где все твои подружки? Я тебя тоже ни с кем не видел. Растёшь как девчонка-сорванец. И даже сейчас, когда ты приехала в бассейн... – я неторопливо опустил взгляд на её купальник. Он походил на покупку в «Гудвилле». Купальник красиво на Кларе смотрелся, потому что она сама была красива. Но что-то более красивое её бы не убило. – Ты вообще не умеешь одеваться. Так почему бы тебе не удовлетворить моё любопытство: ты лесбиянка? Если да, можешь мне, признаться. Я никому не скажу.

Клара зевнула. Глазам не верю, зевнула! И начала вести себя так, словно ничего скучнее, чем разговор со мной, представить невозможно. С холодным взглядом она произнесла:

– Повзрослей!

А затем села и откинулась на расстеленное, на шезлонге полотенце.

– Нам никогда не поладить, – простонал я, глядя на неё, – ведь ты никогда не перестанешь меня бесить. Если хочешь знать, я сегодня приехал в бассейн, потому что хотел оказаться в компании – по крайней, в некой иллюзии компании, – но предпочёл бы быть один, чем с тобой.

– Ты мне солнце закрываешь, – равнодушно ответила она.

Снова застонал, на этот раз громче.

– Ты невыносима. Надеюсь, твоя молочно-белая кожа сгорит. И купи бикини. Тебе не восемьдесят, и ты не жирная, поэтому понять не могу, чего ты постоянно надеваешь эту безвкусную вещицу.

Она медленно, скучающе выдохнула.

– Это купальник моей матери, засранец. А теперь, будь добр, передвинься. Ты мне действительно солнце заслоняешь.

Первый раз в жизни потерял дар речи. Мне не удавалось победить в словесной дуэли Клару. Неудивительно, что она меня ненавидела. Когда мы виделись, я всегда заканчивал разговор какой-нибудь мерзкой фразочкой, словами, которые не мог взять назад. Ушёл, желая, чтобы между нами всё было по-другому.»

Я тёр кожу под обжигающими струями воды, стирая воспоминания. Затем очень быстро вытерся полотенцем, облачился в новый костюм и был готов к отъезду. Не заморачиваясь с сумками, потому что не знал, когда сюда вернусь, поспешил вниз.

К тому моменту, как закрыл входную дверь, прошло почти двадцать минут с тех пор, как Реджина напомнила о времени. Сбежал вниз по каменным ступеням и направился к ожидающей меня на подъездной дорожке машине. Сердце билось прямо в горле, а в голове была лишь одна мысль: «В машине ли Клара?»

В любом случае, она имела все права мира, чтобы не ехать со мной. И я ожидал, что она не поедет. Рывком открыл дверь и скользнул внутрь. И сердце моё заколотилось как бешеное.

Клара была в машине. Чёрт возьми, она была в машине.

Мы даже не посмотрели друг на друга, когда я устроился в машине. Не обменялись ни словом. Регина сообщила водителю, что можно ехать, и машина тронулась с места. Внешне был спокоен и собран, а вот внутренне... Сердце дико колотилось.

По дороге в аэропорт Реджина оповестила обо всех делах. Слушал. Отвечал. Играл роль, которую исполнял с рождения. Но сердце моё было с девушкой, сидящей напротив меня в мятом чёрном платье. Словами не описать, как был счастлив, что она едет со мной. Даже если она будет все выходные меня игнорировать... это всё равно что-то значит.

Через два часа самолёт приземлился в аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди. Я заметил, что пропустил пять звонков от Мэгги. Но вместо того, чтобы перезвонить, вышел из самолёта и сел в чёрную машину, которая отвезёт нас всех в «Национальный Отель и Башню Мэддокс» на Верхней Западной. Может, перезвоню Мэгги позднее. Но она не знает о моём диком увлечении Кларой, и я действительно не готов объяснить, почему привёз с собой в Нью-Йорк её сестру.

Машина везла нас в отель. Регина продолжала рассказывать о том, как произойдёт завтрашнее открытие. Отец хотел, чтобы я в компании был универсален, поэтому уже несколько лет перебрасывал меня с проекта на проект, с хозяйственного обеспечения (неужели это действительно было необходимо?) на управленческие работы. Погрузился в «обязанности», как он это называл. И если завтрашнее открытие пройдёт гладко, ещё выше поднимусь по карьерной лестнице.

Но говорившая без умолку Реджина, похоже, не понимала, что я всю жизнь провёл в отелях отца. Знал все процедуры. Как подкрепить слова действиями. Открывал рот и из него тут же сыпались нужные слова. Харизма. Мой дедушка – Леонардо Мэддокс Старший – придумывал товарные знаки. Отец унаследовал способность. А я, Лео Мэддокс Третий, как яблоко – недалеко упал от яблони. У меня была невероятная харизма. Может с Кларой я действовал неправильно, но на других производил наилучшее впечатление.

По мере приближения к отелю, Реджина исчерпала все темы для обсуждения. Дальше мы ехали в уютном молчании. Не имея других занятий, принялся разглядывать Клару. Сейчас я мог делать это не таясь, потому что Клара во все глаза пялилась в окно, как будто раньше никогда не видела небоскрёбов. Мэгги приезжала ко мне в Нью-Йорк почти каждый месяц. Быть может, Клара здесь давненько не бывала. Мне было интересно, где она сейчас своими мыслями.

– О чём ты думаешь? – спросил я прежде, чем смог сдержать слова.

Клара перевела на меня взгляд и, казалось, была удивлена тем, что я с ней заговорил.

– О том, что рада приехать сюда, – ответила она.

– Отлично.

Слава богу, что в следующую секунду машина остановилась у главного входа отеля Мэддокс, и нам удалось избежать неловкой паузы. Клара сразу же вскочила с места и выбралась на улицу. Кто-то её ждал – высокая брюнетка в платье в цветочек. Стефани. Я пару раз встречал её раньше.

Стефани была подружкой Клары из Политехнического университета Виргинии и моментально заключила её в объятия. Должно быть, Клара позвонила или написала ей сообщение и попросила встретить. Понятия не имел, знает ли она кого-нибудь в городе, но ведь то, что у неё здесь есть друзья, хорошо... так же?

До этого момента мне на ум не приходило, что я ожидал, будто Клара поехала из-за меня. Что мы будет за ручку гулять по Таймс Сквер, целоваться и фоткаться? Естественно, она знала кого-то в городе. Конечно же, у Клары были планы. По-прежнему был благодарен за то, что она со мной поехала, но новое развитие событий делало выходные унылыми.

– Реджина, – прошептал я, – пожалуйста, засели Клару в пентхаус. Номер люкс в западном крыле подойдёт. Клара моя гостья. Убедись, что у неё есть всё, в чём она нуждается. Как только покажешь Кларе комнату, найди меня. У нас есть работа.

Реджина кивнула, как всегда готовая выполнить указания. Она вышла из машины, а я ещё задержался, понаблюдав, как та разговаривает с Кларой и её подругой. Затем девушки скрылись в здании.

– Проклятье, – выпалил я, уткнувшись лицом в ладони.

* * *

Шли часы. У меня было столько работы, что я пропустил обед и в семь часов вечера просто умирал от голода. Нужно было сделать перерыв или же я к чёртовой матери сознание потеряю.

Поднявшись в пентхаус, отправился к номеру Клары – хотел пригласить её поесть, как друзья, не более. Я привёз её в Нью-Йорк, так что ответственен за то, чтобы у неё было всё необходимое.

Но когда я постучал в дверь, ответа не последовало. Постучал ещё раз... и снова ничего.

– Эй, Шелли, – окликнул я горничную, которая пылесосила в другом конце коридора. – Вы видели девушку, что остановилась в этом номере? – указал я на комнату Клары.

Горничные были глазами и ушами этого отеля. Я знал, потому что сам когда-то работал в сервисе обслуживания.

Шелли выключила пылесос и покачала головой.

– Нет, милый, моя смена началась в полдень. Не видела, чтобы кто-то входил или выходил из этого номера. Вы единственный, кого я сегодня на этом этаже видела. Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке, – ответил я, – просто хотел увидеться с девушкой, что остановилась в этом номере на выходные. Моя подруга.

– Ладно, милый, я сообщу тебе, если её увижу.

– Спасибо, Шелли.

Она кивнула и продолжила пылесосить ковёр, который и так был безупречно чистым.

Я ушёл, вот только внутри поселилось тревожное чувство и всё сжалось, вот только теперь не от голода. Нью-Йорк мог оказаться опасным местом. Клара была умной, но также и очень порывистой.

– Чёрт возьми, Клара, – выругался я, вслух, адски нервничая.

Мог сделать только одно – позвонить ей.

Клара – большая девочка и может делать всё, что, чёрт возьми, захочет, но мне нужно было знать, что она в порядке. Сердце дико колотилось, а в животе всё сжалось, когда вытащил телефон. У меня был её номер. Всегда. Вот только раньше я ей не звонил. Это всего лишь телефонный звонок, но не знаю, что, же так заставляет меня нервничать. Нажал на кнопку вызова.

Гудки шли и шли... и шли.

– Господи, да возьми ты уже трубку, – бормотал я себе под нос.